Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь
— Эм… А если не получится?
— Ты главное не стесняйся, — садясь на мою парту кивает Вараксина. — А мы поможем. Что тебе надо для работы?
— Эм… Я не знаю. Вдохновение должно прийти. Без вдохновения никак. А вдохновение, она девушка ветреная. Сегодня она с тобой, а завтра, когда понадобиться, её нет.
— Хватай своё вдохновение и держи рядом. Нам за лето надо совершить невозможное. Такое, чтобы нас навсегда запомнили.
— Ну, попробуем.
— Надеюсь на тебя. Всё, все по местам. Сейчас Танечка придёт.
Какое обидное прозвище у нашей учительницы. Как она живёт с этим? Нашу химичку, звали… Химичка. А тут… Да, нравы здесь другие. Учителей называют по отчеству или уменьшительно ласкательно…
Начинается урок, Татьяна как всегда радует глаз. Но ведёт себя как-то странно. Как-то более теплее. Смотрит красными глазами, улыбается. А когда, прямо рядом с моей партой уронив указку наклоняется, начинаю понимать что химия случилась не только у меня к ней, но и наоборот, то есть взаимно. И не только химия, но и запечатление. И это плохо…
Сегодня говорим о творчестве, самовыражении и поддержке товарищей. Урок как и всегда пролетает незаметно. После звонка, когда Татьяна нас отпускает и мне надо спешить на разборки…
— Скворцов, — встав у стола и прижав журнал к груди улыбается Татьяна. — Задержись. Остальные свободны.
— Да, Татьяна Ивановна?
— Игорь… Игорёк… — улыбается Татьяна. — Хороший мой. Я всё понимаю, но понимаешь ли ты что делаешь?
— Эм…
— Я уважаю твой выбор. Я его одобряю. Да и от запечатления никуда не деться, оно случилось, я чувствую. Но… Я старше… Я старше тебя на тридцать шесть лет. Конечно, я молода и красива. Да и разум мой с тридцати не меняется. Но ты уверен?
— Татьяна Ивановна. Я…
— Какой настойчивый. Хорошо. Давай попробуем. Но события торопить не будем. Кричать о наших отношениях тоже не стоит.
— Так я…
— Какой ты замечательный. Такую песню для меня написал. А я сразу заметила что когда я рядом тебе хорошо, но ты меня немножечко боишься. А хочешь ты меня, судя по взгляду, не только слушать. Да, проказник?
— Вы о чём? — отступая от неё спрашиваю.
— А, ну да, — принимая строгий вид кивает Татьяна. — Включаю строгую учительницу. Но я рада что ты такой смелый и таким оригинальным образом признался мне в любви. И вроде бы сделал это тайно, но в тоже время на весь Союз. Я всю ночь ролики снятые в ресторане смотрела. И знаешь… Ой, ну всё, иди, искуситель. То есть… Скворцов, ты свободен.
Искренне не понимая как песня из другого мира связана с признанием в любви Татьяне Ивановне, как дурак стою и хлопаю глазами. Хлопаю ровно до тех пор, пока Татьяна не вздыхает. Взгляд сразу опускается на её грудь и задерживается на классном журнале. Задерживается и даёт ответы на все вопросы. На нём, то есть на журнале, русским по белому написано. Классный журнал. Десятый «А.» Классный руководитель: Кошка Татьяна Ивановна.
От осознания того что именно натворил прикусываю губу закрыв глаза выдаю тихий, но полный отчаяния стон. Который, воспринимается Татьяной совсем не так как хотелось бы.
— Понимаю, мне глядя на тебя самой сдержаться трудно, — ласково шепчет Татьяна. — Но надо подождать.
— М-м-м… — от резкого приступа головной боли издаю стон.
— Ох, Игорь, — бросив журнал и обняв меня так что лицо моё оказывается между её грудей шепчет Татьяна. — Не надо. Всё со временем будет. Но сейчас, держи себя в руках. Иди, любимый, пока нам надо отыгрывать свои роли… Иди…
Выхожу из класса и топаю в курилку. Там закуриваю и проверяю телефон, то есть сообщения в которых меня обзывают трухлом, балаболом, и переносят встречу на после второго урока.
Пишу что обстоятельства
