Братья по крови. Книга третья. Звенья одной цепи - Юрий Артемьев
04 августа. 1974 год.
США. Бостон. Отель…
Ну, вот… Я и добрался до дома…
Блин. До какого на хрен дома. Это всего лишь номер в дешёвом заштатном отеле, который мне приходится делить с неизвестной девушкой.
Она сказала, как её зовут… И даже рассказала свою слезливую историю. Что из того? Верю ли я ей на все сто процентов? Ни на грош.
Я никому не верю… Давно уже не верю.
А тем более здесь, на территории потенциального врага моей страны… Кому тут можно верить?
* * *
Можно ли верить герою Америки Митчелу Брауну?
Да ну на фиг. Такой весь из себя «хорошой» чернокожий паренёк пробившийся из низов…
Когда он рассказывал о своих боевых «подвигах», он упомянул эпизод, как они чуть было не захватили советский зенитно-ракетный комплекс. В чём там суть я так и не понял, то ли заглох, то ли повредили. Но одна из пусковых установок оказалась нетранспортабельна. И вот их высадили с вертолётов поближе в цели, чтобы они смогли захватить вполне себе целую ракетную установку русских. Он там говорил что-то про новую систему, которая «подло» сбивает «доблестных» американских пилотов…
Я не стал с ним тогда спорить. Не стал ему говорить, что это «доблестные» американцы припёрлись в далёкую азиатскую страну, и что это «доблестные» американские пилоты жестоко бомбили, а также заливали напалмом и всякой химией мирные вьетнамские деревни. Я ещё с прошлой жизни помню фото с обожжённой голой вьетнамской девочкой на фоне сгоревшей деревни.
Так вот… Вьетнамцев, охраняющих ракету они перестреляли довольно-таки быстро… Но остался ещё один «охранник»… Русский. Он обложил ракету взрывчаткой, и сам был «заминирован». Переговоры с ним ни к чему не привели. Он в руке держал одну гранату и утверждал, что если они приблизятся ещё хотя бы на метр, то он взорвёт и себя, и ракету, и всё вокруг.
Ему предлагали сдаться в плен. Обещали американское гражданство, деньги… Да много ещё чего. Но он ответил коротко: «Russkie ne sdayutsya!», а потом взорвал себя.
Митчел был довольно далеко от того места. Впереди были самые «доблестные и смелые» американские парни. Все погибли. Браун тогда вытаскивал трупы и раненых. Их было очень много… А от русского ничего не осталось.
«Всё правильно. Русский герой отправился сразу на небо. А американским захватчикам место под землёй!»
— Русские — это просто звери! — высказался тогда чернокожий герой Америки Митчел Л. Браун.
Я тогда ничего не сказал Митчелу. Но выводы определённые сделал. Не друг он мне, и никогда им не будет. Сведи нас судьба на поле боя, он будет стрелять в меня. Или резать, если подкрадётся ночью. Ведь ночью его почти не видно в темноте.
* * *
А могу ли я доверять этой колумбийской девушке? Хрен его знает, товарищ майор… Срабатывает «комплекс спасителя». Типа я её спас, и теперь она… Ничего она теперь мне не обязана. Кто я для неё? Один из тех, кто сильнее… Один из тех, кто может пользоваться ею, как захочет. А то, что я ещё не воспользовался, то значит, не захотел… пока… Захочет ещё. Это дело времени.
И что мне с ней теперь делать? Думаю, что надо будет просто найти повод, чтобы расстаться. Типа уйти и не вернуться. Пусть сама выбирается из своей жизненной ситуации. Как там у классиков? «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!»
* * *
Она опять дрыхла… Пришлось снова долбить в двери ногой. Муха Цеце её покусала, что ли… спит всё время. Утром спит, после обеда спит… Да я даже в детском саду сопротивлялся послеобеденному сну, и в пионерлагере тоже…
— Привет! Ты случайно не беременна?
Возмущённый голос девушки меня поразил. Её разговор моментально с полусонного перешёл на гневный. Мало того. Она сразу же перешла на испанский. Обожаю этот язык. Особенно, когда девочки на нём разговаривают. И даже когда ругаются…
Хорошо ещё, что в драку не полезла.
Я постарался её успокоить.
— Прости! Это я не подумавши сказал. Просто ты всё время спишь…
— А что мне ещё делать? Тебя всё время нет. Выходить куда-то ты запретил…
— Прости! Дела важные были. Я думал, что всё сделаю пораньше, но не получилось. Теперь ещё и вечером придётся идти.
— Опять?
— Так надо… — только сейчас я обратил внимание, как она изменилась с утра. — А тебе очень идёт новый цвет волос.
— Правда? — она заулыбалась…
Любой девушке приятно, когда её хвалят…
А волосы, которые с утра я видел просто мокрыми, сейчас стали… Хрен его знает, как это правильно называется. Постараюсь объяснить своими словами. Пегими? Нет… Бли-и-ин… Ну, когда часть прядей светлее, а часть темнее? Перьями что ли? Кажется… Кажется… Мелированные. Вот… Не уверен, что правильно употребляю это слово. Но эффект получился шикарный.
— Ты себя в зеркале видела?
— Ага… Не понимаю… Так никто не ходит. Но мне нравится.
— По крайней мере, на себя ты теперь точно не похожа.
— А куда ты пойдёшь сегодня вечером? — ненавязчиво поинтересовалась Лолита.
— А ты с какой целью интересуешься?
Похоже, что ей не знаком был этот русский фразеологизм. Она ответила просто и откровенно.
— А я могу как-то тебе помочь?
— Чем ты мне сможешь помочь?
— Ты же на опасное дело идёшь?
— Долорес!
— А можно не так официально? Мне нравится, когда ты называешь меня Ло или Лолита.
— Лолита! Может быть, ты хорошая девушка. Но я не настолько хорошо тебя знаю, чтобы вовлекать в свои дела.
— Поздно ты об этом задумался. Мы теперь с тобой заодно. А у меня перед тобой долг крови. Ты же меня спас.
— А мне кажется, что если бы я тебя не развязал и не вынул из того багажника, то ты бы и сама освободилась чуть попозже. Об этом можно судить по порезам на твоих ладонях. Ты же уже стеклом почти перерезала свои верёвки. Потом ты освободила бы ноги. А после открыла бы багажник изнутри, и «ищи ветра в поле»… С полной сумкой денег ты бы уехала отсюда на край света, где тебя бы никто не нашёл.
— Хорошая фраза: «ищи ветра в поле»…
Блин… Опять я со своими пословицами и поговорками. Прокол за проколом…
— Декстер! Возьми меня с собой! Я буду тебе помогать.
— Вот так вот
