Чёрно-белый человек (СИ) - Ефим Сергеев
К концу второго дня без предупреждения примчался Арсентьев и с порога огорошил их странным заявлением:
— Если вы не удалите своё последнее видео, придётся искать людей, которые будут нам передачи носить.
— А ты тут при чём? — перепугалась Маша. То, что ей и дядюшке могут грозить точно такие же «неприятности», она в тот момент даже не задумалась.
— А за компанию. Чтоб вам не так скучно было, — попытался пошутить Алексей.
— Почему об этом говоришь нам ты? — спросил Руденко, — почему нет никакого официального требования, просьбы или разъяснения?
— Скорее всего никто светиться не хочет. Даже таким образом. Похоже, многие вообще перестали понимать, что из всей этой бодяги может получиться. И нового видео боятся. Или такого, как уже было, или даже как вы в какую-то контору входите, куда вас могли бы вызвать.
— А тебе Сергей Сергеевич предложил с нами поговорить? — скорее не спросила, а сделала вывод Маша.
— Пожалуй, стоит прислушаться, — совершенно без сожаления сказал Виктор после утвердительного кивка старшего лейтенанта. — Результата мы добились, похоже. Правда, пока непонятно — какого…
Какого — стало понятно ещё через пару дней. Видео они удалили, но было поздно. Похоже, что «компетентные органы» по всему миру не зря ели свой хлеб, какая-то очень и очень серьёзная информация у них уже была, скандальное видео легло на хорошо подготовленную почву и стало, как говорится, последней каплей, переполнившей чашу терпения людей, наделённых правом принимать решения.
Совместные заявления Евросоюза, Штатов, Канады, Японии, Швейцарии и Австралии стали не просто громом среди ясного неба, а поистине тропическим дождём в Сухих Долинах Антарктиды, где дождей не было около двух миллионов(!) лет. Тем более тропических.
«В целях предотвращения действий, могущих привести к нежелательным последствиям, и в качестве предупреждения, наши страны приостанавливают действие виз нижеперечисленных категорий граждан и их ближайших родственников. Также ограничения накладываются на все их активы, находящиеся в нашей юрисдикции…»
В список попали депутаты, сенаторы, сотрудники Администрации Президента, руководство всех силовых ведомств, министры иностранных дел, финансов, юстиции, все их заместители и руководство Центрального Банка. Дополнительных разъяснений не последовало. Но и без этого было понятно, что ситуация если не критическая, то очень близка к ней. Наступившее во всём мире шоковое состояние длилось почти двое суток. С российской стороны пока никаких официальных заявлений не было. Это интриговало и пугало одновременно. Журналисты, как ни странно — с обеих сторон, совершенно справедливо возмущались творимым беспределом и изгалялись кто как мог, выдвигая версии одна фантастичнее другой. Понимания причин столь резких действий со стороны «запада» не было ни у кого, а «официальные лица» делиться информацией не торопились. Поползли слухи, что Президент Лагутин совсем неважно себя чувствует и, возможно, поэтому не отвечает сам и не дает команду подготовить ответ хоть кому-нибудь. А без его прямых указаний никто брать на себя ответственность не хотел. Но, как обычно бывает в моменты полной неопределённости, всё равно находятся люди, поражающие то ли своей смелостью, то ли глупостью. Группа депутатов, по всей видимости, абсолютно, вообще, совсем, «ни грамма» не понимающая, что происходит и, самое главное, из-за чего весь сыр-бор, выступила с законодательной инициативой о национализации собственности компаний из стран, посягнувших, как они выразились: «на священное право частной собственности». То, что никакого сочувствия к упомянутым в «проскипционном списке» людям народ не испытывает, их нимало не смущало. Мало того, соцсети после пресловутого заявления запестрели ехидными комментариями, типа: «Да так им и надо!» Ну всё как всегда. Вместо выяснения причин столь резкой эскапады западных стран и просчёта последствий предлагаемых ответных мер главное было — «дать сдачи». Так-то дело нужное. Правильное и полезное. Но не в таких ситуациях, не на таком уровне и не таким способом. Никакой реакции и никаких возражений со стороны исполнительной и всяких других ветвей власти депутатская инициатива не вызвала. Все словно воды в рот набрали. И это породило панику. В течение двух месяцев один за другим стали закрываться фирменные магазины электроники и бытовой техники, одежды и косметики, мебели и хозтоваров, закрывались фастфуды и кофейни… Объявили о приостановке работы авто- и пивоваренные заводы, производители бытовой химии, накрылись «медным тазом» почти все логистические компании, рухнул рынок рекламы… Десятки, а то и сотни тысяч людей лишились если не целиком зарплаты, то были переведены на минималку с абсолютно туманными перспективами. А кто-то из западных компаний вообще в сердцах хлопнул дверью, списав в ноль все свои российские активы. Таких было не много, но их работники вообще оказались на улице ни с чем.
Начались стихийные митинги. Сначала у офисов ушедших или вставших «на паузу» компаний. Потом, когда подключилась так называемая «несистемная оппозиция», эти люди стали потихоньку перемещаться к городским, областным Думам. Ну и к Государственной, само собой. Народу нужно было выплеснуть на кого-то свои страхи, недовольство, разочарование и потребовать… Чего потребовать, было не понятно. Президент молчал, правительство молчало. Зато у всех на виду и на слуху были действия «народных избранников», приведшие к многочисленным проблемам. Закономерно появились лозунги с требованиями досрочных выборов всего депутатского корпуса. Куча партий, пролетевших мимо депутатских кресел на последних выборах уцепились за эту идею руками и ногами. Митинги, до этого собиравшие от силы по несколько десятков тысяч, грозили превратиться в миллионные…
* * *
За эти два с лишним месяца настроение Маши менялось почти каждый день по нескольку раз. Если сначала она радовалась, что именно из-за их работы стали разворачиваться такие грандиозные события, то потом, когда стало понятно, какого жестокого джинна они выпустили из бутылки, пришла в ужас. Она то порывалась поудалять все клипы вообще, то загоралась идеей нового ролика с извинениями и пояснениями, то принималась лихорадочно вырисовывать эскизы Кремля, Биг Бена, Тадж-Махала, египетских и мексиканских пирамид, часами смотрела разные мультики, всматриваясь в персонажей, надеясь «поймать за хвост» какую-нибудь идею. Кончилось тем, что девушка поклялась больше никогда в жизни ничего не придумывать и не рисовать, если из-за их злосчастного клипа начнутся ещё бо́льшие проблемы. То, что «Теремок» был не причиной, а всего лишь поводом, её не волновало, она просто не задумывалась над такими тонкостями…
Виктор же, хоть и предполагавший с самого начала, что последствия могут быть гораздо более серьёзными, чем после всех их предыдущих работ, сначала растерялся. Он считал, что последствия будут серьёзными только для них самих, поскольку тема была спорной и неоднозначной, но, раз не было никаких «спецпожеланий», то никаких
