Тревожная весна 1918 - Александр Дорнбург
Но все же я стал подумывать "об отпуске". Не могу же я один на своих плечах все Гражданскую войну вытягивать, пока разные идиоты без забот, без хлопот и без сражений, резвятся не напрягаясь. Почти вся борьба с большевиками на юге лежит сейчас на моих плечах, я зашиваюсь, не знаю покоя ни днем, ни ночью, устал до смерти и почти не сплю.
Надо потихоньку готовится к походу за платиной на Урал. Немцы в частных разговорах у меня обещали ее оторвать с руками, сколько бы я не привез и за огромные деньги. А ехать придется самому. Туда необходимо везти золото, оттуда платину, причем все в тоннах. Если что, то обеспечишь себя на всю жизнь, еще и детям достанется и детям их детей. ( Какой-то тупой умник заметил, что слово «если» — одно из самых великих в языке). Никого со стороны я послать не могу, тут и святой соблазнится. Но хотелось бы перед уходом взять Царицын, чтобы было удобно стартовать вверх по Волге, а во-вторых, надо найти еще золото, чтобы пустым не ездить. Так что придется дотерпеть царствование этих идиотов, и познакомится с генералом П. Красновым. А вот после этого мы и определимся, как действовать дальше.
В принципе Царицын я возьму. Надолго едва ли получится, но на день или два, почему бы и нет? Вон те же банды батьки Махно приморский Мариуполь брали целых семь раз. Набежал, пограбил и убежал. А мне нужно нормально отплыть, выбрать себе хороший небольшой, но быстрый пароход, погрузить ценный груз с надежной охраной. На обратном пути будет легче. Можно пристать к берегу, бросить пароход, переложить груз в телеги или во вьюки лошадей и ломануть напрямик. Платины будет в два раза меньше золота, так что будет намного легче. Пусть 0,5 или 1 тн груза - это всего десять- двадцать вьючных лошадей или штук шесть подвод . Высадится южнее Камышина, да на Иловлю, потом на Дон. А местные дегенераты в Новочеркасске пусть пока без меня попрыгают, репу почешут!
Так что я начал потихоньку действовать в заданном направлении. Начал издалека.
Якобы, в связи с общей обстановкой, давно созрел вопрос о создании прочной власти на Дону и в первую очередь необходимость созыва Войскового Круга. Этот вопрос нашим Временным Донским Правительством был детально разработан еще в Заплавах. Будущему Кругу решено было присвоить наименование "Круга Спасения Дона". По этому поводу встрепенувшееся Временное Донское Правительство немедленно обратилось к населению со следующим горячим призывом:
"Граждане. Со времени захвата власти в Донской области большевиками и их управления на принципе диктатуры пролетариата вылившейся в уродливые формы хозяйничанья отдельных лиц -- органы управления Войсковой власти в корне были разрушены.
Когда же, трудовое казачество, сознав ложь и предательство большевистской власти, подняло знамя восстания, свергло советскую власть, заняв город Новочеркасск, то оно оказалось без органа центрального управления, могущего бы взять в свои руки планомерное проведение святого дела освобождения Родного Края и восстановления нарушенной деятельности правительственных учреждений.
Эта власть и была образована 2-го апреля (старого стиля) из представителей дружин, занявших город Новочеркасск, некоторых общественных деятелей и делегатов ближайших станиц"...
И прочее и прочее. Граждане убеждались что без выборов членов нового областного правительства без приставки "временное", а главное срочного наделения его портфелями и окладами, светлого будущего никак не построить. На закуску, как триумф демократии, предполагались выборы самого Донского Атамана. Да уж, корчиться мне в аду, как пить дать! Классика демократии, о которой очень точно говорил Марк Твен: «Если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать». Но тут так считают совсем немногие. Естественно все сразу стали продвигать своих кандидатов, политические дрязги усилились и от меня все временно отстали. Вектор сместился. Желающих взять на себя "тяжелое бремя власти" оказалось - хоть отбавляй.
Самое главное в этом призыве являлось стремление Временного Донского Правительства сохранить, конечно, временно, самостоятельность Донского Края во всех отношениях, не задаваясь целями, выходящими за пределы Дона. Так же думали и представители простой казачьей массы, фактически боровшейся с большевиками.
Во Временном Донском Правительстве они имели подавляющее большинство голосов. Будущая Донская власть, какая бы она ни была, обязана была эти руководящие указания положить в основание своих дальнейших действий и намерений, иначе она не отвечала бы чаяниям казачества. На борьбу с Советской властью казаки восставали только для защиты своих очагов и станиц и потому конечную цель борьбы видели в освобождении от большевиков границ Войска Донского.
Бежать освобождать Москву никто не стремился. Там тоже люди живут. Устраивает их диктатура - прекрасно, так тому и быть. Свою голову другим не приставишь. Всякие разговоры о движении на Москву или для освобождения от большевиков соседних губерний тогда были еще и преждевременны и опасны для дела.
Не способствуя успеху, такие далекие цели давали, однако, благодарную почву для большевистской агитации и могли в корне разрушить начатое дело. Чтобы сдвинуть казачью массу с ее точки зрения и привлечь ее к выполнению общенациональных целей, надо было, прежде всего, дать время перебродить этому чувству, а, кроме того, требовалось к этому деликатному вопросу подойти весьма осторожно, исподволь работая над изменением психологии казачества.
Лица, возглавлявшие казачье освободительное движение и близко стоявшие к казачьей массе, прекрасно знали ее настроение.
