Возрождение Феникса. Том 10 - Григорий Володин
Лиза радостно улыбается. Очень уж нравятся ей ангельские воздушные пирожные.
* * *
На ритуал собираемся снова только через неделю. Возникли сложности и не получилось сразу. Теперь Небесный престол молчал в тряпочку и слушался как ручной. Мохнатый Тог тоже успокоился, когда получил голову Еглиира. Проблемы возникли с королевой Иглид. Король ифритов не смог договориться с блондинкой, и мне пришлось лично лететь навстречу с ней.
Вообще, я мог бы воспользоваться Сильмом амазор без разрешения Иглид. Он ведь и так у ангелов. Но мне не хотелось создавать врага на ровном месте.
Поэтому я прибыл прямо во дворец королевы. Глаза разбегались от форм архитектурного великолепия и…пышных форм самих амазор. Да и попробуй удержаться! Все здесь загорелые блондинки, все стройные, красивые женщины. Как на таких не смотреть?
Несмотря на недоверие Иглид, она решила провести со мной приватную встречу в роскошных покоях. Вдвоем мы сидели на мягких диванчиках и изучали друг друга взглядами. Она — мое лицо, я — большей частью кое-что пониже. Амазоры не страдали скромной модой: либо одежды почти нет совсем, либо она прозрачная, как сейчас на королеве.
— Спасибо, ваше высочество, за то, что согласились встретиться, — я оглядел диванчики и полулежащую на одном из них блондинку. — Тем более это вдвойне ценно в столь неофициальной обстановке и приватности.
— Я просто знаю, что вы скажете, — сердито заявила Иглид. — И поэтому не хочу, чтобы мои вассалы снова слушали ваши обещания.
— Я скажу лишь, что мне нужны Сильмы для ритуала.
— Шестнадцать! — она резко села и яростно уставилась на меня. — Шестнадцать моих несравненных амазор погибло в Твердыне!
— И я сполна отомстил за их убийство, — веско заметил.
— Я видела голову Еглиира, — отмахнулась королева. — Тог показывал. Но что это меняет? Моих девочек вы не вернете! А кто мне даст гарантии, что на следующей попытке ритуала это не случится снова? Вы? Не думаю.
Помолчали. Иглид возмущенно надувала пухлые губы. Я же обдумывал, что сказать. И сказал:
— Вы правы, я не могу дать гарантии, что ангелы поведут себя честно и в этот раз. Но я обещаю: если на ритуале умрет хоть одна амазора, я сотру Небесный престол в порошок, — Иглид удивленно обернулась, я серьезно посмотрел ей в кргуглые глаза. — Новый глава, его замы, остальные члены — все умрут. Клянусь.
Королева ошарашенно захлопала ресницами. Строгое лицо побледнело. Дыхание стало хриплым, груди под прозрачным платьем тяжело вздымались. Красотка явно не ожидала, что я настолько силен. И сейчас Иглид поняла другую, несказанную вещь — если откажет мне, то я вполне могу забрать Сильм силой.
— Видимо, так, — пробормотала блондинка. — Вы уже убили Еглиира и всё еще живы, даже не в анабиозе. Значит, ангелы вас бояться.
Я хмыкнул и демонстративно хлопнул себя по бедру, рядом с фламбергом. Увидев его, Иглид в ужасе отшатнулась. Узнала, значит.
— Артефакт Магического анабиоза?! — прохрипела она не своим голосом. — Вы забрали его у ангелов?!
В ее больших глазах горел вопрос — кто же ты такой?!!
— Я обещаю вам безжалостную кару для тех, кто тронет ваших девушек, — я встал и протянул руку. — Королева Иглид, согласны ли вы принять мою защиту?
Воинственная блондинка вздрогнула, словно овечка под волком. А потом покорно вложила ладонь в мои пальцы.
— Согласна, — прошептала она низким голосом, взглянув на меня снизу-вверх.
Сделка была заключена.
И вот три правителя снова слетаются в заброшенную Твердыню. Мохнатый как йети Тог, блондинка Иглид и … Кельвин. Ага, ангелы оперативно выбрали новым главой Небесного престола именно нашего с Лизой друга. Считаю, правильный выбор. Хватит заправлять страной всяким засранцам.
Сам ритуал проходит без каких-либо таинств и маскарадов. Я сажусь на развалившийся трон в тронном зале, три правителя кладут мне на колени три Сильма и прозрачный кристалл. Ангел-жрец что-то долго зачитывает нараспев.
Спустя где-то полчаса песнопений желтоватые Сильмы начинают светиться. По моей коже пробегают мурашки, нутро холодеет и свербит. Чувствую, как ящик внутри сжимается и вытекат наружу черной струйкой. Вытекает он прямо в бесцветный кристалл. Пока Хаос сжат, пока заточен в ящике, он должен уместиться в этом камне, который тоже не совсем камень, как и Сильмы, но мощнейший артефакт с огромным энерговместилещем.
Хрясь!
По прозрачному, уже чуть потемневшему камню пробегают змейки мелких трещин. Почти незаметных, и всё же. Собравшиеся ангелы, ифриты и амазоры удивленно переглядываются. Моя жена тоже взволнована.
— Так должно быть? — спрашивает Лиза.
— Нет, — бормочет Иглид. — Это значит, энерговместилища недостаточно.
— Невозможно! — растерянно возражает Кельвин. — Кристалл может удержать в себе энергию нескольких миров!
Я с ожиданием смотрю на них, а почти черный кристалл между тем снова трескается.
Хрясь!
— Как он устроен? — спрашивает Лиза.
— Кристалл ведет в другое измерение, куда мы и хотели поместить Хаос, — отвечает Кельвин.
Хрясь! Хрясь!
Трещины соединяются, и от граненной поверхности откалывается осколок. А из меня продолжает вытекать поток Хаос. Кристалл же явно не справляется.
— Прекращаем, — резко прерываю песнопение.
Ангел-ритуалист замолкает.
Черная нитка Хаоса обратно потекла в меня. Ящик внутри снова начал наполняться безграничной силой.
Кельвин говорит:
— Но может…
— Никаких «может», — я убираю Сильмы с колен и встаю. — Идея не удалась. А жаль, столько сил потратили.
Сильмы гаснут, а черный расколотый камень снова становится прозрачным.
Тог задумчиво чешет мохнатую щеку:
— Мда, жалко моих ребят.
— И моих девочек, — вздыхает Иглид. — Получается, в прошлый раз в Твердыне они ни за что погибли.
— И что нам делать? — вздыхает Кельвин.
— Вам — ничего, — отвечаю. — А мне пора наведаться к князю Перуну.
— К папе? — смотрит на меня Лиза. — Но он же в Междумирье! Держит Кости мироздания!
— Я помню, — подхожу к княжне и касаюсь пальцами ее нежной щеки. — Или ты за меня волнуешься? Признавайся, жена.
Она краснеет и виновато опускает взгляд.
— Прости, Сеня, за мое малодушие. Ты — мой муж и лучше меня знаешь, что надо делать тебе. Да и мне тоже, — признается она, чуть помедлив.
— Теперь я слышу правильные слова, — улыбнувшись, легко целую жену. Затем оборачиваюсь к Кельвину. — Показывайте мне дорогу к этому
