Охота за "Красным Февралем" (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович

Османи промолчал, потому что не знал, что может сказать по этому поводу, — но и Фамке не стала затягивать интригу:

— Я сделаю всем, кто уцелел, аналогичное предложение.

— Вас крайне удивят некоторые ответы, — пробормотал Мохаммед.

— Да, я знаю, — небрежно отмахнулась госпожа ван дер Бумен. — У вас тут каждой твари по паре. Я все знаю. И про новое коммунистическое восстание, и про ячейку «Свободной Бенгалии», и все остальное. Не имеет значения. Кто-нибудь да согласится. Что же до остальных, то море и виселица каждого примут. Вам ли не знать.

— Мне ли не знать, — не стал спорить Османи. — Можно еще один вопрос? Кто из них меня предал?

— Рано или поздно я вам расскажу, — зевнула Фамке и покинула капитанское кресло. — Есть секреты, которые не стоит узнавать раньше времени. Чао! — и рыжая ведьма скрылась за порогом.

«Вот и решение моих проблем, — подумал Османи. — Что ни делается — все к лучшему. На ловца и зверь бежит… Черт побери, что я такое несу?! До австралийского берега оставалось всего ничего — а если она велит мне довести лодку до сальвадорских владений?!»

Османи принялся вспоминать, где тут ближайшая сальвадорская база — и как долго до нее добираться.

Возможные варианты ему совсем не понравились.

* * * * *

— Вот так встреча, — только и сказал Франк Адачи, когда Фамке ван дер Бумен переступила порог его каюты. Комиссар «Февраля» сидел в кресле со связанными руками (металлических браслетов на всех не хватило) под прицелом парочки сальвадорских коммандос в неизменных черных комбинезонах.

— Ты так и не пришел ко мне в отель, — укоризненно напомнила Фамке.

— Извини, служба, — пожал плечами Адачи. — Нам пришлось внезапно покинуть гавань.

— Да какая там служба… — поморщилась Фамке ван дер Бумен. — Я все про тебя знаю, Франк. И про твой заговор, и про восстание на острове Табор, и все остальное. Только теперь все кончено. Я забираю эту лодку, она нужна мне для одного маленького грязного пиратского дела. Кстати, да будет тебе известно — на борту нет ни одной атомной боеголовки, поэтому у тебя бы все равно ничего не получилось. Если бы я знала тебя чуть хуже, то предложила бы присоединиться к моей организации — но вряд ли ты на такое согласишься. Что же мне с тобой делать?.. Хм. Пожалуй, брошу тебя в ближайшем нейтральном порту. Идеальное решение, лучше не придумаешь! — Фамке широко улыбалась, но это была горькая улыбка. — Кажется, наступает момент, когда я должна произнести речь про дороги, которые мы выбираем, и про судьбу, которую творим собственными руками; ну и еще что-нибудь про корабли, башмаки, сургучные печати, королей и капусту. Нет, что-то не хочется. Как-нибудь в другой раз.

— Как-нибудь в другой раз, — эхом отозвался Франциско Адачи — и даже не успел произнести эту короткую фразу, а Фамке уже скрылась за порогом каюты и захлопнула дверь. Она бежала прочь, прежде чем он увидит слезы в ее глазах.

* * * * *

Следующий визит Фамке нанесла в каюту корабельного доктора. Этого последнего не стали связывать или заковывать в наручники, но за ним на всякий случай присматривал Куба Тоширо собственной персоной.

— Я выполнил все ваши инструкции, — прошептал люггер-капитан Алессандро Брага. — Слишком сильный газ. Не все проснулись… Что будет теперь?

— Я собираюсь сдержать слово, — спокойно сказала Фамке. — Вы получите все, что мы вам обещали — деньги, новые документы и билеты в любую нейтральную страну. Вы уже решили, в какую именно?

— Я должен посоветоваться с… — Брага запнулся.

— У вас будет такая возможность, — отвечала Фамке. — Чуть позже, когда мы окажемся в безопасном месте. До тех постарайтесь расслабиться и отдохнуть — от вас больше ничего не зависит. Тоширо, за мной.

— Что дальше? — спросил ее бывший майор Куба, когда каюта доктора осталась далеко позади.

— Ах, если бы я знала! — воскликнула Фамке. — Стыдно признаться! — однако придется — но я, кажется, переоценила свои возможности. Ты только посмотри, — она протянула сообщнику сразу две радиограммы. — Вот этот ублюдок преградил нам дорогу на север, а это чудовище прет с юга!

Тоширо присвистнул, что позволял себе далеко не каждый день.

— Если бы это зависело от меня… — осторожно начал он.

— Говори прямо, — подбодрила его Фамке.

— Я бы вернулся на «Паразит», поднялся на поверхность и отправился домой — открыто, при свете дня, под развернутым флагом нейтральной державы.

— Допустим, ДОПУСТИМ, это не вариант, — сказала Фамке. — Что тогда?

— У нас есть несколько часов в запасе и сразу две опытные команды, — пожал плечами Тоширо-старший. — Что-нибудь да придумаем… Или нет.

Или нет.

— продолжение следует -

_________

Глава 36. Последняя порция христианского милосердия

* * * * *

— Теперь моя очередь изображать из себя несчастную героиню, — прохрипела Матильда Чан. Ей было очень трудно говорить. — Это какая по счету моя подводная лодка?.. Неважно. Все равно больше, чем у тебя. — Тильда-Смерть без сил откинулась на подушки. — Ладно, поболтали и хватит. Проваливайте. Дайте поспать…

— Не могу не согласиться, — подал голос корабельный доктор «Царя Соломона». — Дамы, вы свободны. Не беспокойтесь, мы присмотрим за вашей подругой. С ней все будет в порядке.

Кассандра и Туяра послушно оставили лазарет, выбрались на палубу и немного постояли на фоне заката и 1-балльного волнения. В иных обстоятельствах лучшего нельзя было и пожелать.

— Надо было спросить, сможет ли она снова летать, — пробормотала Кассандра в самых расстроенных чувствах. — Нет, слишком рано для этого…

— Пойдем, перекусим, что ли, — внезапно предложила Туяра. — Что толку гадать о будущем. Вот как сейчас помню, был в моем клане один воин, каждый день к шаманке ходил, спрашивал, что будет завтра…

— Врешь ты все, — проворчала Кассандра. — Не было никакого воина. И шаманки тоже не было. У тебя клана небось никакого нет, тоже мне, амазонка шотландская.

— А вот и не угадала, — спокойно сказала Туяра. — Был у меня клан. Разумеется, мы жили не посреди тундры, а в большом городе — большом по меркам Сибири, разумеется, — и клан был всего лишь бандой из моего рабочего квартала. И даже шаманка была, только не из моего народа. Цыганка, самая обыкновенная. И тот парень действительно ходил к ней каждый день. Надоел хуже горькой редьки. В один прекрасный день она ему сказала, что завтра он умрет. И знаешь что? Действительно умер. Целые сутки пил без остановки от горя, потом отправился пьяный на перестрелку — и промахнулся. А его противник попал. Чистая правда, от первого до последнего слова. У меня даже аппетит разыгрался от таких воспоминаний! Ну, ты идешь?

— А больше здесь нечем заняться? — промямлила капитан Барриентос. — Потому что у меня совсем наоборот, аппетит пропал.

— Знаешь, это не прогулочный лайнер, — напомнила надпоручик Иванова. — И не один из этих ваших роскошных альбионских линкоров. Прикинь, у этих варваров даже офицерского клуба на корабле нет! А в кают-компании в нарды играют… Впрочем, пойдем. Я тут с одним парнем познакомилась. Он даже по-русски говорит.

— В самом деле? — удивилась Кассандра.

— Было бы чему удивляться, — фыркнула Туяра. — На стигийском-то корабле… — И добавила загадочную фразу: — Они везде.

Новый приятель Туяры оказался авиамехаником и начальником бортового ангара, в котором стоял один-единственный корабельный вертолет. Он даже разрешил Кассандре посидеть в кабине, пока надпоручик Иванова строила ему глазки. «Приятно снова оказаться в седле», — подумала Кассандра, поглаживая штурвал, хотя вертолет ничего особенного или секретного из себя не представлял (а иначе бы ее сюда и не впустили) — стандартная альбионская модель. Кроме всего прочего, это был хороший повод задуматься о будущем. Чем она займется, когда вернется домой? «…я не могу гарантировать вам, что вы вернетесь в кабину реактивного перехватчика. Но есть хорошие шансы, что сможете перебраться в транспортную авиацию или даже тяжелые бомбардировщики. Или вертолеты. Не самый плохой вариант, если хотите знать мое мнение», — сказал ей старый доктор — тогда, после битвы при Гибсоне. И действительно, не самый плохой вариант, мысленно согласилась Кассандра. Почему бы ей не переквалифицироваться в вертолетчицы? Почему-то совсем не хочется получить место на другой «Космической Крепости» — не самые приятные воспоминания, особенно если вспомнить, как закончилась славная служба ее последнего самолета…