Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое
Вот и получается, что ты, господин Лазаревич, никакая не терапия. Если уж и сравнивать тебя с лекарством – то только с гомеопатическим шариком, принимаемым по принципу «А вдруг поможет?».
«Ладно. Посмотрим. Уехать в Америку всегда успеем. А вот если выгорит идея с блицкригом России в Первой мировой – то можно и остаться…»
Америка, собственно, для Руслана никогда целью не была. Цель была – спасение, выживание и процветание семьи. Убытие в Америку – всего лишь средство это процветание обеспечить. А вот если процветать можно будет в России… На кой тогда Америка?
Так что, Лазаревич, не сиди сложа руки. Действуй. И не забывай об одном…
Руслан разжал кулак левой руки. На темной коже перчатки в электрическом свете блеснула небольшая вещица. Мелочь. Пустячок.
Короткая цепочка, сплетенная из десятка граверных шайб.
– Руслан Аркадьевич, – подошел в течение рабочего дня к Руслану один из слесарей, помогавших разбирать УАЗ, по фамилии, кажется, Свиньин, – не подскажете, чего эта шайбочка такая гнутая?
На широкой, серой от металлической пыли ладони лежала пружинная шайба. Гравер.
– Так это же… – начал было улыбаться Руслан. Осекся. Посмотрел на слесаря. Мастера, который о шайбах должен был знать больше, чем Руслан – о мебели.
– Разрешите? – Он подцепил гравер с ладони слесаря и бросился искать Фрезе.
Короткий вопрос, короткий ответ – и все стало ясно. В России – да и в мире – в 1910 году не знали, что такое пружинные шайбы. Если нужно было уберечь гайку от самопроизвольного отворачивания, пользовались контргайками, шплинтами, которые усложняли сборку и увеличивали размеры. И все это потому, что пружинных шайб еще не изобрели.
Шайбы, прекрасно известные ему, Руслану, даже примелькавшиеся в прошлой жизни.
А он разбирает УАЗ, силясь придумать, чего еще такого можно запатентовать, конструирует новый автомобиль, немного гордясь собой. Казалось бы, все, что можно было запатентовать, уже отвинчено, измерено, описано. И тут приходит обычный слесарь и показывает тебе, что в любом плане всегда найдется неучтенная мелочь.
Не нужно считать себя непогрешимым. Все люди ошибаются, и ты – всего лишь человек.
Руслан уже подошел к дверям подъезда, покачал зажатой между двумя пальцами граверной цепочкой, протянул руку к дверной ручке…
Замер.
Всегда есть некая неучтенная мелочь. Пустячок…
Темный силуэт в подворотне дома напротив.
Руслан замер. Кто это может быть? Еще один сотрудник охранки? Конкуренты Андронова? Или… Потрошитель?
Он медленно оглянулся, краем глаза посмотрев в подворотню. Никого. Показалось?
Еле заметное движение – темная фигура на мгновение выглянула из-за угла и тут же спряталась. Не показалось.
Руслан бросил руку в карман шубы и стиснул рукоять «браунинга». Можно не рисковать, пойти домой и каждый раз вздрагивать, проходя мимо подворотен, каждый раз бояться за жену и дочку, оставляя их одних… А можно…
«Действие».
Руслан перебежал улицу и шагнул в сумерки подворотни. Постоял секунду, пока глаза привыкли к темноте.
Скрип снега. ОН там, слева, прячется во дворе. Шагнешь чуть дальше – прыгнет на тебя, ударит ножом.
Руслан шагнул раз, другой… И прыгнул.
Скачками, как кенгуру, он вылетел на середину темного дворика, резко развернулся, направляя пистолет…
На пустой угол. В котором была только запертая на ржавый висячий замок дверь дворницкой.
Посреди совершенно безлюдного двора-колодца стоял тяжело дышащий человек с пистолетом в вытянутой руке.
«Лазаревич, ты дебил. Супергерой, блин. Хорошо еще, там никого не было, а то бы застрелил какого-нибудь несчастного дворника».
Пнув в сердцах кучку снега, Руслан зашагал к дому. Что-то скрипнуло, он бросил туда быстрый взгляд. Нет, никого…
«Иди домой, Бэтмен».
В пустом дворе скрипнуло еще раз. Дверь дворницкой, несмотря на висящий замок, тихо открылась, выпустив во двор двух человек: пожилого дворника в белом фартуке, с лопатой, и высокого, сутулящегося человека, на чье лицо падала тень.
– Спасибо тебе, добрый человек, – произнес незнакомец, с чувством пожимая руку дворнику. – Сам видел, если бы не ты – застрелил бы он меня.
– Как пить дать стрелил бы, – покачал бородой дворник. – Это у меня на дверях замок такой хитрый: все думают, что она закрыта, когда я внутре. Двух воров так изловил, – гордо добавил старик. – Только ты, мил-человек, в следующий раз, когда по девкам будешь ходить, выбирай тех, у которых мужей с левольверами нету.
– Хоро… – незнакомец надрывно закашлялся.
– Простыл, милый человек?
– Ага. Промерз.
– Так, может, чаю? С липовым цветом?
Незнакомец поколебался мгновение:
– Можно. Пойдем.
– Добрый вечер, Руслан Аркадьевич. – На лестничной площадке у дверей квартиры Лазаревича перехватил сосед Покоев, владелец боен, стоявший с какой-то незнакомой Руслану девицей.
– Добрый вечер, Аристарх Яковлевич.
– А я как раз с дочерью к вам хотел зайти.
С дочерью? Руслан внимательнее взглянул на девицу, которую ничтоже сумняшеся в первый момент принял за вполне определенную девицу: Покоев был вдовцом.
Лет семнадцати-восемнадцати, русая коса, круглое румяное лицо, ясные голубые глаза…
Увидев, что на нее смотрят, девица опустила свои ясные голубые глаза и захлопала пушистыми ресницами.
– Моя дочь, Оксана Покоева.
– Добрый вечер, – тихо произнесла Оксана.
– В чем, собственно, дело-то, Руслан Аркадьевич. Дочь у меня учится на Бестужевских курсах, вся в учебе и дома-то не появляется, развлечений никаких, а тут по соседству настоящие американцы живут. Я давно говорил ей: «Давай познакомлю, Руслан Аркадьевич, чай, не зверь, не съест, и жена у него женщина приличная». Попьете чаю, расскажут тебе об Америке, про индейцев…
Руслану стало несколько нехорошо. Бог его знает, что за «бестужевские курсы» (декабристок, что ли, готовят), но, насколько он знал, в России «женскими курсами» называли высшие учебные заведения для женщин. Почему не институтами – бог весть, может, считали, что институт – только для мужчин. В любом случае девчонка должна быть образованной. Не расколола бы… И причин отказываться так сразу не придумать…
– Вы, – понял по-своему его сомнения Покоев, – сейчас Ксюту со своей женой познакомьте, потом она сможет к ней заходить. Все и дочуре веселее, чем над книжками корпеть, и ваша жена, дома с дочерью сидя, того и гляди, зачахнет…
Да, с тех пор как Юля закончила со стихами покойного Чуковского, она откровенно скучала. Того и гляди, что-нибудь выкинет… Спасибо, господин Покоев, за идею.
– Ну что ж, госпожа Покоева…
– Оксана, – посветила та глазами из-под ресниц.
– Хорошо, Оксана. Пойдемте.
Они вошли в квартиру. Оксана скинула шубку, которую Руслан подхватил и повесил на вешалку, и стянула калошки.
– Танюша, а где Юля с Аней?
– Хозяйка с дочкой, – немного сердито произнесла служанка, что для спокойной Танюши было необычно, – в гостиной. Развлекаться изволят.
В карты, что ли, играют? Или читают? Черт! Черт-черт-черт! Только бы не на ноутбуке!
– Позвольте, – он придержал Оксану за локоть, – я войду первым. Не хотелось бы смущать жену, если она в неглиже.
– О, конечно.
Руслан приоткрыл дверь и заглянул в гостиную. Слава богу, ноутбука не было. Вообще никого не было. Только из спальни доносились голоса.
– Юля!
– Мы здесь! – послышалось из-за дверей.
– В доме гости!
– Выхожу.
Слава богу, успел предупредить.
– Проходите, Оксана.
Девушка просеменила в гостиную.
– Сейчас моя жена…
Дверь в спальню распахнулась.
– …выйдет, – убитым голосом закончил Руслан.
Нет, Юля честно вышла. В высоченных сапогах на острых каблуках… Черных обтягивающих джинсах… Черном топике с портретом Че Гевары… И красной бандане с серпом и молотом.
В принципе Юля могла просто ударить девушку по голове шахматной доской – результат был бы тот же. Глаза и губы Оксаны изобразили три одинаково ровных круга.
– А это у нас ролевые игры такие, – ляпнул Руслан.
В чистых голубых глазах Оксаны мелькнуло нечто нескромное.
Глава 11
Внутри Руслана уже закипало бешенство – ну сколько можно?! – но его остановило лицо Юли. Белое как мел.
– Прошу прощения, – коротко бросил он гостье и буквально затащил Юлю обратно в спальню.
– Что. Это. Значит?
Юля села на кровать и стянула бандану. Черные волосы рассыпались по плечам. Руслан машинально отметил, что светлые корни не проглядывают, а значит, Юля нашла подходящую краску для волос.
– Мы с Аней играли… – пробормотала жена.
Лазаревич посмотрел на дочку.
– Аня…
Дочь была одета в Сейлормун. А может быть, и нет. Руслан не очень ориентировался в анимешных девочках. Короткая юбка, распущенные волосы, белая блузка, темная накидка.
– Мы играли, – сказала Аня.
