Дмитрий Светлов - Первый среди равных
— Ничего нового, — нервно заметил начальник Генштаба Анатолий Крупицын.
— Повоевать захотелось? — воскликнул думский голова Владислав Огарков. — Одна война не состоялась, так другую начнем.
— Спокойнее, господа, спокойнее, — начал успокаивать Олег Александрович, — ежели бы они захотели, то давно бы нас размазали по земле.
— Непонятно, чего выжидают, никаких сигналов, никаких попыток установить контакт.
— Как вы не понимаете! — воскликнула Елена Львовна. — Они изучают языки землян, наши быт и традиции!
— Им следовало обратиться к социал-демократам, — съехидничал извечный оппонент из думской фракции Народного союза.
— Вы, Станислав Яковлевич, как всегда плоско шутите, — парировала дама.
— Здесь не место и сейчас не время для политических словоблудий, — заметил Николай Третий. — Появление инопланетян в столь критический момент требует вразумительного объяснения.
— Что нового в Европе? — спросил Олег Александрович.
С кресла встал франт и красавец, полковник Царскосельского гвардейского полка, начальник Главного разведывательного управления Владимир Галицин:
— Господа, по последним сообщениям вооруженные силы Евросоюза переведены в боеготовность номер два. Ядерные боеприпасы убраны в места постоянного хранения.
— Вы подтверждаете вчерашнюю информацию о прекращении угрозы ядерного удара со стороны Европы?
— Безусловно. Фашистам потребуется не менее недели для приведения своего ядерного оружия в боевую готовность.
— Что добавит Служба внешней разведки? Ваше слово, господин Нелидов.
Щупленький пожилой человек поправил пенсне, но остался сидеть в кресле.
— Правительство Евросоюза продолжает свое заседание в Альпах.
— Сколько человек собралось в подземном бункере?
— Все двести сорок человек, предварительная информация обещает смену европейского лидера.
— Неужели этот фашист наконец покинет кресло премьер-министра?
— Толку-то, национал-социалистическая партия остается с большинством голосов.
— Не мешайте, дайте человеку закончить доклад!
— Фашисты откровенно испуганы кораблями пришельцев.
— Что конкретно их напугало? Калибр пушек или сжигающие лучи?
— Вы несносны, Станислав Яковлевич, — почти взвизгнула Елена Львовна.
— Фашисты испугались собственных лозунгов. Декларация превосходства европейской расы над остальным человечеством выглядит дразнилкой по отношению к неведомым пришельцам.
— Вы выяснили, как попала в газеты фотография пришельцев?
— Нет, фотография негра, индуса, китайца и европейца на «веранде» огромного космического броненосца появилась одновременно в компьютерах всех газет Земли.
— Это не «утка», не фотомонтаж?
— Нет, — встал начальник Генштаба, — мы развернули несколько своих спутников разведки. Пришельцы нахально машут руками прямо в камеры.
— Туристы на пикнике. Фотографии дали в газеты?
— Вечером покажем по теленовостям.
— Вот Наташка повеселится.
— За что вы ее так не любите?
— Две причины: красивая и спит с кем-то неизвестным.
— А то, что она самая лучшая в мире ведущая теленовостей, не имеет значения?
— Незачем пугать людей! Придумала, понимаешь: «наступает эра колонизация Земли», или: «скоро мы все станем счастливыми рабами», тьфу!
— Господа, возвращайтесь к теме! — повысил голос Николай Третий. — И никаких фотографий или репортажей! Извините, продолжайте, господин Нелидов.
— Данные разведки утверждают однозначно, фашисты готовы отдать пост премьер-министра либеральным демократам.
— Только этих клоунов не хватало! Они как флюгер, с ними невозможно выстроить политические отношения.
— Ах, бросьте, проще простого. Покажите кулак и скажите, что вы хотите.
— Не будьте суровы, надо отблагодарить.
— Желательно в личном плане.
— Господа! Не превращайтесь в кухарок!
— Просим прощения, ваше императорское величество.
— Каковы выводы на сегодняшний день?
— Угроза войны миновала. У нас в центре управления полетами «крот», который продал секретные фотографии. Население планеты в панике.
— Почему в панике? Хватает счастливых с плакатами. Крыши домов исписаны призывами садиться.
— Какое настроение в армии?
— А какое может быть настроение в армии? Ежику понятно, что мы бессильны против пришельцев.
— На сегодня все, прошу никому не покидать Петербург.
Члены Малого совета потянулись на выход, по дороге разбились на маленькие группки, где продолжали обсуждать неотложные и важные вопросы.
Император вернулся за рабочий стол, открыл свой ноутбук, дабы посмотреть в ежедневнике запланированные на сегодня дела. Это со стороны может показаться, что у него чисто представительские функции, на самом деле день заполнен деловыми встречами политического и экономического характера. На сегодня запланировано только одно мероприятие, и весьма необычное. Личный секретарь, полковник Нордман-Северов, появился в дверях раньше, чем Николай Третий убрал палец от кнопки вызова:
— Василий Николаевич, вы просмотрели план встреч на сегодняшний день?
— Так точно, ваше императорское величество, катер у Дворцового причала, самолеты подготовлены.
Николай Сергеевич Алексеев никогда не держал в памяти расписание встреч и всевозможных переговоров. Сие не только бесполезно, но и утомительно, каждый день буквально переполнен делами, порой приходится жертвовать личным временем. Сегодняшняя запись выглядела необычно: «Имение Знаменка, 14:00, важная встреча в кабинете. Вызваны сын и внук».
Поднимая высокий бурун белой пены, катер за считаные минуты пересек Неву и встал рядом с вертолетной площадкой. Император в сопровождении камергера, адъютанта и двух гвардейцев перешел в самолет, тут же взревели моторы, гидроплан вышел на редан, и вот под крылом мелькнул Троицкий мост. Посадка на Царскосельском аэродроме, где пассажиры перешли в другой самолет, теперь перелет до Знаменки. Всю дорогу Николай Третий никак не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего. Он никогда не назначал встреч вне официальных мест. С друзьями, да, но такое никогда не вносилось в рабочий ежедневник и не происходило в рабочее время. Было здесь еще одно исключительное явление, он не мог назвать местом встречи кабинет в Знаменке, это запретная территория. Табу было наложено в далекие времена княгиней Антониной Алексеевой и неуклонно соблюдалось. Ее авторитет для потомков оставался непререкаем, и тому были достаточно веские основания.
В зале Знаменской усадьбы императора дожидались сын и внук. При виде главы рода они встали и набросились с вопросами:
— Батюшка, объяснитесь, в чем причина столь срочной встречи, да еще в кабинете?
— Сам не могу понять, по-видимому, встречу назначили нам.
— Разве это возможно? Наши ноутбуки не допускают внешний вход, его не существует конструктивно.
— Тем не менее мы всей семьей получили приглашение.
— Ты не пытался определить взлом клавиатуры?
— Как ты себе это представляешь? У нас клавиатура активируется по отпечаткам пальцев.
— Просто невероятно! Охрану вызвал?
— Зачем?
— А если это провокация или попытка диверсии?
— Для этого можно найти тысячу других, более простых и надежных способов.
— Зря ты так уверен, под кабинет подложили бомбу, раз — и готово.
— Ты не веришь своим слугам?
— Нет, почему же, верю. Но их могли просто обмануть.
— Убивать нас нет никакого смысла, останутся многочисленные братья, племянники и так далее. Здесь таится нечто иное.
— Но что? Я теряюсь в догадках!
— Не надо себя утруждать пустыми домыслами, наступит время, и мы все узнаем.
— Я предлагаю дождаться неведомого визитера здесь, в зале. Все равно мимо зала в кабинет не пройти.
Родственники расположились в креслах и замолчали, разговор как-то не клеился. Николай Сергеевич — младший рассеянно листал журнал светских новостей, Сергей Николаевич сосредоточенно прорабатывал информацию на своем ноутбуке, император расслабленно изучал лепнину на потолке.
Все вздрогнули, когда старинные напольные часы начали отбивать два часа пополудни.
— Однако время, — встал с дивана младший Алексеев, — наш гость не соизволил явиться.
— Встреча в кабинете, а не в зале. Саша, — обратился император к мажордому, — подай, пожалуйста, ключи от кабинета.
Крепенький старичок с поклоном подал полированную шкатулку. Николай Третий открыл крышечку и взял латунный ключ:
— Пошли!
Сын и внук переглянулись, пожали плечами, но беспрекословно последовали приказу. Громко щелкнул запор дверного замка. В кабинете за письменным столом сидел незнакомый мужчина:
