Андрей Величко - Канцлер империи
С самого своего появления в этом мире я всегда отказывался разговаривать, а уж тем более что-то писать о своем прошлом — иногда вежливо, а чаще не очень, так что все к этому давно привыкли. Однако не мешал появлению разнообразных слухов и домыслов, которых за десять лет накопилось уже очень и очень немало. Среди них были и довольно экзотичные — например, что я марсианин. Но большого распространения именно этот вариант не получил, потому как стараниями Уэллса образованная публика уже знала, как выглядят марсиане, и при всем желании не могла найти во мне ни малейшего сходства с каноническим образом, а необразованная была не в курсе ни о существовании Марса вообще, ни тем более марсиан в частности.
Но такого рода истории в лежащую передо мной папку не попали — там были только более или менее связные и хоть чем-то подтвержденные сюжеты. Например, фотография, где я обнимаю спасшего меня из волн Индийского океана старпома английского земснаряда, каковое событие произошло весной тысяча восемьсот семьдесят первого года, выглядела весьма убедительно — несмотря на то, что я там был снят со спины, просматривалось определенное сходство. Да и дальнейший текст про то, как я несколько лет работал ассистентом у Пастера, а потом из-за любовной истории с неназванной герцогиней вынужден был отправиться в Мексику, тоже был не лишен некоторых литературных достоинств, но чем-то мне этот вариант не нравился. Наверное, герцогиней — еще не хватало кучи писем от престарелых баб с вопросами «а помнишь ли, дорогой…». В общем, пролистав еще пару сюжетов, я остановился на более или менее подходящем. Он был неплохо подтвержден аж тремя документами, причем абсолютно подлинными. Первый свидетельствовал, что в лето тысяча восемьсот шестьдесят четвертое от рождества Христова некий Андрей Найденов принял постриг в Оптиной пустыни, став отцом Мелхиседеком. Второй был письмом настоятеля, где мельком упоминалось о том, что на подворье монастыря имеются какие-то отроки. Третий же документ извещал о кончине отца Мелхиседека, произошедшей в восемьдесят шестом году. На основе этих материалов и была реконструирована моя биография, как внешний вид синантропа по паре мелких костей, впоследствии, кстати, пропавших.
Итак, родился я в сорок шестом году, в семье отставного поручика. Когда мне было пятнадцать лет, мать умерла, а отец ушел в монастырь послушником, куда пристроил и меня. Но через пару лет я сбежал, а потерявший последнюю привязку в мирской жизни отец подался в монахи. Я же связался с какими-то революционерами, в результате чего через год вынужден был покинуть Россию, ну и так далее, причем не без правдоподобности.
Решено, подумал я, за основу принимаем именно это. Значит, пусть информбюро придумает описание еще пары-тройки документов, полиграфическому отделу изготовить их будет нетрудно — чай, не российский паспорт образца двадцать первого века. В частности, что-нибудь про мою мать, и чтобы имя мне не забыли сообщить. Да, и надо попросить Гошу объявить амнистию по политическим преступлениям, совершенным до шестьдесят шестого года — вот тогда ни у кого точно сомнений не останется.
Эта история импонировала мне еще и тем, что она неплохо ложилась на представления Мари о моей биографии.
Как уже неоднократно упоминалось, врать я не люблю. Приходится иногда, конечно, но я стараюсь, чтобы это было как можно реже. Поэтому мой рассказ Мари, кто я такой и откуда взялся, лжи не содержал. Например, своих предков я знал только по отцовской линии, мать была сиротой. И, значит, мой дед со стороны матери мог быть кем угодно, в том числе и тем, кто впоследствии приобрел известность как горный старец. Ну так он, дождавшись, пока мне окончательно не осточертеет в том мире, открыл дорогу в этот. Скажете, брехня? А кто тогда ее открыл — вы точно можете сказать, что не он? Вот и я не могу, а значит, данное событие проходит по разряду весьма вероятных. Кстати, Мари была уверена, что я или не в курсе, или лукавлю, но родился я в ее мире, а вовсе не в той клоаке, которая находится по ту сторону портала! Потом же как-то попал туда, а одиннадцать лет назад просто вернулся на родину. Ее убежденность базировалась на глубочайшем отвращении к тому миру, полученному в результате нескольких часов смотрения телевизора. После этого никаких просьб показать ей тот мир не было, и через портал она всегда ходила на несколько секунд, исключительно в медицинских целях. Так что теперь, узнав о скором прибытии гостей с той стороны, она вполне серьезно предложила мне устроить базу для их приема на земле Найденова — я уже выяснил, что здесь так назвали средний остров Северной земли.
— Им все равно, — пояснила Мари, — нам, конечно, там будет менее удобно, но твоя авиация непрерывно прогрессирует. Зато никуда они оттуда не денутся, а в Питере чуть не уследишь — и расползутся, как тараканы! Лови их потом.
В общем, очередной ужин с величествами мы посвятили обсуждению этой проблемы и быстро сошлись на том, что вопросы следует решать в порядке их важности — то есть первым делом согласовать нашу стратегическую линию. И начать следовало с попыток спрогнозировать, что конкретно и на каких условиях могут захотеть наши гости.
— Мы для них весьма привлекательный инвестиционный объект, — озвучила общую ситуацию Маша. — Даже просто кредит очень выгоден — мы же спокойно можем брать под тридцать процентов их годовых. Но это скорее для личных сбережений, потому как государству выгоднее инвестировать в промышленность. Тут ведь четкая закономерность — чем больше время выхода на самоокупаемость, тем рентабельнее получается производство. Например, завод можно построить не спеша за пять лет или аврально за год, и первый вариант в абсолютных цифрах будет выглядеть дешевле. Но как прикинешь, что могли дать в другом месте связанные тут на длительный срок средства… Но для них тут это работать не будет. Так что вполне они могут не спеша построить тут заводик по производству чего угодно, а через год завалить его дешевой продукцией весь мир, у нас же пройдет как минимум двадцать лет, если не пятьдесят.
— Думаю, именно это они нам и предложат, — кивнул Гоша, — и я даже могу довольно точно сказать, како — Протащишь, — возразил я. — Сверхскоростной поезд с вагонами точно под размер портала. Он разгоняется, пролетает портал и тормозит уже здесь. Я прикинул — получается порядка двухсот тонн в секунду, а ведь большой портал мы можем спокойно держать три минуты.
— Тогда, пожалуй, да… Но ведь у них наверняка возникнет мысль о том, что, получив их же технологии, мы двинем туда наводить свои порядки, а значит…
— Это они наверняка обдумали в первую очередь, и то, что нам предлагают встречу, говорит о том, что решение уже принято. Сам посуди — портал возможен, это раз. Время у нас течет быстрее, это два. Выходит, что даже если прекратить все контакты и жестко давить любые наши попытки проникновения туда, то все равно когда-нибудь мы их обгоним настолько, что любые доступные им методы противодействия станут неэффективными. Значит, что? Надо постараться понять механизм работы портала, а это возможно только вблизи него, и чтобы он при этом почаще открывался. Ну, и на тот случай, если не получится, надо заранее установить с нами нормальные отношения, потому что пока время у нас течет быстрее, то и все козыри у нас. Вот как-то так мне это представляется, — закончил я.
— Согласен, — кивнул Гоша, — и хочу добавить, что, хоть это вроде и логично, но даже намекать на возможность им в случае чего сбежать сюда с детьми и сбережениями мы не будем.
— На первой встрече, да еще и с премьером — конечно. А потом, в рабочем порядке, Танечка это тому же Никонову вполне сможет намекнуть на ушко.
— Ладно, — подняла голову от своих заметок Маша, — а что мы захотим получить от них? И что получим?
— Да то же самое, — пожал плечами я, — инвестиции технологиями и специалистами в нашу промышленность. Вопрос будет только в том, как это будем делить — ну, тут торговаться нужно долго и вдумчиво. А все остальное — это ведь мелочь, по сути дела.
— Я вот что имела в виду, — пояснила Маша. — Вот едет, значит, через портал этот самый поезд. Не обязательно первый, пусть десятый или сотый… А в нем водородная бомба. Ясно? В общем, пока мы не придумаем способ противодействия таким подаркам, я предлагаю не проводить даже первую встречу.
— Ну, безопасность первой-то обеспечить нетрудно, — возразил я, — на территорию участка пропустить только двоих без багажа, и все. Да и в дальнейшем это решаемо, как организационными средствами, так и техническими. Например, поезда будут формироваться и управляться нашими людьми на той стороне, тогда хоть сколько-нибудь большой заряд не засунешь. И ждать таких подарков нужно не сразу, а только когда они, изучив наши возможности по открыванию, стопроцентно убедятся в невозможности ответного шага. А то ведь, даже если у нас и нет ядерной бомбы, грузовик с обычной взрывчаткой прямо в квартиру наверняка покажется ничуть не хуже. Ну, а насчет технических способов… Гоша, послезавтра с утра жду тебя в Гатчине — я тут кое-что придумал, надо будет попробовать применить.
