Виктор Шайди - Иероним
– Сахиб слишком щедр, по закону пустыни третья часть добычи принадлежит воину, остальное – вождю и племени.
– Хорошо, возьми то, что считаешь по закону, а остальное передай Эрику, – согласился я и направился в шатер, где меня ждало прожаренное мясо и лежавший на шкурах сытый и довольный вампал.
Под мерцающий свет двух ламп, нещадно чадивших и пахнувших горелым жиром, я начал поздний ужин.
– Вот видишь, нас засасывает болото проблем, – пожаловался я Адольфу.
– Да, долго придется искать дверь, может, так и не найдем, – ответил зверь, зевнув и потянувшись.
– Вот-вот, и я зря согласился на дружбу с тобой… сейчас бы ты был слугой… носился по разным поручениям и не валялся бы здесь на моем ложе, – проворчал я, поняв, что сочувствия не дождусь.
– Не все так плохо, как кажется. Ты здесь уважаемый человек! Имеешь очень хорошо вооруженный отряд преданных людей… – Видать, хвостатый сообразил, что мне было надо, а может, и прочитал мысли, по своему обыкновению.
– Вот это-то и не радует. Ну ладно, попали мы с тобой сюда, так нет, повезло же встретить призрака с кольцом и доспехами. Почему всегда все так сложно? – не унимался я.
– А нечего пить что попало! Я был бы дома… а не кормил здесь блох.
– Что, демонов кусают местные блохи?
– Представь! Я же не жалуюсь. Терплю и чешусь.
– Да, ты прав, жаловаться не будем. Будем чесаться… тьфу, бороться, а не слюни разводить, – подвел я итог.
Кстати сказать, мясо оказалось очень хорошо прожарено, и немного вина сказочно обогатило вкус. Не успел я закончить трапезу, как полог приоткрылся, впуская вечернюю свежесть, и вошла Эльза.
– Вода для его светлости готова. Помочь снять доспехи? – участливо спросила девчонка.
Да, здесь есть несомненные плюсы, когда красивая девушка помогает снимать доспехи.
Шастать по темному лагерю не хотелось, и котел с теплой водой услужливо доставили к шатру. Наконец ощутив себя достаточно чистым, надев свежее белье, я дышал вечерней свежестью и смотрел на звездное небо.
Темная, почти черная, отливающая синевой, с блестящими серебряными капельками крохотных звезд пустота складывалась в одну большую неизвестную картину. Огромная луна была какой-то не такой, другой. Абсолютно чужой мир отвечал на вечный вопрос – жизнь, оказывается, есть не только на Земле.
– Ваша светлость, вина? – спросила Эльза, застывшая рядом.
– Пожалуй, да. – И произнес вдогонку: – Не забудь себе налить.
Приятная терпкая жидкость, прокатившись по горлу, согрела тревожную душу. Далекие безвестные звезды посылали манящий холодный свет. Беременная луна имела кровавый оттенок. Тишина, иногда нарушаемая позвякиванием брони часовых, окутала сонным одеялом наш лагерь. Я смотрел на звездное небо, иногда прерывая созерцание глотком вина. Тело наливалось расслаблением и негой. Запах костра, свежей травы и лошадей витал, окутывая призрачной вуалью.
– Мой лорд скучает по своей стране? – нарушил тишину мелодичный голос Эльзы.
– По какой стране?
– Из которой вы прибыли. Вас там ждут?
Передо мной живо предстало разъяренное лицо начальника штаба. Разом отогнав образ глотком вина, ответил:
– Нет, не ждут.
Подумал: «Похоронили давно», – и залпом допил кубок.
– Еще вина? – спросила Эльза, и в голубых льдинках ее глаз отразились незнакомые, но такие красивые звезды.
Может, алкоголь придал смелости, может, игра гормонов, а может, я начинал привыкать к непосредственности этого мира.
– Нет, пора спать! – Я обнял Эльзу за талию, увлекая в шатер.
Адольф, видать, знал, чем закончится вечер, и заранее ретировался.
Укутавшись шкурами, мы уснули под тяжестью навалившейся блаженной усталости.
Острая боль в ноге возвращала к реальности, неумолимо вырывая из цепких лап сна. В голове нудно и противно, будильником звучал голос Адольфа:
– Вставай… вставай… Да просыпайся же быстрее… будет беда.
Последнее слово ведром холодной воды окатило встрепенувшееся сознание. Толком не успев ничего понять, я вскочил и автоматически включил ночное зрение.
Каждый раз переход получается лучше и быстрее. Хлынувший поток информации пронзил болью не отошедший от сна мозг. Спасибо опыту частых подъемов, приобретенному в военном училище!
Окружающая картинка болезненно фокусировалась, приобретая смысл, а я застегивал пояс, зачем-то нахлобучив на голову шлем.
Автоматизм – великая вещь! Не понял, когда и как успел натянуть полный доспех!
– Поднимай воинов, беда близко! – прокричал в голове вампал и выскочил на улицу.
Не успел упасть на место полог, я устремился за Адольфом, попутно плеснув в лицо холодной воды из вовремя подвернувшегося под руку кувшина. Попав за ворот, она прокатилась бодрящей струей по груди, вызывая взбесившуюся волну мурашек. В шатре шумно засуетилась Эльза.
Полная кровавая луна освещала лагерь, бросая зловещие тени. Быстро оглядевшись, я убедился – часовые на местах и исправно несут службу. Преображенный улучшенными чувствами мир нахлынул ночным великолепием, обостренный нюх тут же уловил в воздухе мускусный, противный запах какого-то хищника, вспотевшего от долгого бега. Вернее, хищников, судя по необычайно богатой гамме. В подтверждение догадки тишину спящего лагеря взорвал далекий и жуткий вой, впитавший первобытную злобу и ярость. Проснувшиеся кони пугливо заржали. Взбудораженный мозг безошибочно определил местонахождение угрозы. Что-то очень злое, дико уверенное в своей силе, абсолютно не скрываясь двигалось со стороны леса.
27
– Поднимайте воинов! – прокричал я, и тут же в отместку взвыли хищники.
Ночь наполнилась хаосом. Лагерь взорвался гамом и шумом. Знакомые голоса Трувора и Тюрика спешно раздавали распоряжения. Воины (они были в доспехах, снимать на ночь броню явно никто и не думал) второпях хватали оружие и занимали места, а я, застыв у телеги, всматривался в залитое луной поле.
– Погасить факелы! – крикнула Эльза, и лагерь погрузился в полумрак, освещаемый лишь лунным светом.
Молодец девчонка!
Мускусный, волнующий запах хищников до отвращения пропитал воздух, заставляя учащенно биться пульс, неся по венам огромные порции адреналина. Страх уколол грудь и растворился без остатка. Ответственность и собранность холодным душем окатили мозг. За спиной отчетливо ощущалась легкая паника и полные надежды взгляды людей. Обостренный слух различал бешеное биение сердец.
«Первый бой! Все зависит от меня!» – мелькнула мысль.
Хищники взвыли, пронзительный звук прокатился над полем и ударил по ушам, эхом отражаясь в груди. Адреналин мелькнул вспышкой, и чуть ниже пупка предательски кольнуло. Мелкая дрожь пробежала по пальцам, и я до крови закусил губу. Солоноватый вкус влаги заполнил рот, комком застряв в горле.
Сглотнул.
Колючкой прокатился ком, взорвавшись в груди и обдав жаром ребра. Злость на собственный страх ударила в голову, разметав сознание. Обостренные до предела чувства выхватывали из темного края леса собиравшихся хищников. На фоне черной полосы деревьев метались огромные тени, густо политые лунным светом.
Выделяющийся силуэт вожака то и дело вскидывал вверх морду, оглашая округу леденящим душу воем, созывая диких братьев на кровавый пир.
– К левому крылу! Приготовить луки! – прокричал я.
Слева возник вампал, рыжая шерсть угрожающе вздыбилась, и огромные длинные клыки блеснули в свирепом оскале. Справа замер Роган, пристально вглядываясь в ночь. Вдали громко выли звери, повторяя клич вожака, периодически призывавшего свиту протяжным воем.
Тут я понял – твари огромные! Трава, доходившая мне до колен, не скрывала темные силуэты, а до зверей очень далеко! Каковы же они вблизи?
Холодная игла осознания кольнула сердце. В висках глухо стукнул пульс, и я почувствовал – внутри ожило и просыпается нечто странное. Непонятное существо шевелилось, пытаясь заполнить собой мое тело. Душа выворачивалась наизнанку, раздираемая чем-то неведомым. Жуткий голод и жажда крови вытесняли здравый смысл. Поток информации, вливающийся в мозг и приносящий дурманящий, сквозивший злобой запах хищников, распалял желание проснувшегося кошмара. Пальцы нервно подрагивали от возбуждения, и я чувствовал огромную силу, наполнявшую тело. Пульс бубном стучал в висках, гулким эхом отражаясь в ушах. Резкая боль пронзала кисти, заставив крепче стиснуть пальцы. Край повозки противно заскрипел раздираемым деревом.
От неожиданности моргнув, я уставился на острые кривые когти, прорвавшие кожаные перчатки и впившиеся в край телеги. Мои собственные руки жуткими когтями царапали дерево!
В ужасе отдернув руки, я увидел – небольшой открытый кусочек кожи на запястьях блеснул змеиной шкурой! Кожа зудела. По ощущениям – тело покрывалось проступающей чешуей, готовясь к бою. Проснувшийся зверь не хотел расставаться с жизнью и рвался наружу. Злость клокотала в горле, угрожая выплеснуться ответным воем. Удивленный разум заполнил шипящий голос:
