Борис Царегородцев - Комфлота Бахирев
Глава 13. Гибель «Гневного»
I
Адмирал Новицкий был предупрежден, что «Гебен» потерян и его точное местонахождение неизвестно. Возможно, он спрячется в одном из болгарских портов или предпримет попытку прорваться мимо него. Последнее место, где его потеряли, было в ста милях севернее пролива.
– Итак, господа офицеры, нам неизвестно точное местонахождение «Гебена», но может случиться, что через три часа он появится перед нами на горизонте. Наша задача не пропустить его в пролив. Это значит, что надлежит через два часа подойти почти вплотную к проливу, но вне досягаемости береговых батарей противника. Там и будем ожидать «Гебен».
– Ваше превосходительство, до захода солнца осталось менее четырех часов. А не попытается ли «Гебен» по темноте проскочить в пролив? – задал вопрос командир линкора капитан первого ранга Сергеев. – А к ночному бою мы не приучены, да еще с таким противником.
– Все так, Аполлинарий Иванович, вся надежда на эсминцы, возможно, они сумеют в темноте распознать противника и сблизиться с ним, а главное – удачно выпустить свои торпеды.
Прошло три с половиной часа напряженного ожидания. Солнце висело у самого горизонта, через несколько минут оно сядет, и на море опустится ночь. «Гебен» так и не появился. Возможно, сейчас он отстаивается где-то в болгарском порту или крадется вдоль берега к проливу. Только вдоль какого – западного или южного. Он-то точно знает, что его у пролива ждут, так как турецкие радиостанции работают с постоянством, передавая обстановку перед проливом. И предпримет попытку прорыва в темноте, размышлял Новицкий, поглядывая на заходящее солнце.
– Если сигнальщикам с «Пылкого» не померещилось, то у нас тут как минимум еще и германская подводная лодка, – высказал свои опасения каперанг Сергеев.
– Так Ульянов обстрелял ее предполагаемое место ныряющими снарядами и даже сбросил одну глубинную бомбу, – обнадежил старший офицер.
– Похоже, что все впустую, но после своих действий перископ он больше не наблюдал.
– То, что мы не видим перископа, не значит, что лодки нет. Эта подлюка где-то затаилась, а ведь она может в самый неподходящий момент ударить по нас, – вынес вердикт адмирал. – Наблюдение за водной поверхностью не ослаблять ни на минуту, как только завидите перископ – открывать огонь без команды.
Одно радовало, что море окончательно успокоилось и установился полный штиль. На зеркальной поверхности моря перископ далеко видно, а если еще лодка в движении, то бурун от перископа сразу выдавал бы ее местоположение.
Через полчаса на море опустилась тьма, на расстоянии трех кабельтовых было затруднительно разглядеть силуэт эсминца, прикрывавший линкор с норд-оста. Казалось, что даже звезды сегодня светят в два раза тусклее, чем обычно.
– Я не представляю, как мы в этой темноте разглядим «Гебен», – ворчал Сергеев. – Пройди он в миле от нас, мы и не заметим его. Боевыми прожекторами сейчас воспользоваться тоже не можем, если он рядом, то нас он обнаружит первым, как только мы их включим. А сам будет оставаться невидимым.
– Всех глазастых наверх, и чтобы смотрели внимательно. Я склоняюсь к тому, что германец попробует прорваться вдоль анатолийского берега, так как там турки сумели очистить фарватер.
– Ваше превосходительство, мне кажется, Сушон именно на то и рассчитывает, что мы будем его ждать у анатолийского берега, а сам попытается проскочить вдоль болгарского побережья, невзирая даже на минные заграждения.
– Это маловероятно, все же там восемь линий заграждений, он не сможет беспрепятственно проскочить через все, обязательно на одной-то мине, но подорвется.
– Но одной мины может не хватить, чтобы его остановить. Немцы строят добротные корабли, и это он доказал в конце декабря четырнадцатого года, когда подорвался на двух минах и остался на плаву.
– Смотря в каком месте произойдет подрыв.
– Ваше превосходительство, не надо надеяться на повторение случая с порт-артурским «Петропавловском», да эти корабли и несопоставимы по своей конструкции.
Как и предполагал Сергеев, «Гебен» крался вдоль румелийского берега, оставаясь незамеченным, и уже находился в тринадцати милях северо-западнее мыса Кильос. Как он смог пройти между двумя нашими минными заграждениями, было загадкой. «Гебену» оставалось пройти всего восемнадцать миль до входа в пролив, миновав последние три линии минных заграждений.
II
«Нерпа» старшего лейтенанта Маркова заняла позицию напротив мыса Угуньяр, между берегом и минными заграждениями. На этом мысе у турок находился наблюдательный пост и располагались две артиллерийские батареи по три орудия. На одной находились три 105-мм орудия, снятые с броненосца «Торгут Рейс», вторая была вооружена 65-мм орудиями. При свете дня на этом небольшом участке моря в две на три мили сильно не разгуляешься, если на тебя направлено шесть орудий, да и ночью тоже. Когда с одной стороны у него берег и малые глубины, а с другой – свои и турецкие минные заграждения, чуть не рассчитал – и жди беды. Сюда ведут три прохода между минными заграждениями. Один по мелководью у самого берега мимо мыса Кильос, другой строго на север и третий на северо-запад, но там дальше есть еще пара минных заграждений и, кто не знает прохода или собьется с курса, налетит на мину. Этот третий проход и привел ее сюда. На этом ограниченном участке и крейсировала «Нерпа».
После вчерашнего шторма на море установилась относительно спокойная погода, и поэтому на верхней палубе помимо верхней вахты находились счастливчики, кому было дозволено подышать свежим воздухом. Но и им была поставлена конкретная задача.
– Всем смотреть внимательно, возможно, именно здесь будут прорываться турецкие корабли. И не забывайте про сорванные после шторма мины, тут проходит сильное течение, которое и выносит их сюда к самому берегу, – отдавал распоряжения Марков.
Впередсмотрящим был определен унтер-офицер Рябинушкин. Он уселся на носу лодки прямо на палубу, свесив ноги вдоль борта, пропустив между ног флагшток, и, держась за него, всматривался вперед. В таком положении, находясь всего в двух метрах от воды, он походил на фигуру, какими во времена парусных кораблей украшали бушприт. Будь сейчас хотя бы маленькая зыбь, сидеть вот так у самого форштевня Рябинушкину не довелось бы – водой бы залило.
Подводная лодка медленно двигалась на север вдоль темного берега, до которого было порядка шести кабельтовых. Это был второй ее проход по этому маршруту, берег – кромка минного заграждения. Пока все было спокойно и на берегу, и в море. До поворота на обратный галс оставалось пройти минут десять, когда Рябинушкин заметил дрейфующий шар мины.
– Мина по правому борту. Двадцать метров на нос, – закричал матрос.
– Лево на борт, – молниеносно среагировал Марков.
Кто-то из подводников бросился в нос лодки, а кто-то, наоборот, на корму, подальше от опасной гостьи. Лодка плохо реагировала на перекладку руля из-за малого своего хода, и поэтому медленно, но верно приближалась к мине. Еще немного, и мина может соприкоснуться с бортом лодки в районе первого выреза под торпедные аппараты Джевецкого, и, что произойдет после этого, рассказывать никому не надо. Видя это, Рябинушкин, не раздумывая, бросился в воду, подплыл к мине и теперь старался удержать ее подальше от борта проходящей мимо лодки. Все, кто был на верхней палубе, следили за этим геройским поступком. Как только корма подводной лодки миновала мину, Марков приказал лечь в дрейф. Бросив мину, Рябинушкин поплыл к лодке, которая покачивалась на волнах в сотне метрах от него. Пока происходили эти события, наблюдение за морем почти прекратилось. Еще не успели поднять героя из воды, как над морем прозвучал взрыв.
«Гневный», под командованием капитана второго ранга Лебедева, находился в дозоре юго-восточнее мыса Кара-Бурун (Румелийский), в миле от кромки третьей линии минного заграждения, протянувшегося с юга на север. Одним своим краем это заграждение подходило практически к самому берегу, другим упиралось в минное заграждение, выставленное с запада на восток. Время приближалось к 22:00, еще четверть часа назад было получено сообщение, что к проливу подходит первая оперативная группа и надо быть особо внимательным, чтобы по ошибке ее не атаковать. А вот «Гебен» как в дыру провалился, его нигде не было, может быть, сегодня и не будет. Но возможно, он предпримет попытку прорыва перед рассветом, надеясь на туман.
В пятнадцати кабельтовых на юго-запад от эсминца ночь озарилась яркой вспышкой взрыва, а через некоторое время донесся глухой раскатистый звук от него. Кое-кто даже разглядел на фоне берега силуэт большого корабля. Прошло еще несколько минут, и в силуэте был опознан потерявшийся «Гебен»
– Срочно сообщение на «Екатерину». В восьми милях западнее мыса Кильос обнаружен германский крейсер «Гебен». Есть все основания полагать, что он получил повреждения при подрыве на мине, – распорядился Лебедев. – Идем на взрыв, средний вперед, корабль к бою изготовить, – тут же последовали команды.
