Внучь олегарха - Квинтус Номен
Но все упомянутые работы были лишь «заделом на будущее», а мне приходилось заниматься «настоящим». Например, пришлось снимать один стройотряд со стройки в Минске и переправлять его — самолетом! — в Лысьву: там, по моим планам, должны были нарастить выпуск электрогенераторов для будущих полупроводниковых заводов, но людей для расширения производства не хватало — и для «нехватающих» рабочих пришлось срочно и дополнительное жилье строить. В принципе, людей в СССР все же было достаточно, пока достаточно — вот только почти шестьдесят процентов этого населения проживало в деревнях и селах, где половине из них, откровенно говоря, просто делать было нечего. А в городах — да, они бы себе работу нашли легко, но им просто там жить было негде. Однако раз уж правительство так сильно озаботилось строительством жилья, то грех было этому не поспособствовать — вот я и старалась как могла. Могла я, конечно, не особо сильно, но хоть так…
Двадцать шестого августа состоялась очередная сессия Совмина, на которой подводились главным образом итоги «сельскохозяйственного года». Итоги не самые утешительные: если в прошлом году новые площади в степях Прииртышья дали более пяти миллионов тонн зерна, то в пятьдесят седьмом едва до двух добрались, а в Приуралье картина оказалась еще более печальной. За несколькими очень локальными исключениями — но исключения случились лишь в трех опытных хозяйствах Сельхзозакадемии и на общую картину они практически не повлияли. Однако они сильно повлияли на настроения ряда министров, и в первую очередь министра сельского хозяйства. Впрочем, до площадной брани на заседании он не скатился, хотя вовсе не потому, что был человеком от природы вежливым: провал по урожаю получился и на Алтае, где с погодой в нынешнем году все было относительно неплохо, а планы по мелиорации новых земель были выполнены хорошо если процентов на тридцать — и в этом была вина исключительно Минсельхзоза. Впрочем, он все же раскритиковал руководство Совмина за то, что Прииртышье осталось без двух запланированных ранее электростанций — однако тут уже Предсовмина ему указал на то, что 'электричество во-первых, осенью вам уже было бы и без того не особо нужно, а во-вторых, все равно намеченные в планах водопроводы так и не появились.
Но в кулуарах он все же обратился к Пантелеймону Кондратьевичу:
— Как думаешь, товарищ Пономаренко, мы же не напрасно этой девице электростанции передали?
— Мы все верно сделали, Аксель Иванович очень хвалил СНТО за последнюю разработку. Говорил, что если в следующем году ее удастся в серийное производство запустить, то по целому ряду вооружений мы американцев очень сильно обгоним.
— А если не удастся? Я за ней приглядывал, она в основном по стройкам моталась, а наукой вообще не занималась.
— Но по стройкам она моталась правильным, — усмехнулся Николай Семенович, — хотя мне кажется, что она и сама не понимала, что они-то как раз правильные. Вон, в Лысьву два больших студенческих стройотряда направила, там почти что выстроили дома и общежития на почти четыре сотни рабочих. Я уточнил: эти дома наверняка сдадут еще до ноябрьских, завод «Привод» к следующему лету чуть ли не на треть производство увеличить сможет.
— А почему тогда она не понимала?
— Я тут поговорил… с сотрудниками Павла Анатольевича, так они сказали, что эта Федорова просто была убеждена, что в Лысьве уже делают генераторы по тридцать два мегаватта. А про тяговые двигатели она и не подозревала, и про то, что там сейчас самый мощный турбогенератор делается на полтора мегаватта, тоже. И по плану на производство генераторов на двадцать пять мегаватт в Лысьве должны будут выйти только в шестидесятом, но теперь и конец пятьдесят восьмого выглядит вполне реальным сроком: на следующее лето она уже договорилась еще несколько жилых домов силами студенческих стройотрядов выстроить. Вдобавок по ее поручению в СНТО МЭИ разработали новые турбины на семьсот пятьдесят киловатт и на полтора как раз мегаватта, то есть под нынешнюю продукцию завода, причем с котлами, работающими на соломе.
— Это кто же будет солому-то в котлы запихивать? Ведь ее потребуется прорва?
— Ну да, если просто солома. А в Бауманском в СНТО разработали целый комплекс машин, причем машин небольших, которые солому для использования в таких котлах гранулируют. И машины сами электрические, однако при потребляемой мощности киловатт в пятьдесят за час производят такой гранулированной соломы больше тонны. А это — если по потребности этих котлов считать — уже мегаватт электричества, да еще и тепла очень много. Настолько много, что сейчас в Минсельхозстрое прикинули: если в селе такая электростанция стоит, то в нем выгодно даже центральное отопление обустраивать. Кстати, я слышал, что в котлах этих автоматику как раз Федорова придумала, давно еще, когда на первом курсе училась…
— Осталось только выяснить, на сколько этим электростанциям соломы хватит.
— На много. Нынче у нас что, два миллиона тонн зерна в Прииртышье собрали? А соломы получили уже три миллиона тонн, даже больше — и, хотя солома эта как топливо куда как хуже угля каменного, но не хуже, чем качественные дрова, и даже если ее не в электростанции направлять, то для отопления домов на селе — и особенно где-нибудь на юге — она окажется исключительно полезной. А эти грануляторы — они и солому гранулировать могут, и всякий мусор древесный, так что если их широко пустить, то получится, что страна на ровном месте почти бесплатно получит пятьдесят миллионов тонн условного топлива. Кстати, товарищ Машеров очень заинтересовался этими грануляторами: с соломой в Белоруссии, конечно, не особо, а вот мусора лесного сколько угодно. А раз уж контроллер для котла на заводе получается ценой в четыреста пятьдесят рублей, то и в отдельном сельском доме поставить водяное отопление получается уже выгодно. Опять же, продукция Могилевского завода, те же батареи водяного отопления, гораздо большим спросом у населения пользоваться будут…
— А электростанции…
— О них он тоже не забыл, в Бресте, кроме выпуска этих грануляторов на механическом заводе, на новом
