Стальной кулак - Алим Онербекович Тыналин
— Глушков? — Мышкин чуть подался вперед. — Тот самый, что помогал с оформлением сверхурочных?
— Именно. Он раньше работал на нефтепромыслах. Он умеет решать… деликатные вопросы.
Мышкин понимающе кивнул и сделал пометку в записной книжке.
— Еще нам понадобятся химики для полевой лаборатории, — продолжал Островский. — И специалист по каротажу скважин…
— А вы сами, Гавриил Лукич, готовы поехать с экспедицией? — прервал я его.
Островский замер, его глаза загорелись:
— Вы хотите сказать… Там можно будет проверить мою теорию о спиральной структуре нефтеносных пластов? И новые катализаторы для переработки?
— Именно. Нам понадобится полевая лаборатория для анализа нефти. И ваши знания будут бесценны.
— Тогда я… — он снова схватился за карандаш, быстро рисуя какие-то схемы. — Нам понадобится спектрограф, хроматограф… И обязательно прибор для определения вязкости!
— Николай Александрович, — повернулся я к Величковскому. — Вы останетесь в Москве. Нужно координировать работу с институтами и наркоматами.
— Понимаю, — кивнул профессор. — А что с финансированием?
— Пока за свой счет. Орджоникидзе обещал компенсировать затраты после получения результатов.
— Рискованно, — заметил Мышкин из своего угла.
— А у нас нет выбора, — я посмотрел на часы. — Время работает против нас. Предлагаю действовать параллельно: Николай Александрович занимается специалистами из институтов, Алексей Григорьевич организует доставку Глушкова из Нижнего и пробьет все согласования с ведомствами, а мы с Гавриилом Лукичом составим список необходимого оборудования.
За окном совсем стемнело. Нас ждала бессонная ночь и авральная работа. Но я точно знал, что игра стоила свеч.
После совещания я засиделся в кабинете до глубокой ночи. Старинные часы на стене пробили два часа, когда я закончил просматривать последние бумаги.
Островский все еще работал за соседним столом, периодически что-то бормоча и рисуя свои загадочные схемы. Его энтузиазм только возрастал с каждым часом.
На столе передо мной лежали три списка, составленные его четким инженерным почерком: необходимое буровое оборудование, приборы для полевой лаборатории и расходные материалы. Отдельно подготовлена смета на транспорт и снабжение.
Я еще раз просмотрел карту района. В будущем там будет крупное месторождение, но сейчас… Сейчас там только голая степь и никаких признаков цивилизации. Без серьезной военной поддержки нам не обойтись.
— Гавриил Лукич, — окликнул я Островского. — Идите отдыхать. Завтра тяжелый день.
Он словно не услышал, продолжая что-то чертить в блокноте. Пришлось подойти и легонько тронуть его за плечо. Он вздрогнул, поднял рассеянный взгляд:
— А? Что? Ах да… Но тут такая интересная структура получается…
— Завтра, — твердо сказал я. — Все завтра.
Оставшись один, я еще раз проверил список звонков на утро. Первым в нем стоял Полуэктов. Если кто и мог помочь с армейской логистикой, то только он.
На рассвете меня разбудил звонок от Мышкина. Глушков приедет ближайшим поездом. Пора собираться в штаб РККА.
Массивное здание штаба встретило меня строгим караулом и гулкими коридорами. Часы в вестибюле показывали семь утра. В такую рань в штабе были только самые необходимые сотрудники. Часовые у дверей да пара заспанных делопроизводителей с папками бумаг.
Полуэктов, как всегда подтянутый, с идеально уложенными седеющими усами, уже ждал меня в своем кабинете. Он как раз заканчивал утреннюю гимнастику по системе Анохина. Я застал его за последними упражнениями.
— А, Леонид Иванович! — он ловко накинул китель. — Раненько вы. Что-то срочное?
Я выложил на стол карту и списки:
— Георгий Всеволодович, нужна ваша помощь. Срочная геологическая экспедиция. Вот сюда, — я указал район на карте.
Полуэктов склонился над столом, по привычке поглаживая старинный портсигар с вензелями:
— Между Волгой и Уралом? Интересный выбор… — он прищурился. — И что там?
— Нефть, — коротко ответил я. — Большая нефть. Есть прямое указание товарища Орджоникидзе начать разведку немедленно.
— Немедленно? — Полуэктов хмыкнул. — В конце октября?
— Именно поэтому пришел к вам. Нужен транспорт. Вездеходы, тягачи, все, что может работать в зимних условиях. И палатки, походное снаряжение…
Полуэктов достал из портсигара папиросу, закурил, глубоко затянувшись:
— У нас там, кстати, недавно закончились окружные учения. Часть техники еще не вернулась в части. Можно… хм… временно передислоцировать.
— Сколько единиц?
— Два вездехода «Коммунар», три трактора «Фордзон-Путиловец», и… — он сверился с какой-то бумагой на столе, — пять грузовиков АМО-Ф-15. Правда, потребуется время на оформление…
— Сколько?
— По уставу — неделя минимум.
— У нас нет недели, — я достал из портфеля сложенный вчетверо лист. — Вот мандат от Орджоникидзе. Особая важность, оборонное значение. Впрочем, с грузовиками у нас проблем нет. Свои возьму. Но вот вездеходы и тракторы не помешают.
Полуэктов внимательно изучил документ:
— Что ж, это меняет дело. Можно оформить как продолжение учений. Под видом испытания техники в зимних условиях.
— Отлично. Что еще можете выделить?
— Походное снаряжение, палатки, полевые кухни… — он принялся быстро писать в блокноте. — Радиостанция РСБ есть одна свободная. И… — он сделал паузу, — могу придать взвод связи. Для обслуживания техники и охраны. Заодно и боевая учеба в полевых условиях.
— Великолепно. Когда можно начать погрузку?
Полуэктов взглянул на часы:
— Дайте мне три часа. Нужно связаться с командирами частей и автобазой. К обеду все будет готово. Куда подавать технику?
— На товарную станцию. Мы формируем специальный состав.
— Хорошо, — он протянул руку к телефону. — Да, и еще… — он вдруг улыбнулся. — У меня как раз на испытании новая модель полевой радиостанции. Более мощная, чем РСБ. Если хотите, можем заодно и ее… испытать в полевых условиях.
— С удовольствием испытаем, — я тоже улыбнулся, понимая его намек.
— Тогда все сделаем, — он снял телефонную трубку. — Соедините с автобазой… И да, Леонид Иванович, — добавил он, прикрыв трубку рукой. — Я тут на днях получил интересные метеосводки из того района. Если хотите, могу поделиться.
Через полчаса я выходил из штаба с папкой документов и метеосводками. Полуэктов, как всегда, оказался надежным союзником. Теперь нужно было спешить в Промышленную академию, решать вопрос со специалистами.
Метеосводки, полученные от Полуэктова, оказались неутешительными. Холодный фронт двигался с севера быстрее, чем я ожидал. У нас оставалось не больше двух недель до серьезных заморозков.
По дороге в Промышленную академию я просмотрел список кандидатов, составленный ночью Островским. Его размашистый почерк покрывал
