Капкан для «Барбароссы» - Александр Викторович Горохов
Резко усилилось зенитное прикрытие полка. Мало того, что его основу теперь составляли самоходные зенитные установки со спаренными 23-мм пушками, установленными на корпус старых Т-26, так ещё и было дополнено двумя машинами с названием «Тунгуска», тоже сделанных на шасси неизвестного Гаврилову танка. В отличие от первых, «Тунгуска» имела полностью закрытую башню вместо ограждения из тонких бронелистов, а её 30-мм пушки были спаренными. Причём, «Тунгуска», в отличие от самоходных установок на базе Т-26 и грузовиков Газ-АА с крупнокалиберными пулемётами в кузове, могла вести огонь по самолётам даже на ходу, не останавливаясь для открытия огня.
Но особо много времени на освоение этой новейшей техники не понадобилось: Т-26 и Газ-АА в войсках знали, как облупленные, а экипажи БМП и обеих «Тунгусок» сформировали армейские особисты из числа неких добровольцев, к которым было настоятельно рекомендовано не приставать с расспросами об их прошлом. Как и экипажи командирских радиомашин (до командира батальона включительно), огромных восьмиколёсных бронированных чудовищ, именуемых БТР-60, «бронетранспортёр-60». И только Гаврилову, как командиру полка, полагалась штабная машина на базе того же БМП, рассчитанная не только на обеспечение радиосвязью через четыре! радиостанции, но и на перевозку четверых (вместе с ним) штабистов.
Куда больше времени заняло обучение пополнения (за исключением загадочных добровольцев) новой тактике действий и изучению оружия, которым перевооружили полк. Обучали инструктора, плотно опекаемые теми же особистами армейского звена, одетые в ту же форму, что теперь носили гвардейцы Гаврилова, но без каких-либо знаков различия. Нужно сказать, оказавшуюся довольно удобной и… малозаметной.
Если не считать отдельного снайперского взвода, то с вооружения полка полностью исчезли винтовки и карабины на базе «трёхлинейки», а также гужевой транспорт. Первые полностью заменили автоматическими карабинами с магазином на 30 уменьшенных, в сравнении с винтовочными, патронов. Карабины двух модификаций: с цельным деревянным прикладом для простых мотострелков и со складывающимся металлическим для бойцов технических подразделений: артиллеристов, миномётчиков, водителей и командиров от комвзвода и выше. А лошадей с телегами заменил автотранспорт. Разнокалиберный, разного назначения, грузоподъёмности, проходимости, зачастую далеко не новый, но имеющий совершенно футуристический вид. Объединяло его одно: гвардии подполковник никогда не слышал о существовании таких марок машин. Кстати, происхождением всей новой техники и оружия, появившихся на вооружении полка, особисты тоже не рекомендовали интересоваться.
Доукомплектование и обучение, проходившие под девизом «быстрее, быстрее, быстрее», едва ли не ежедневно звучащим в разговорах с вышестоящим начальством, закончилось в середине августа, когда 1-му отдельному гвардейскому тяжёлому мотострелковому полку было приказано начать погрузку в эшелоны.
Разгружали на крошечной станции Борковичи, примерно в тридцати километрах от линии фронта, проходящей по правому притоку Западной Двины речушке Ужица. Тщательно затянутые брезентом машины, кроме самоходных зенитных установок, весь путь следовавших готовыми к открытию огня в случае авиационного налёта, быстро расчехляли, спускали с платформ и дальше уже гнали своим ходом. Вначале до шоссе, соединяющего Верхнедвинск с Полоцком, а потом ещё немного в сторону Верхнедвинска. Кроме двух рот, выделенных для охраны железнодорожного моста через Дриссу, расположенного северо-западнее Борковичей, и автомобильного возле деревни Волынцы.
Остальные подразделения полка рассредоточили по лескам и рощицам в самом узком месте междуречья Дриссы и Западной Двины, тщательно замаскировав технику и жилые палатки маскировочными сетями и срубленными ветвями деревьев.
Из штаба армии, с которым связался по радио гвардии подполковник, поинтересовались, в какие сроки полк сможет подготовить рубеж обороны в районе деревень Прудинки и Козулино.
— В течение суток, — уверенно заявил Гаврилов.
— Тогда готовьте и ждите дальнейших указаний, — распорядились из штаба.
Глава 47
Нехватку танков в Танковой группе Клейста генерал-майор Говоров почувствовал ещё за пару недель до контрудара под Житомиром. Если в первые недели войны немцы пёрли напролом исключительно на германских «панцерах», то теперь в бронегруппах поддержки пехотных частей стали попадаться и французские «Сомуа», Рено-35, Хочкис, и английские, захваченные под Дюнкерком, и советские БТ-7, перекрашенные в серый цвет и размалёванные повсюду — на лобовой, боковой и даже задней забашенной броне — более крупными, чем обычно, крестами. Пару раз попадались даже такие редкости как французский тяжёлый Шар Б-1 с двумя пушками, 75-мм, установленной в корпусе, и 47-мм во вращающейся башне.
1-я артиллерийская противотанковая бригада Резерва главнокомандования к концу июля «сточилась» до размеров неполного артполка. И не мудрено: после трёхдневного сражения под Владимиром-Волынским была оборона Луцка, Ровно, бои в ближнем предполье Новоград-Волынского укрепрайона, противостояние наступающим немецким войскам западнее Житомира. А потом — переброска в район Бобрицы, совсем в сторону от направления главного удара 1-й Танковой группы Клейста.
Для чего нужна была эта переброска, генерал-майор понял только после того, как линия обороны советских войск загрохотала стволами тяжёлой артиллерией, заскрежетала залпами реактивных установок. А вслед за огненным шквалом двинулись вперёд танки и пехота.
В прорыв артбригаду РГК ввели только на второй день контрнаступления. В приказе значилось: занять рубеж на линии сёл Броники и Тальки, правым флангом опираясь на реку Случь, перекрыть шоссе Ровно — Житомир и железнодорожную ветку Новоград-Волынский — Житомир и быть готовыми к отражению контратак 1-й Танковой группы с восточного направления.
Первые потери в ходе операции бригада понесла ещё в районе Бобриц, когда немецкая авиация словно взбесилась, пытаясь ударами с воздуха если не сорвать, то хотя бы задержать контрнаступление Юго-Западного фронта. Конечно, ВВС фронта были готовы к этому, но полностью перекрыть небо невозможно, и несколько самолётов таки отбомбились по месту сосредоточения полков бригады.
Марш прошёл без авианалётов. То ли накануне выбили достаточно много самолётов противника, то ли Люфтваффе сосредоточилось на противодействии войскам, действующим на острие удара. Без проблем удалось и выбрать удачные позиции, и замаскировать их.
А потом началось! У Леонида Александровича даже возникло дежавю: а не вернулся ли он в горячие дни конца июня? Разница лишь в том, что тогда немцы наступали с запада, а теперь — с востока.
Нет, они уже не давили массами по 100-200 танков при поддержке артиллерии и пехоты. Но ожесточение схваток нарастало по мере сужения коридора, всё ещё связывающего дивизии в наметившемся «котле» с основной массой войск Группы армий «Юг». Зачастую дело доходило до ножей и штыков прямо на позициях артбатарей, куда прорывались отдельные
