Во все тяжкие - Станислав Николаевич Минин
Заскочив в квартиру, не раздеваясь, я кинулся к телефону. Гудок шёл. Слава Богу!
— Мама, ничего не спрашивай, срочно звони отцу на работу! — когда она выглянула из кухни.
Поняв по моему лицу и тону, что я не шучу, мама подошла к телефону и начала набирать номер. Я же в это время снимал верхнюю одежду и ботинки. В ожидании, когда к телефону позовут отца, мама сказала:
— К тебе Денис Коломейцев заходил, спрашивал, когда ты будешь.
У меня не осталось сомнений, что Егорку «навели» мои однокласснички, сами побоялись меня «выхлапывать». Мама протянула мне трубку.
— Пап, у меня просьба к тебе будет. Не мог бы ты на работе задержаться?
— Это ещё почему? — спросил он меня.
— Меня сейчас в подъезде встретила компания наркоманов, требуют денег, обещали, что, если не принесу, нам всем плохо будет! Валера уехал в город, его долго не будет, а я сейчас буду нашей «крыше» звонить. Я тебя умоляю, сиди на работе и не смей пока соваться домой! А позже за тобой приедет Валера и тебя заберёт.
Отец долго молчал.
— Хорошо. Я буду около этого телефона. Если что, звони.
— Договорились.
Я положил трубку и повернулся к маме. На её глазах выступили слёзы, рот она прикрывала рукой.
— Не волнуйся, мама, сейчас нет времени на истерики! Я этих сук поимённо знаю, никто не уйдёт! — и начал набирать номер Матанцева с мыслью: «Только бы ты был на месте!» Он ответил после пятого гудка.
Быстро описав сложившуюся ситуацию, я услышал вопрос полковника:
— У вас, на сколько я помню, дверь железная, с «глазком»?
— Да.
— Закройтесь и никому не открывайте! Сейчас я позвоню ментам, к тебе приедут. Дверь открывай только ментам в форме! Скоро перезвоню.
Положив трубку, я прошёл в гостиную и сел на диван. Мама устроилась в кресле.
— И что теперь будет? — спросила она.
— Матанцев сказал, что сейчас ментов пришлёт. Будем ждать.
В это время в дверь начали звонить.
— Рэкетиры, бл@дь, за бабками приперлись! — не стесняясь в выражениях, прокомментировал я.
Мама испуганно вжалась в кресло. Тем временем, в дополнение к звонку, ещё и дверь начали пинать. «Хорошо, что дверь деревом обделывать не стали, а то эти суки и поджечь могли!» Я встал и подошел поближе к двери, у которой уже утробно рычал Рейнис, скаля зубы, явно охренев от такой агрессивной попытки проникновения на охраняемую территорию.
— Ты чо, сука, кинуть меня решил? Открывай, падла, по-хорошему, тебе же лучше будет! — был слышен истеричный голос Егорки.
В этот момент зазвонил телефон.
— Алексей, менты едут, как у тебя обстановка? — спросил Матанцев.
— В дверь ломятся, но она должна выдержать. — ответил я.
— Я к тебе Володю отправил, без него с ментами не уезжай! Ещё позвоню.
— Хорошо! — ответил я и положил трубку.
Тем временем, за дверью перешли к уговорам:
— Лёха, открой, братан! Давай поговорим по-пацански, лицом к лицу, это же в твоих интересах! Сколько лет мы друг друга знаем!
Сначала на грани слышимости, а потом и всё громче, стал приближаться вой милицейских сирен.
— Атас, мусора! — кто-то взвизгнул из-за двери.
— Ты чо, падла, мусорам нас сдал? Тебе не жить, я тебя лично на перо посажу, кровью умоешься, сука! — слышал я удаляющийся голос Егорки.
«Самое главное сейчас, чтобы всех „повязали“, а то потом ходи и оглядывайся!» — облегчённо подумал я.
— Мам, сама слышала, менты приехали, сейчас этих рэкетиров сраных возьмут, и будет всё нормально! — бодро заявил я, вернувшись в гостиную.
— А это не повторится? — немного успокоившись, спросила она.
— Думаю, что нет! А знаешь, кто это всё придумал?
— Кто?
— Да однокласснички мои, наркоманы ёб@ные! — я перечислил фамилии.
— Не может быть! — заявила, как и в «прошлой» моей жизни, мама, не обращая внимания на ненормативную лексику.
— Да они мне сами сказали! А зачем, ты думаешь, Коломейцев, сука, приходил? Узнавал, дома я или нет! Вот они меня в подъезде и поджидали!
— Как же так, они же все из хороших семей! — не верила мама.
Что я мог ответить? Не знаю… Всегда считал, что воспитание придаёт лишь внешний лоск, а уж что народилось, то народилось…
Минут через двадцать в дверь «требовательно» позвонили. Посмотрев в глазок, я узнал начальника нашего ГОМа.
— Мама, собаку уведи, менты пришли.
Дождавшись, когда мама закроется с собакой в дальней комнате, я противным голосом спросил:
— Кто там?
— Сто грамм! Открывайте, милиция!
Я открыл дверь, за которой, помимо майора, стояли с «калашами» те два сержанта, которых я помнил по «походу за рацией». Сделав знак своим подчинённым оставаться на месте, начальник ГОМа зашёл в нашу прихожую, закрыл за собой дверь, огляделся и заявил, прищурив глаза:
— А-а, это ты! Чо за херня тут происходит? Почему мне из Управления звонят и говорят, что у меня на территории наркоманы совсем охерели, у мирных граждан деньги вымогают? А мне, значит, надо оторвать свою жирную жопу от кресла и лично возглавить операцию по задержанию банды? — он тыкал мне пальцем в грудь, — И вот, я приезжаю, прихватив с собой половину отделения, с мигалками, сиренами, «калашами», даже дознавателя с собой прихватил, прикинь? — он криво ухмыльнулся, — Берём, значит, мы эту «банду», прости Господи, весь дом на уши поставили, а там одни малолетки! И все, как один, заявляют, что ты их одноклассник и должен им денег, а отдавать не хочешь! И, заметь, утверждают, что пальцем тебя не тронули! Что скажешь? — спросил майор и уставился на меня.
«Охuеть! Я, по ходу, ещё и виноват! Моя милиция меня бережёт!» — подумал я, но вслух сказать ничего не успел — зазвонил телефон. Я метнулся в конец прихожей, надеясь, что звонит Матанцев. И не ошибся.
— Алексей, милиция приехала? — услышал я голос полковника.
— Да, приехала. С мигалками, сиренами, автоматами, как полагается! Даже дознавателя прихватили, говорят! Сам не видел, но, почему-то, верю! Банду взяли красиво, базара нет! Товарищ майор, который рядом стоит, заявил, что Горбатого лично
