Блицкриг – капут - Виктор Карлович Старицын
Поздравив бойцов и командиров с зачислением в полк, он неожиданно заявил, что им всем приказом командования присвоено очередное воинское звание. Все хором грянули: «Служу трудовому народу!»
«Однако, – подумал Василий, – война всего две недели как идет, а я уже лейтенант. Так недолго и полковником стать». Майор рассказал, что их 118-я дивизия является свежеразвернутой, боевого опыта не имеет. Почти все командиры только что призваны из запаса. Комплектование дивизии личным составом еще продолжается. Дивизия занимает полевую оборону на тыловом стратегическом рубеже.
Но самое поганое комполка приберег на конец своей речи. Майор вылил ушат холодной воды на свежеиспеченного лейтенанта, сообщив, что танковая группа Гёпнера, оказывается, прорвала главный стратегический рубеж, на котором стояли кадровые войска, и со дня на день может атаковать их дивизию. Поэтому, заключил майор, командование и направило опытных бойцов, каковыми он их считает, на усиление 118-й дивизии. Он очень надеется, что их боевой опыт увеличит боеспособность полка, сплошь состоящего из необстрелянных бойцов и командиров.
После окончания речи их снова переформировали в 4 маршевых взвода, в одном из которых оказался Василий. Подошедший к их взводу старлей повел взвод мимо деревни сначала по проселку, затем по натоптанной тропе. Проселок и тропа проходили по заросшей травой низменной равнине с мягким и влажным грунтом, еще недавно бывшей густым лесом. Об этом свидетельствовали многочисленные свежие пеньки. Слева из-за брустверов торчали полковые пушки. Виднелись позиции минометчиков и зенитные пулеметы. Кое-где, очевидно, для маскировки были сохранены купы низкорослого кустарника. Примерно через километр они прошли сквозь проход в проволочном заграждении и пересекли несколько траншей, в которые выходили многочисленные блиндажи. Над уровнем грунта возвышались бугры дзотов. Как понял Василий, весь вырубленный лес ушел на перекрытия блиндажей, обшивку окопов и столбы для «колючки». Оборонительные сооружения Василию понравились. Оборона была хотя и полевой, но построенной основательно и со знанием дела.
Рис. 3. Прорыв 4-й танковой группой главного оборонительного рубежа у г. Саласпилс и марш к г. Пярну (29 июня – 8 июля 1941 года)
Из окопов с любопытством пялились бойцы. Наконец, у одного из блиндажей старлей остановил взвод. Разрешил садиться, а сам нырнул в блиндаж. Через минуту он вылез из блиндажа с двумя лейтенантами. Местные командиры принялись со списками в руках выкликать бойцов и распределять их по подразделениям. Троих вновь прибывших командиров позвали в блиндаж. Вместе с Василием в блиндаж вошли пожилой старлей и совсем зеленый младшой.
Когда глаза привыкли к темноте большого блиндажа, освещаемого дневным светом через вход и керосиновой лампой, он увидел двух пожилых капитанов, точнее говоря, одного капитана и одного старшего политрука. Судя по доносившимся из соседнего помещения голосам связистов, выкликавших позывные, в блиндаже размещался батальонный КП. После того как вошедшие представились, капитан отрекомендовался командиром батальона Безбородниковым, а политрук – замполитом Полуниным.
Капитан, рассмотрев вновь прибывших, предложил старлею рассказать о прохождении службы. Старшой сообщил, что воевал в гражданскую в 1920 году во время польского похода рядовым, потом командиром отделения и взвода, затем был в запасе. Работал учителем в сельской школе. Неоднократно проходил сборы. В армию призван осенью 1940 года, был заместителем командира роты. 25 июня опорный пункт роты подвергся сильному артобстрелу. Затем поступила команда на отход. Вот и весь его боевой опыт.
Следующим должен был отчитываться Василий. Комбат заметил нашивку за ранение и медаль «За отвагу» и поинтересовался, откуда они. Иванов коротко рассказал о срочной службе, о Халхин-Голе, об училище и о бое 22 июня.
– Стоп-стоп, – оживился политрук, – я читал в «Красной звезде» статью о бое в тех местах. Это, случайно, не о вашей дивизии была статья? Может, ты даже того Иванова знаешь?
– Знаю, – ответил Василий, – я и есть тот самый Иванов. Статья про мой взвод.
– А почему же ты не Герой Советского Союза? Тому Иванову Героя дали, в «Звезде» потом было напечатано, – не поверил политрук.
– А я сам не знаю, почему. Мне в госпитале сказали, что из дивизии звонили, что было такое сообщение в газете. Но из госпиталя меня на следующий день выписали, затем два дня я был в учебной роте, потом посадили в поезд – и сюда.
– Ну, тут как раз все понятно, – вмешался в разговор комбат, – приказ из штаба фронта пришел в дивизию, потом в санбат, а тебя там уже нет. Приказ обратно в дивизию, оттуда в учебную роту, а тебя уже и там нет. Так что жди, через неделю-другую приказ тебя найдет. В армии канцелярия работает медленно, но неотвратимо, как гильотина, – пошутил комбат.
– А ты, Петрович, чем недоверие разводить, лучше отпиши в политотдел дивизии, что у нас тут такой заслуженный товарищ свою звезду Героя ждет.
Василий понял, что с замполитом у комбата отношения свойские. И сделал вывод, что замполит – человек нормальный.
Младшой рассказал, что после училища был назначен комвзвода, в составе полуротного опорного пункта принял первый бой 23 числа. При артобстреле получил контузию и был отправлен в медсанбат.
Комбат назначил старлея своим заместителем, должность оказалась свободной. Младлея назначил замкомандира стрелковой роты и отпустил обоих для оформления и принятия дел. Потом повернулся к Василию и сказал:
– Ну, Василий, тебя к нам сам бог послал. Говоришь, у тебя в опорном пункте и минометы были, пушка и ДШК?
Иванов не стал отпираться.
– А сознайся, Василий: корреспондент сильно приврал?
– Да что вы, товарищ капитан! – возмутился Иванов. – Кирилл Симонов такой мировой парень, он врать не станет! Два часа меня расспрашивал, все факты изложил точно, а что слог художественный, так на то он и корреспондент центральной газеты, а не просто Ванька полуграмотный.
– Верю, верю, – успокоил его комбат. – У меня должность командира опорной роты свободна, а там, в роте, и пушки, и минометы, и ДШК. Все командиры взводов – зеленые младшие после училища. Есть замкомроты – тоже только что из училища. Справишься? Учти, после меня твоя должность в батальоне главная. От тебя в бою больше будет зависеть, чем от замполита, – извини, Петрович, за откровенность, – и больше чем от начштаба, и больше чем от замкомбата. Если не поддержишь стрелков огнем тяжелых средств, они или погибнут, или побегут.
– Спасибо за доверие! Думаю, справлюсь, товарищ командир.
– Ладно! Верю в тебя. Двигай к начштаба, оформляйся и принимай дела. Этот хренов Гёпнер и правда не сегодня
