Андрей Посняков - Сын ярла
Черный друид Форгайл Коэл, обучавшийся колдовству еще на Зеленом острове, в школе друидов, в Круахан-Ай, средь каменистых ущелий Коннахта… Затосковал друид в последнее время, забросил стаю и, охотясь теперь в одиночку, все чаще выл на луну. Знал – лишь одно могло бы помочь ему вернуть милость кровавого бога – сиреневый камень Лиа Фаль, что дает власть и силу. Власть… Скорее – лишь крупицу власти. Но и этой бы крупицы хватило, иначе все пойдет прахом. А ведь так хорошо все начиналось! Форгайл вспомнил, как вместе с младшим жрецом Конхобаром почти сразу же по прибытии в землю финнгаллов принес первую обильную жертву и как сразу почувствовал в себе возросшую колдовскую мощь. А потом… Потом так и не смог проникнуть в душу умирающего, вернее, уже умершего сына местного ярла. Место в его умирающей душе занял кто-то другой… Отнюдь не случайно. Старый колдун, что живет на кузнице, – несомненно, это его работа. Недаром веет от него чем-то опасным, страшным, так, что ни один волк, включая самого Форгайла, так и не осмелился и близко подойти к кузнице. Да, кузнец – опасный противник. Недооценка его – ошибка. Большая ошибка. И вторая ошибка – младший друид Конхобар. Вот ведь, змееныш, – как не стало за ним постоянного пригляду, тут же начал свои делишки крутить. Недаром говорят – пастух спать, овцы – в лес. Разобраться надо и с ним, и с кузнецом. Но для этого… Для этого снова надо стать человеком. И стал бы… Да вот только как? Хорошая жертва нужна и жертвенник. А ничего ж, ничегошеньки нет. Замкнутый круг получается. И чтобы его разорвать, нужно снова стать человеком, иначе… иначе чувствовал Форгайл, как все больше завлекает его звериная, волчья жизнь, как просыпаются в нем, веселя и дразня, инстинкты его древних пращуров. Днем с собой справлялся. Ночью – нет. Тогда, чтобы не озвереть окончательно, специально отбился от стаи и ночью старался спать, а охотился днем. И меньше охотился, а больше думал. И знал – когда-нибудь да придумает выход. Обязательно!
Дул ветер, раздувая пламя погребальных костров. Победители справляли тризну по погибшим друзьям. Ингви… Ингви Рыжий Червь. Ты славно бился и умер в бою, как настоящий викинг.
– Когда-нибудь мы еще встретимся с ним в небесных чертогах, – поднимая рог с хмельным питием, негромко сказал Хельги.
И все повторили:
– Так будет, ярл.
А Велунд, старый кузнец Велунд, всю битву не выпускавший из руки смертоносный лук – он мог бы, если б хотел, легко поразить Хастейна во время боя с Хельги, – лишь улыбнулся.
Через семь дней так и не утихший ветер наполнил свежим дыханием полосатые паруса трех драккаров Хельги Сигурдассона, молодого бильрестского ярла. На носу его корабля «Транин Ланги» поднимали весла друзья и сподвижники: Харальд, Снорри. Ближе к корме, не особо желая выделяться, сидели Дирмунд Заика и Хрольв, а по левому берегу, по лугам, покрытым розовыми полосками душистого клевера, мимо редких сосен, взмывающих кронами к небу, вслед за кораблем бежала девушка, красавица в синем сарафане, и прощально махала белым платком.
Сельма…
Хельги посмотрел на нее и грустно улыбнулся.