Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое
– Но, Петр Александрович, – ошарашено помотал головой Руслан, – так ведь можно начать сомневаться вообще во всем… В том, что звезды не приколочены к небесному своду или в том, что на Руси было иго… Один скажет "Иго было", другой "Ига не было" – почему я должен верить одному и не верить другому?
"Ничего себе, такие философские вопросы с утра пораньше…"
– В обычной жизни, – поднял палец вверх фабрикант, – я могу верить всему, что мне скажут. Если мне скажут, что вокруг Солнца вращается восемь планет…
"Почему восемь? А, да, Плутон…"
– …и мне будет все равно, восемь их там или восемнадцать. Но в том, что касается МОЕГО дела, я предпочту… Как же он там говорил…
Фрезе защелкал пальцами:
– Знать, а не верить.
– Петр Александрович, у вас сейчас нет денег на постройку электромобиля… – все, что смог сказать на эту тираду Руслан.
Фрезе лихо сел в кресло и подмигнул:
– Сейчас нет, но потом-то будут. Продадим армии автомобили вашей конструкции, деньги будут. Не волнуйтесь, я не собираюсь непременно вложить все средства в эту конструкцию. Считайте это моим, как говорят, англичане, хобби.
"А ведь в каком-то смысле Фрезе прав. Почему я считаю, что путь, по которому шла наша история – единственно верный? История – не задачка из учебника, которую можно решить подсмотрев ответ в конце".
В дверь постучали и вошел татарин.
– Петр Александрович, там ваше слово нужно.
– Идите, сейчас буду.
* * *Руслан сидел один в кабинете Фрезе, когда в дверь постучали.
– Доброе утро! – в помещение, отряхивая снег, ворвался доктор Брилинг, – Руслан Аркадьевич, – протянул он руку, – А где господин Фрезе?
– Вышел ненадолго.
– Тогда я подожду, – Брилинг сбросил шубу и шапку и плюхнулся в свободное кресло, – Я пришел попрощаться.
Сердце Руслана екнуло.
– В каком смысле "попрощаться"?
Брилинг усмехнулся, на секунду став похожим на развеселого мушкетера:
– У меня ведь служба в Москве. Я и так задержался в столице.
– А…
– Не волнуйтесь! С двигателем все будет в порядке! Даже еще лучше! Пузырев обещал, что после Нового года сделает новый, по моим расчетам. Тридцать сил, но габариты меньше, гораздо меньше нынешнего. Обещайте, что пригласите меня на испытания!
– Обещаю, – улыбнулся Руслан. Энтузиазм доктора заражал, сразу становилось понятно, что у тебя все получится: автомобили будут построены, танки и автоматы пойдут в армию, деньги потекут рекой. Дурные мысли о том, что ничего не выйдет, нужно все бросить и бежать, потому что слишком много сложностей накопилось, улетучились, как туман к утру.
Настроение Руслана поднялось настолько, что он задал вопрос, который давно его интересовал.
– Николай Романович, позвольте один вопрос?
– Позволяю.
– Вы ведь были большевиком…
Лицо доктора резко посерьезнело, взгляд похолодел. Он по-прежнему напоминал мушкетера, но как-то сразу вспоминалось, что мушкетеры не только веселились по кабакам, но еще и убивали людей.
– Допустим.
Руслан внимательно посмотрел на Брилинга.
– Зачем? – спросил он.
Брилинг пощипал бородку.
– Ответьте сначала мне на один вопрос, – неожиданно сказал он.
– Давайте, – подобрался Руслан.
– Откуда вы знаете о большевиках?
"Оп-па… Вот тут вы и спалились, господин Лазаревич. Откуда вы знаете о названии одной из фракций нелегальной партии?"
– Позвольте, – сказал он, – я не буду отвечать на ваш вопрос.
– Тогда, – улыбка Брилинга не была такой уж дружелюбной, – позвольте и мне не отвечать на ваш.
Они помолчали.
– Вы просто представьте, – вдруг сказал Брилинг, – что вы живете в стране, которой управляет узкая прослойка людей. У них есть власть и деньги, они владеют всем, что есть в стране, и самое главное – они считают, что их интересы – главное, а остальные люди, живущие в стране, те, чьими руками и созданы те богатства, которыми владеют власть имущие, для них – всего лишь источник дохода. Представили?
– Представил.
– Что можно сделать в такой ситуации?
Руслан улыбнулся, вспомнив спор с одним приятелем:
– Есть три выхода. Можно покончить с собой, уехать из страны или смириться.
Брилинг неожиданно перегнулся через стол и очень внимательно посмотрел Руслану в глаза:
– Есть и четвертый.
Глава 41
Середина декабря. Темнеет очень рано, ведь уже скоро 22 число – самый короткий день в году… Хотя постойте. Сейчас 1910 год, юлианский календарь и самый короткий день уже прошел, это было девятое. А двадцать пятого будет Рождество. Прямо как в американских фильмах, которые еще не сняли…
В любом случае, на улицах было бы темно, если бы не фонари. Яркие электрические, они загорались с наступлением темноты. А ведь Руслан видел на окраинных улицах живого фонарщика. Вернее, ламповщика. Оказывается, это были две разные профессии: фонарщики зажигали вечерами фонари, ловко приставляя лестницы к коротким поперечинам, торчащих из фонарного столба специально для этого, а ламповщики фонари гасили. Подъезжали с тележкой, вынимали из фонаря керосиновую лампу, гасили ее и ставили в тележку, чтобы почистить и заправить.
Ветер утих, только с неба сыпали редкие снежинки. Они падали на быстро шагающего по улице Руслана и слетали, сбрасываемые встречным потоком воздуха.
Лазаревич шел домой. Просто домой, причин торопиться у него не было – Юля недавно звонила от соседа на фабрику Фрезе и сказала, что дома все в порядке – однако шел он быстро. Руслан всегда невольно убыстрял шаг, когда крепко задумывался над чем-нибудь.
Сейчас в голове у него мысленно повторялся разговор с доктором Брилингом.
* * *Три выхода из ситуации, когда тебе не нравится та страна, в которой живешь, предложенные Русланов – самоубийство, эмиграция и смирение – выходами собственно и не являлись. Всего лишь отказом его искать.
Выходом всегда является только одно.
Действие.
"Понятно, – думал Руслан, – что товарищ Брилинг, как сторонник большевиков, подразумевал революцию. Не нравится власть в стране? Не сиди и не плачь – меняй власть!"
Революция, что и говорить, выходом представляется заманчивым: раз – и все проблемы решены. Но Руслану всегда казалось, что революции сродни хирургической операции – много крови, неизвестно когда заживет и заживет ли вообще.
Не-ет, способов лечить больную страну, как и больного человека, должно быть несколько.
Можно пойти путем терапии: медленно, но настойчиво менять то, что тебя не устраивает, бороться с негативным, развивать позитивное, выращивать прогрессивное… Но, к сожалению, для этого нужно или обладать властью, да не просто властью, а почти безграничной – а никто почему-то не торопился делать Руслана императором – либо огромным влиянием во всех кругах общества – причем не только светского, а вообще всего – либо иметь огромную такую кучу денег, миллионы и миллиарды.
Так что увы. Он, Руслан, не был ни тайным наследником престола, ни гением, ни мультимиллионером, ни Василисой Премудрой: чтоб взмахнул левым рукавом – выросли заводы пулеметные да танковые, взмахнул правым рукавом – наелись досыта все голодные и нищие, и наступила в стране тишь да благодать.
Не получится.
Он – всего лишь человек. Максимум, самый максимум того, что он может – помочь Фрезе с автостроением, попытаться – всего лишь попытаться – подтолкнуть в нужную сторону появление первых российских танков, да рассылать письма с "изобретениями от смертельно больного", авось к его предложениям все-таки прислушаются.
Чертеж – а вернее эскиз – автомата Калашникова полковнику Федорову уже ушел. Понятно, что тот не бросит свою винтовку и не бросится клепать АК-47, но, по крайней мере, если он использует принципиальную схему "калаша", то, возможно, к 1914 году у русской армии появится хотя бы пара сотен автоматов. Ход войны они, конечно, не переломят, но спасут хоть чуть-чуть жизней…
Как и другие мысли Руслана из тринадцати ответвлений плана "А". Пусть они не столько усилят армию, сколько облегчат жизнь простого солдата. Из оружия там были только автомат, оптический прицел для снайперской винтовки и граната "Ф-1", простая в изготовлении. А остальное… Камуфляжная полевая форма, противогаз, спираль Бруно, чтобы немцы поцарапали себе… чего-нибудь… при наступлении, каски…
В Российской императорской армии солдаты не носили касок! Вообще! Совсем! Понятно, что не нужно подходить к армии начала двадцатого века с меркой двадцать первого, но, вашу машу, каски есть даже у немцев, в каждом фильме они носятся в стальных шлемах с острыми наконечниками на макушке. А у русского солдата – суконная фуражка. Авось не попадут.
Правда, самокритично подумал Руслан, не нужно говорить, что о солдате совсем не заботились. Одно из ответвлений плана уже можно выбросить: полевые кухни, которые почему-то казались Руслану созданиями Красной Армии, были изобретены еще в самом начале века и активно внедрялись в армию.
