Михаил Ланцов - Железом и кровью
После захвата власти и провозглашения себя султаном начал обширную программу реформ, в том числе в армии и флоте. Зимой 1222/23 года пять улучшенных галер (фактически шебек) были достроены и отправлены в учебное плавание. Гейдар не был особенно одарённым, но его трудолюбие и открытость перспективам делали своё дело. Будучи впечатлён крестовым походом на Рим, о котором на Востоке уже десятилетие ходили самые разнообразные легенды, он активно учился у самого передового государства мира, стараясь взять для себя только самое лучшее. Конечно, вся страна буксовала так, как только могла, но дело двигалось. В конце концов летом 1223 года Гейдар решил поправить бюджет государства разбоем и выпустил свои новые галеры на большую дорогу. Именно с ними и столкнулся конвой, идущий с Канарских островов. В общем, в долине Нила подрастал такой пушистый зверёк, который грозил довольно быстро превратиться в солидную головную боль для всего Средиземноморского региона.
Вот с такими мыслями о большом и страшном мире ехал Эрик в сторону огромного города-кузницы под названием Феорум. На подъезде, как и положено, стояли наряды. Царь побеседовал с бойцами блокпоста о жизни и службе и поехал дальше. Через час уже шла беседа с Валентино.
– Ну, привет тебе, старый чёрт. Как поживаешь? Как здоровье? Экий ты чумазый! От дела оторвал? – начал Эрик с серьёзным видом, но потом улыбнулся и обнял старого боевого товарища. Как-никак из той четвёрки спутников, что пришла в Венецию с тогда ещё опальным бароном, уже двоих не стало. Да и остальные по местным меркам немолоды. Валентино уже под пятьдесят.
– И вам доброго здоровья, ваше величество. Живу хорошо, работы много, и вся интересна. Но здоровье уже не то. Не могу по ночам, как и прежде, возиться.
– Разве всё самому нужно делать? У тебя что, нет преемника?
– Да я как-то не озаботился им. – Валентино смущенно опустил глаза.
– Так приложи все усилия. Царству нужен тот, кто сможет продолжить твоё дело. Или ты хочешь, чтобы тут всё быльём поросло?
– Так… тут такое дело… не рождается у меня мальчиков. Жена только девчонок приносит.
– Ой, ну что за беда? Учи девчонку, коли способная есть. А если нет, то ищи паренька из сирот, вон у нас какие интернаты пёстрые. Обучай и вводи в семью. Или твоим дочерям муж не нужен? Всё же просто. Старшей скоро десять лет уже будет?
– А ведь это дело. Не думал об этом.
– Вот и договорились. Но не медли. Ты хоть и крепкий дуб, но здоровье непредсказуемо, вечно всякие гадости выкидывает. Да и враг не дремлет. Кто же знал, например, что Морриган так уйдёт. Была ведь в самом соку и расцвете сил. А ты человек государству очень полезный. Вокруг этого городка шпионов стаями ловят. Так что мы с тобой, дорогой друг, каждый день – как на войне.
– Да знаю я. Уже дважды пробовали меня красть. К счастью, хлипкие были больно. Еле откачали, чтобы допросить.
– Да уж, нашли кого похищать. – Эрик искренне рассмеялся. – Сто двадцать килограммов живого веса и кулак размером с кузнечный молот. Ну да ладно. Рассказывай, что у вас нового. Как дела идут? Сначала послушаю, потом дело говорить буду. А оно у нас на ближайшие лет пять большое будет.
Самой важной неприятностью стала острая нехватка мощности реки. На данный момент фабрика полностью отбирала из реки всё, что было можно, и нуждалась ещё, как минимум, в таком же объёме. Из-за чего на производстве применили схему веерного включения станков и три восьмичасовые смены. Хоть паровые машины вводи.
Для работы в ночное время приходилось использовать масляные светильники, из-за чего освещение было тусклым, что повышало процент брака у бригад, работающих в полутьме. То есть требовался новый источник энергии для фабрики и нормальное освещение, хотя бы керосиновыми лампами.
Следующей серьёзной неприятностью стало то, что поставки болотной руды из славянских земель перерабатываются быстрее, чем их успевают подвозить. Увы, но растянутость коммуникаций и неквалифицированность артельщиков, особенно в последнее время, сказывалась очень болезненно. Местные правители по всем землям восточных славян, как и иные европейцы, активно взялись за развитие собственного производства, в том числе и металлургического, из-за чего ощущался острый дефицит сырья. Ведь болотная (озёрная) руда была основным источником железа по всей Евразии, ибо выработку железа из чего-либо другого ещё не освоили. Это было печально и требовало переходить на ископаемые формы руды, то есть начинать разработку хотя бы месторождений Боспорского бассейна.
Впрочем, Валентино не только огорчил, но и порадовал тремя приятными вещами. Во-первых, он научился изготавливать ружейные стволы длиной по 60 сантиметров с нарезкой, которые выдерживали порядка двух тысяч выстрелов без существенного падения точности. Дело в новой оружейной стали, которую отливали в разогретой и вибрирующей форме, после чего отпускали, надевали на стальной стержень из закалённой высокоуглеродистой стали и проковывали, формируя внешнее шестиугольное сечение. После окончания обработки штырь выкручивался, оставляя не только весьма качественную поверхность, но и неглубокие нарезы. Последующая обработка сводилась к тому, что внутреннюю полость ствола полировали вращающимися валками с войлоком, цементировали выдержкой в угле и закаляли, продувая раскаленный воздух по каналу ствола. Получалась весьма надёжная основа для винтовки. Конечно, это ещё не винтовки, но всё остальное – мелочи по сравнению с решением этой архисложной задачи.
Во-вторых, Валентино подготовил проект нового латного доспеха для армии и разработал штампы для него. Особенность комплекта заключалась в том, что применение новой оружейной стали позволило значительно уменьшить толщину листа, примерно до 0,7 миллиметра, что облегчило стандартный комплект до 7 килограммов. В новый единый доспех входили кираса, наплечники с прикрытием рук до локтей, набедренники с прикрытием коленей и глубокий шлем. Одновременно со снижением массы удалось повысить общую жёсткость и прочность конструкции минимум вдвое, так как она имела множество рёбер жёсткости, а также проходила весь качественный цикл поверхностной термомеханической обработки. В общем, получалось, что кирасу арбалет не пробивал с десяти шагов, оставляя на ней только вмятину. Это вкупе с разработкой технологии производства винтовок открывало новые горизонты для торговли оружием. Теперь можно было отправлять партии арбалетов и болтов в Европу в обмен на сырье, например ту же крицу.
В-третьих, эксперименты итальянца с горячим воздухом, которые он проводил ещё на мануфактуре в Боспоре, привели его к более смелым решениям. В частности, он игрался с небольшим шаром из тонкого льна на жёстком, но лёгком деревянном каркасе, под которым разводили костёр и смотрели на то, сколько и чего тот сможет оторвать от земли. Эта разработка царя очень заинтересовала, так как позволяла произвести не только очень качественные картографические работы, но и получить критическое преимущество в военном деле, так как с подобного шара, поднятого на пару сотен метров, было бы можно обозревать окрестности на несколько дневных переходов армии.
В общей сложности царь провёл в Феоруме около двух месяцев, активно участвуя в конструкторской деятельности, от которой он поотвык за последние несколько лет. Много чего нового удалось сделать за это время. Но ключевые вопросы так и остались нерешёнными. И если с 20 тысячами комплектов доспехов можно было как-то уложиться в три года, выпуская в сутки в среднем по 18–20 комплектов (несомненно, нового типа), то с арбалетами просто беда. Большой брак и затраты порядка 50 человеко-часов вместе с низкой технологичностью производства позволяли рассчитывать только на 2–3 комплекта в сутки, то есть после укомплектования новой армии личным составом и доспехами новых арбалетов будет хватать от силы на 3 тысячи человек. В общем, придётся выкручиваться, вооружая стрелковым оружием в первую очередь обычные пехотные части, и использовать уже изношенные, старые.
Параллельно договорился с Валентино о том, что в течение года он подготовит пару сотен молодых парней и отправит их на фабрику, дабы итальянец их пристроил к самым толковым рабочим, доплачивая им за стажировку. Через год первая партия отправится к месту новой оружейной или патронной фабрики. То есть одновременно на фабрике будут проходить стажировку порядка четырёхсот человек.
В столицу царь отбывал, спустившись по реке и пересев на каботажный корабль, что вёз в арсенал очередную партию военного имущества. 8 июня 1224 года Эрик достиг Боспора. Там его уже дожидалась делегация городка Олешье, что стоит в устье Днепра, – он, видите ли, желал пойти под руку Эрика, а также любопытные новости.
Вернулась половина разведывательных экспедиций, которые ничего толком не нашли, кроме залежей железной руды на Боспорском полуострове и обширного месторождения пиролюзита по нижнему течению Днепра. Где-то там, по смутным воспоминаниям Эрика, в будущем находился городок Никополь, известный на всю Украину как центр производства марганцевых сплавов.
