Михаил Дулепа - Господин барон
– Тише, тише… Я не по этому поводу. В жизни не поверю, что они с тобой не связались. Думаю, что пришло время предательства. – И я показал пальцем на пушки, а потом кивнул, указывая куда-то за стену. Кацмант оглянулся, потер подбородок, пожал плечами:
– Думаете, господин барон?
– Чую. Смотри не продешеви!
– Обижаете! – Вытаскивая на ходу телефон, гасконец поспешил куда-то с самым загадочным видом.
– Господин хатимото в самом деле намерен вас предать? Или это военная хитрость? – Сато смотрел вслед уже что-то шепчущему в трубку Кацманту, прищурившись и положив руку на меч.
– Может, и в самом деле. Только видишь ли, тут уже не имеет значения, на чьей он стороне. Как бы он ни поступил, надо уметь все обратить в свою пользу. Именно этого момента я и ждал. Ну а если наш бравый усач сможет отложить немного на старость, то я не против.
– Я заметил, что него ус отклеился… немного.
– Сато! Неприлично намекать людям на их маленькие недостатки! Может, бедный Изя всю жизнь мечтал о шикарных усах в запорожском стиле, он же не виноват, что от родителей ему достались две волосины?
– Прошу прощения! – Ну вот, опять кланяется.
– Найди всех пажей, приведи Фиска. Мы не будем ждать осады, это выгодно врагу.
– Мы нападем?
– Узнаешь. Бегом!
Проводив его взглядом, я сначала облокотился, а потом сполз по стене и уселся прямо на камни. Небо голубое, птички, в городе какой-то рабочий шум. Вот, гудок – это из гавани. У нас тут осада, к драке готовимся, кровь лить, а там люди спокойно живут и нет им никакого дела до наших дрязг… кстати, может, рыцарей вызвонить? Хотя не стоит. Или мы победим сами, или враг достигнет каких-то своих целей.
– Гравштайнцы! Мы, подданные барона фон Веллешварма, предлагаем вам сдаться! Мы обещаем каждому хорошее отношение, горячую еду и соблюдение всех прав! Вам не победить! Нас больше, но мы не хотим кровопролития! – Механический голос из-за стены заставил дернуться, я выглянул: вещал полицейский мегафон, положенный на крышу одной из машин; осаждающие суетились, собираясь вокруг знакомой фигуры и что-то слушая.
Ага, значит, Кацмант уже договорился. Значит, пора приступать. А то дело к обеду, а я так и не поел ничего толком! Где их носит, этих пажей?!
Накручивая себя для пущей злобности интонаций, я быстро встал, перегнулся через стену и заорал:
– Эй там, внизу! Переговоры! Надо пообщаться! Через тридцать минут перед воротами!
Мегафон крякнул, свистнул, потом зазвучал голос Лесера:
– Десять минут и ни единой больше! Попытка сопротивляться будет жестко пресечена!
– Пятнадцать!
– Десять!
Я помолчал, как бы раздумывая, и согласился:
– Десять! Идите к воротам!
Снова кваканье, свист, и, видимо, наговоренный на диктофон голос так же безжизненно продолжил:
– …отношение, горячую еду и соблюдение всех прав! Вам не победить…
Ну, это мы еще посмотрим.
Быстро отдав приказы, я прошел к выходу из донжона, где стояла моя основная надежда на победу. Пушки были, как объяснял фон Шнитце, наполеоновские, старые, начищенная бронза тускло и грозно светилась. И калибр такой, что у меня кулак влезал. Им вроде бы полагались другие лафеты, но на этих, с большими колесами почти современного вида, они выглядели как-то внушительней. С матом и поминанием чьей-то матери, мы с Фиском, поднатужившись, вытащили сначала одну, а потом другую, установив их рядом и взяв под прицел ворота. Оглядевшись, обнаружил рядом с собой пятерых балбесов, заливающихся, словно и не перед боем.
– Что веселитесь, молодежь?
– Наконец выяснили, кто на что учился. Тут полный набор – есть гном-воин, в смысле Дэн, у нас на металлурга учится, есть лесной стрелок – Алекс из Вудвилля и в школе брал призы, Роберт – варвар-горец с длинным мечом, есть даже отрядный целитель – Норман! И Марти – просто типичнейшая колдунья! Потомственная ведьма Хаоса! А я – мудрец-волшебник!
– М-м-м… нормальная команда. И что?
Молодежь переглянулась с видом «Ну что вы от него ожидали?», но стоило мне открыть рот, как за воротами кто-то требовательно заорал.
– Приготовились!
– Есть!
У правой пушки с тлеющим пальником встал Норман, как самый ответственный, у левой – Фиск.
Я встал посередине, положив руки на стволы. Пришлось слегка раскорячиться, ради эффектной позы, но что поделать. Наконец, с башни замахал рукой Сато, и я приказал:
– Открыть ворота!
Ворота открывались медленно, долго. В проеме маячили веселые лица кустхивцев, довольная физиономия Лесера, стоявшего, как полагается, впереди. Пушки он увидел сразу, но только улыбнулся. Наконец, створки стукнули о стены, и процессия победителей вошла на замковый двор.
– Внимание, предлагаю всем бросить оружие и сдаться! Иначе мы откроем стрельбу. Пушки заряжены картечью!
Жизнерадостное ржание в ответ слегка покоробило. У нас тут важный момент, а все только и делают, что ржут!
– К сожалению, господин Могила, нам точно известно, что пороха у вас нет. – Лесер сделал пару шагов вперед. – Вы проиграли! Я готов принять вашу капитуляцию… ведь ради этого вы меня сюда позвали? – Улыбающийся чиновник полуобернулся к своим воякам, и те с готовностью поддержали его улюлюканьем.
– Не совсем. Я просто хотел показать вам вот это. – Ударом ноги я отправил к нему рассыпающую по пути хвост серого порошка жестянку. – Порох пушечный. Отлично годится как для этих малышек, так и для немудреных ручных бомб. Посмотрите вверх. – Наемники, как по команде, вскинули головы. В большинстве окон появились люди, в одной руке держащие бутылки и банки, а в другой – зажигалки. Со стены свистнули, там стояли Дэн с Алексом, сжимая в руках бутылки с уже подпаленными фитилями.
– Если вам что-то сказали, господин Лесер, это еще не означает, что вам сказали правду. Впрочем, утверждению, что если мы сейчас пальнем, то от вас только фарш по стенам останется, вы можете верить. – Я секунду помолчал, а потом скомандовал: – Оружие на землю! Встать к стене, приготовить документы для оформления статуса военнопленных. Кто не выполнит, накормлю тем самым несуществующим порохом и заставлю запить бензином! Выполнять!
Наемники, поглядывая то на командира, то на пушки, то на стены, то на жестянку, остановившуюся как раз рядом с ними, начали дисциплинированно класть мечи и арбалеты на землю. Из раскрывшихся дверей донжона выбежали несколько слуг в доспехах и с веревками.
– Норма, ребятки. Не расслабляйтесь пока, но…
Марти, выйдя из-за двери, вдруг ощерилась, махнула рукой. Мимо моего виска в одну сторону пролетел нож, послышался глухой стук, я резко обернулся, пытаясь вытащить саблю, щелчок, мимо другого виска пролетела стрела…
Черт!
Наемник упал плашмя, выронив разряженный арбалет.
– Я-а-а…
Девушка стояла, в ужасе закрыв руками рот. Пришлось сделать несколько шагов к стоящим с поднятыми руками пленным и приглядеться.
– Норма. Ты рукоятью вперед метнула. Зато попала точно в центр лба. Сато, запиши Марти шоколадку за мое спасение и два дня тренировок на малой мишени.
Душераздирающий всхлип за спиной пришлось проигнорировать, сохраняя маску бывалого вояки, ну и чтобы не выдать себя – в горле резко пересохло. Черт, я этой девчонке сильно должен! Не уверен насчет кирасы, а вот кольчугу на спине пробило бы.
– Пожалуй, такой поступок требует награды.
– О, вы дадите девочке премию?
Кацмант, неведомо куда испарившийся на время боя, уже крутился рядом с самым деловым видом.
– Нет. Разрешу сегодня на полчаса раньше уйти с работы.
– Куда уйти, там повсюду враги?!
– Да? Ну, значит, в замке посидит.
Он покивал согласно, потом поднял с земли щепотку пороха, понюхал.
– Александр Николаевич, а откуда у нас это? Я же точно знаю, что ничего не было?
– Изя, если у начальства нет личных фондов, то это хреновое начальство.
– Тогда почему было просто не забросать их гранатами?!
– Потому что если подчиненные думают, что у руководства всего ну просто завались, то это зря. Одна жестянка осталась, и то полупустая.
– То есть гранаты?
– С чистейшим эскенландским воздухом.
За воротами завывало записанное «Сдавайтесь! Мы гарантируем…» и порядком уже раздражало, хотя ирония ситуации мне нравилась – призывавших-то уже самих вяжут и конвоируют в камеры. Настоящие, не туристские. Только Лесера я приказал запереть со Шрайбером. Рвался человек за коллегу отомстить? Ну вот пусть будет в замке аттракцион «Два – налоговика – два». Будут дуэтом жаловаться туристам…
– Молодежь! Заткните эту говорилку!
Я ждал, что кто-то сбегает выключить, но пажи вдруг навалились на колеса пушечного лафета, выкатывая орудие в ворота, через минуту сначала раздался громкий «Бабах!», потом не менее громкое «Ура!», и лишь затем все наконец смолкло. Мешать им я не стал, пусть развиются. И у меня-то руки трясутся, а уж у молодых…
