Артем Рыбаков - Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)
– Вряд ли… – пробормотал Небе.
– И я о том же! Далее… – Шеф гестапо выбрался из-за стола и принялся ходить кругами по кабинету: – Группа, которую мы называем «Медведь», скорее всего, существует на самом деле, и вполне возможно, что унтерштурмфюрер действительно напоролся на нее в лесах под Борисовом, но он же сам говорил мне не далее как сегодня утром, что вектор движения этой группы он рассчитал чуть ли не месяц назад. Следовательно… – Мюллер остановился в двух шагах от сидевшего в кресле начальника криминальной полиции.
– Следовательно, к нашим преступникам они не имеют никакого отношения! – закончил за него Небе.
– Именно, Артур, именно! После покушения прошла уже неделя, леса в радиусе пятидесяти километров от нужного нам района прочесаны, а ни на кого, хоть сколько-нибудь соответствующего нашим ожиданиям, мы так и не вышли… – В дверь постучали, и Мюллер остановился на полуслове.
Вошел адъютант, быстро поставил поднос с кофе на стол и исчез, прикрыв за собой дверь.
– …А между тем уже арестовано более двух тысяч подозреваемых, – как ни в чем не бывало продолжил Мюллер.
– Две тысячи семьсот тридцать четыре человека, – перебил Небе. – Это если не учитывать тех, с кем разобрались на месте, и погибших в боях. Но, как я понимаю, дело тут не только в цифрах?
– Правильно понимаешь. Фактически Бойке своим визитом в леса подтвердил нашу версию. – Глава специальной следственной группы сделал пару шагов к карте, которая была утыкана маленькими флажками. Для обозначения разных эпизодов сотрудники использовали уже привычную цветовую кодировку: красные флажки обозначали выявленных коммунистов или подпольные группы, а коричневые – вооруженные столкновения. По мнению Мюллера, последних было излишне много. – Вот смотри, – рука бригаденфюрера описала широкий круг вокруг белого флажка, отмечавшего место покушения на Гиммлера, – пятьдесят километров, а это, – рука описала еще один круг, – сто. Первую зону, которая включает и окрестности Минска, и сам Слуцк, прочесали плотно, вторую, по крайней мере в направлении на восток и юго-восток, – достаточно… И о чем нам говорит подобный результат?
– Что мы не там ищем! Это азбучные правила сыска, Генрих, – поморщился Небе. – Если усилия, приложенные в правильном направлении, не приносят результата, то либо усилия недостаточны, либо направление неправильное.
Его гримаса не ускользнула от Мюллера.
– Ты не мог бы не кривиться? Насколько известно мне, – шеф гестапо подошел к карте вплотную и постучал по ней пальцем, – в сторону Барановичей и Слонима прочесывание лесных массивов практически не велось.
– Отчего же? – Начальник Крипо отхлебнул кофе и, поставив чашку на журнальный столик, встал с кресла и подошел к Мюллеру. – Армейское командование выделило для этого два пехотных полка, а все без исключения посты в этом районе были усилены. Хотя ты прав, западное и северо-западное направления обрабатывали слабее. Но позволю напомнить тебе, что в эти чащобы нужно две дивизии, а не полка загонять, – его палец уперся в Налибокскую пущу. – Да и кто в здравом уме будет ловить диверсантов, едущих к нам, а не от нас..
– То есть если они просто поехали в рейх или генерал-губернаторство, то их мог никто вообще не проверять?
Несколько мгновений оба молча рассматривали карту, словно никто не решался снова озвучить возникшие у них несколько дней назад мысли, пока Мюллер не повернулся к Небе и тихо, почти шепотом, не спросил:
– Ты до сих пор ответственный за поставку персонала в заведение на Гизебрехтштрассе?
Не ожидавший такого вопроса начальник Управления РСХА даже отшатнулся, но все-таки быстро пришел в себя и так же тихо ответил:
– Практически нет. Профессионалок сменили идейные любительницы, а их подбирает сам Скрипач.
– Как подбирает? – все так же негромко спросил шеф гестапо.
Небе собирался сказать, что не знает, как проходит отбор в специальный бордель, больше известный посвященным как «Заведение госпожи Шмидт», или коротко, по имени номинальной владелицы, «Салон Китти», но за то короткое время, пока он собирался с мыслями, Мюллер сместился всего на один шаг, и бригаденфюрер оказался в буквальном смысле слова приперт к стенке.
– Ну, он не совсем подбирает, – промямлил начальник криминальной полиции, глядя на начальника полиции тайной снизу вверх. Мюллер хоть и не отличался внушительным телосложением, но был выше Артура почти на полголовы. – Скорее – инспектирует.
– Я знаю. Мне нужны имена девушек из второй книги! И еще, друг мой, запомни – сейчас от того, насколько точно мы с тобой сыграем, зависят, возможно, наши жизни! – И он, быстро отойдя на пару шагов, спросил уже громко: – Так чем там закончилась история с убийцами Бойке?
Деревня Осовины, Борисовский район Минской области. 19 августа 1941 года. 22.12
– Товарищ командир, товарищ командир! – Обернувшись, Трошин увидел бегущего к нему лейтенанта Скороспелого.
– Что у тебя?
– Товарищ Трошин, ваше приказание выполнено! – с трудом переводя дыхание, танкист тем не менее перешел на официальный тон: – Гражданские, личный состав и снаряжение переправлены.
– Это хорошо. Лодки для нас готовы?
– Да, товарищ майор! – Несмотря на то что всему отряду было сообщено о переходе начальства под патронаж другого ведомства, лейтенант продолжал называть Вячеслава привычным званием.
– Мысяев, связь есть? – позвал Слава сидевшего в двадцати метрах от КП «москвича».
– Пару минут назад была, – откликнулся связист, но, вспомнив постоянные подколки на тему, что в армии связь бывает двух видов – «только что была» и «скоро будет», поправился: – Сейчас соединюсь, товарищ командир!
– Давай, налаживай! Сейчас подойду!
Если кому-то «визит» немецкого полицейского отряда и показался неожиданным, то точно не Трошину. С того самого момента, когда почти три недели назад партизаны вышли к Палику, он не уставал напоминать всем и каждому, что они тут ненадолго, что диверсантам мхом обрастать не стоит, ну и прочие афоризмы в духе майора Куропаткина.
На один выбор места для базы командир отряда потратил неделю, причем три дня ушли на объяснения комиссару всех тонкостей. Уж больно смущала Белобородько близость к Борисову, где, по донесениям разведчиков, от немцев было не протолкнуться. И только когда по прибытии Валерий Иванович сам прошелся со Славой почти до Заболотья, от которого до логова врага было едва полтора десятка верст, и убедился, что при должной подготовке с их стороны немцы могут и неделю до озера ползти, батальонный комиссар успокоился. И сейчас именно благодаря этой предусмотрительности столкновение с немцами прошло для отряда практически без потерь. Один убитый и семеро раненых за уничтожение полицейской роты – мизер! Но ребят Славе было все равно жалко! Вот и отходили они не потому, что держаться сил не было, а для сбережения личного состава.
– Девятка, здесь Четырнадцатый! – Трошин взял протянутую Мысяевым трубку. – Как у вас обстановка?
– Спокойно все, Четырнадцатый. Оружие противника собрано и оприходовано, вот только что с машинами и мотоциклами делать – ума не приложу.
– Сколько всего захватили?
– Девять мотоциклов, из них четыре с коляской, три легковых, два легких грузовика, – принялся перечислять Девятый, в прошлом капитан и командир саперной роты, выходивший к своим в составе команды из девяти бойцов, а теперь командовавший одним из взводов отряда. – И это только те, что не сгорели.
«Четырнадцать водителей! – быстро сосчитал Вячеслав. – Да столько во всем отряде с трудом сейчас наберется… Хотя…» – тут он вспомнил некоторые из трюков, практиковавшихся в спецгруппе.
– Погрузите мотоциклы в грузовики! И не забудьте слить горючее из всех разбитых машин! Легковушки если повреждены – испортить и заминировать! Радиомашину в обязательном порядке вывезти в расположение отряда! При невозможности транспортировки – демонтировать рации.
– Вас понял, Четырнадцатый! – В голосе капитана Ульянова послышалась радость. Трошин отлично его понимал – бросать столь нужные и ценные трофеи, тем более доставшиеся в нелегком бою, нормальному командиру что ножом по сердцу. – Машина с рацией на ходу, но сам передатчик не работает – пулями посекло.
– Девятый, за полчаса управитесь? – Весь предыдущий опыт подсказывал майору, что на ночь глядя немцы в лес не полезут, но и затягивать собственную передислокацию не стоило, да и скорость перемещения по здешним дорогам совершенно не радовала.
– Постараемся, Четырнадцатый. Я пока отправил заслон к сорок восьмой точке и пять бойцов – на «жердочку» между ней и тридцать первой.
Слава бросил взгляд на расстеленную на импровизированном столе карту: «Так, это он про мост между Ельницей и Осово говорит. Речушка там, конечно, так себе, но объезда нормального у немцев рядом нет – при самом хорошем для них раскладе крюк километров в тридцать выйдет, да по лесным дорогам. Если очень гансам повезет – они к Палику часам к восьми утра добраться сумеют. Это если на ночной рейд решатся, а до утра отложат наступление – так и вообще к обеду только поспеют. По темпу мы их явно пока переигрываем».
