Пограничник. Том 3: Шамабад должен гореть! - Артём Март
— Можем и столкнуться, — согласился я. — Тогда, соблюдая скрытность, станем наблюдать за духами не выдавая своих позиций. Постараемся дождаться тревожки и присоединиться к нашим. Алим, ты понимаешь, что бандитам некуда деваться. Они в нашем тылу.
Задумавшись на мгновение, благоразумный Алим покивал.
— Я не ослышался, Селихов? — Мрачно спросил Сорокин, — вы отказываетесь исполнять приказ?..
— При всем уважении. Ваш приказ я нахожу бессмысленным, товарищ Капитан.
Сорокин нахмурился. Раздул ноздри своего ровного носа от возмущения. Глянул на меня волком.
— Вы пойдете под трибунал, Селихов, — процедил он сквозь зубы. — Пройдете, потому что отказываетесь выполнять свой долг.
Я смотрел Сорокину в глаза, не отводя взгляда. Когда сделал к нему шаг, особист даже будто бы вздрогнул, норовя отступить, но все же удержался на месте.
— Ведь вся эта «тайная операция» — это плод ваших амбиций, не так ли? — Спросил я ледяным тоном.
— Это не ваше дело!
— Скажите, подполковник Давыдов в курсе? Или вы от него что-то утаили? — Напирал я, приближаясь к Сорокину.
Капитан не выдержал и неловко попятился.
— А чем вы надавили на Тарана, что он согласился отправить нас с Алимом на неоправданный риск?
— Это не ваше дело! — Взвизгнув, повторил Сорокин.
Я схватил особиста за грудки, да так, что грязная шапка слетела с его головы. Он изумленно обернулся, наблюдая, как она падает в пропасть и теряется где-то в темноте и дожде.
— Когда речь идет о жизнях моих товарищей — это мое дело, товарищ Капитан. Я не позволю людям рисковать ради того, чтобы какой-то капитанишка продвинулся по службе. Все.
С этими словами я отпустил Сорокина, поправил автомат на плече.
— Идем, Алим. Мы отступаем. Дальше будем действовать по обстановке.
— Вы никуда не пойдете, солдаты! — Раскричался за нашими с Алимом спинами Сорокин, — слышите⁈ Я приказываю вам помочь мне схватить Аллах-Дада! Немедленно в погоню! Слышите⁈ Вы вступите в бой, возьмете их врасплох и захватите сына Юсуфзы!
Мы с Алимом не ответили. Канджиев лишь глянул на меня со смесью сомнения и раздражительности.
— Я должен привести его живым! Собственноручно! — Не успокаивался Сорокин. — От этого зависит моя карьера!
Я замер. Обернулся.
— Если хотите, можете попробовать задержать его в одиночку. Но вряд ли у вас выйдет.
Сорокин, напряженный как струна, стоял у обрыва и не отрываясь смотрел на меня. Потом опустил голову и плечи.
— Я ручался перед полковником, что доставлю Аллах-Дада сегодня ночью. Что операция пройдет без сучка и задоринки. Что мне не потребуется большое количество сил и средств, чтобы ее провести.
— Ну что ж. Суровая действительность часто отличается от того, что люди рисуют у себя в голове, — спокойно проговорил я. — Советую вам, капитан, отправится с нами.
На людей Аллах-Дада мы наткнулись примерно через пятнадцать минут.
Ливень к этому времени утих и превратился в спокойный дождик, устало щелкающий по капюшону плащ-палатки.
Мы нашли их в лесу, что развернулся по ту сторону скалистого гребня. Душманы собрались под толстоствольной ивой и ждали. Ждали они Курбана. Старик, упав на колени, глубоко дышал, держался за сердце.
Как я и предполагал, здоровье уже не позволяло ему выдерживать бешеную гонку, которую затеял с нами Аллах-Дад. Да только случилась кое-какая неожиданность: врагов оказалось больше, чем мы предполагали.
Если из засады вышло пятеро, считая Аллах-Дада и Курбана, то теперь, под ивой, их собралось семеро. Значит, Мартынов все-таки не уничтожил снайперский расчет, и они смогли выйти из-под огня его пулемета. И теперь присоединились к Аллах-Даду. Это обстоятельство усложняло дело.
Однако все равно сыграл второй сценарий, и мы засели за камнями, стоящими посреди редколесья. Стали наблюдать за духами. Я планировал скрытно сопровождать их, и присоединиться к поисковой группе, как только она появится в этих местах. Наша разведка должна помочь пограничникам взять душманье.
А вот Сорокин, притихший с нашего с ним разговора на краю пропасти, заволновался. Он тихонько подлез ко мне, на миг бросил взгляд на духов, собравшихся метрах в пятидесяти от нас, потом шепотом заговорил.
— Мы можем взять их врасплох. Их всего семеро! С оружием — четверо!
— Если нападем внезапно, — начал я, — то вряд ли кого-то сможем задержать. Завяжется бой. Тут есть шанс одержать верх, но не надейтесь, что в таком случае Аллах-Дад достанется вам живым. Придется всех их перестрелять, чтобы числом не задавили. Ну или закидать гранатами.
Сорокин задумался на мгновение.
— Если убьете нескольких, остальных мы сдюжим!
— Вы можете разобрать, кто из них Аллах-Дад? Да еще в такой темноте? — Возразил я.
Сорокин снова уставился на группу темных силуэтов. Нахмурил брови.
— Ну вот и я не могу. Только Курбана видать. Он самый толстый. Короче, продолжаем наблюдать.
— Рацию бы нам, — вздохнул Алим.
— Д-а-а, — протянул я, продираясь взглядом сквозь темноту, — не помешало бы. Да только она осталась по ту сторону оползня.
— Нам нужно действовать. У нас преимущество во внезапности! — Не мог успокоиться Сорокин.
— И два автомата. Двести патронов на брата.
— Селихов вы…
— Помолчите, ни то нас услышат, — холодно глянул я на Сорокина.
— Ну неужели, вы не хотите стать героем⁈ — Посмотрев на меня с мольбой в глазах, чуть не крикнул Сорокин.
Духи немедленно напряглись. Я видел, как они сгорбились, стали чутко слушать темноту.
— Идиот, — тихо процедил я. — Давайте, нужно уходить и занять новую позицию.
Мы тут же стали отходить. Короткими перебежками менять укрытия. Я собирался увести группу немного назад, чтобы враг бросил подозревать, что кто-то висит у него на хвосте.
Мы двигались аккуратно, от дерева к дереву, от камня к камню. Краем глаза я заметил, что три вооруженных душманских силуэта движутся туда, где мы сидели полминуты назад.
Внезапно следовавший за мной Сорокин вскрикнул, а потом упал. Алим, замыкающий цепочку, кинулся к нему.
— Нога! Моя нога! — Стонал особист, — я ногу чем-то пробил! Насквозь!
— Зараза… — Протянул я, быстро окидывая взглядом портянку на босой ноге Сорокина.
Сапог свой он утопил в грязи, и все это время передвигался прямо так, а теперь загнал в стопу большую колючку
