Трейдер. Деньги войны - Николай Соболев
Мать моя женщина, вот каким местом чиновники думают? Что мешало предупредить заранее, не называя для кого это? Всю ночь допиливал презентацию, ребят поднял образцы проверять-перепроверять, в назначенное время примчался, как на первое свидание, только без букета и с красными от недосыпа глазами.
От «Калибра» были два зама — по снабжению и по науке. Вот второй меня потряс до глубины души. С виду лет тридцати (это уже потом я узнал, что ему сорок), любую мою подачу понимал влет, да еще за пятнадцать минут разговора сумел навести на пару интересных идей. Образцы забрал для тестирования, через три дня позвонил снабженец — надо утрясти формальности с администрацией, но это уже мелочи. Вот как ни крути, как ни опирайся на Москву, а с местной властью федеральному научному центру все равно дружить надо. Тем более если эта дружба обоюдовыгодная. Если дело выгорит — гадом буду, дядя Сергею феерическое спасибо обеспечу, только надо придумать, какое, а то у нас любой презент за взятку считается, но коррупция почему-то никак не умирает.
А потом приехал зам по науке и привез образцы. У меня аж сердце упало — не подошли! Но нет, приняли с парой замечаний, куда ж без них. Сам не знаю, как я этого доктора-профессора-академика не расцеловал.
Праздник мне испортили ФСБшники, затеявшие проверять меня в тот же вечер. За месяц столько раз на беседы тягали, что я и счет потерял. Все перетряхнули — от анкетных данных до знакомств, даром что под микроскопом не рассматривали и в унитаз не залезали. А может, и залезали, во всяком случае вопросики задавали очень своеобразные. Да только мне скрывать нечего — родился, работал, служил, работал, учился, работал, женился, работал, развелся, работал… Даже в недружественные ныне страны ни разу не ездил, слишком далеко от нас летать.
Я-то думал, «Калибр» — что-нибудь военное, типа новых боеприпасов или, на крайняк, измерительного инструмента. А там… я и понятий таких не знаю — фиктивные поля, калибровочные инварианты, квантовая хронодинамика… На соседнем физико-техническом факультете Политеха о таком, может, и слышали, но явно не все. В общем, что-то очень интересное в области экспериментов с пространством-временем. Как следствие — дико секретное.
Когда после всех мытарств я первый раз в ФНЦ отправился, меня на проходной чуть наизнанку не вывернули. И слово «проходная» объекту на въезде соответствует слабо — четыре последовательных шлюза, не просто пропуск с физиономией сличают, а просвечивают, прозванивают, до последнего шва проверяют. Весьма дотошно, между прочим, бывшие погранцы служат.
Ух, как я радовался!
Преждевременно — все эти мучения к подписанию большого контракта не привели. Подписали малый, по которому мы (то есть я, больше никому допуска не дали) должны кое-что смонтировать, чтобы некая установка заработала чуть иначе и выдала давно ожидаемые результаты. Выгорит — мы на коне, нет — заплатят компенсацию и адью.
Вот я и вкалывал, как проклят…
Щелкнул замок и я метнулся в дальний угол, за ящики еще прежде, чем сообразил, что происходит. Дверь распахнулась, и в яркий проем втиснулись две фигуры, побольше и поменьше. Тот, что поменьше пошарил рукой за стенкой, щелкнул выключателем, и под потолком загорелась слабенькая лампочка, забранная решетчатым кожухом.
— Ага, вот ты где!
Сердце ушло в пятки, но я во все глаза пытался рассмотреть и запомнить братков, щурясь против света.
Да, изображение в щелочке не открывало всей картины. Хари как из гангстерских фильмов, да они, наверное, и есть гангстеры. Один высокий, здоровенный, руки чуть ли не до колен, челюстью можно орехи колоть. Рожа в щетине, взгляд интеллектом не обезображен. Второй явно «мозга» — слащавый красавчик, тонкие губы, тонкие усики. Костюмы в полоску, шляп нету. Оба чернявые, итальянцы, что ли?
— Не бойся, мальчик, — змеей улыбнулся красавчик
Волосы у него расчесаны на пробор и блестят, будто гуталином смазаны. Нет, это для обуви, для волос этот, как его… бриолин! Блин, и что только в голову лезет?
— Если твой папашка не дурак, ты скоро будешь дома.
Дома… При этом слове заурчал живот и я, не думая, брякнул:
— Есть хочу!
Гангстеры перекинулись парой слов и красавчик бросил:
— Сейчас.
Он скрылся из вида, а здоровяк так и остался торчать в проеме, поигрывая кастетом. Через пару минут красавчик поставил на приступку пузатенькую бутылочку и сверток пергаментной бумаги, а затем закрыл дверь.
— Tienilo d’occhio! — донеслось до меня. — Torno presto, Rosario!
После чего хлопнула еще одна дверь, а на улице фыркнул мотор и прошуршали шины.
Уехал…
Первым делом я подскочил к приступке — в свертке нашлась половина сэндвича со следами зубов, а бутылочка оказалась никогда не виданной мною «Кока-Колой» под жестяной винтовой пробкой! Отломил обгрызенное и кинул шебуршавшим за барахлом крысам, а сам свернул пробку и набросился на еду.
Блин. Сходил, называется, за молочком, продал разработку федеральному центру… Остается надеяться, что меня откачают, глюк кончится, а знаменитый на весь город доктор Линник вернет мою кукуху на место.
Но глюк зачетный — в сэндвиче кружева из множества тонюсенько нарезанных ломтиков мортаделлы, к ним отличный сыр, салат и помидоры. Офигенские помидоры, надо сказать, не вата из магазинов. А кола непривычна на вкус.
Я жевал и печально размышлял о перспективах бизнеса. Подпустят ли меня к «Калибру» обратно после этого глюка? Меня ведь и врачи проверяли, не только ФСБшники. Если опять облом, то и не знаю, что делать дальше. Каждый раз бьют на взлете, не дают развиться!
Сплошной сизифов труд — только вытянешь, только выйдешь на приличные обороты, только начнешь разгоняться — бац, обвал! То санкции, то правила таможенные, то скачок курса, как в 2014-м. Вот не будь этих внешних воздействий, я бы уже в олигархи местного масштаба вырос, не меньше. А так — подъем, обвал, подъем, обвал… Упрямства и терпения мне не занимать, но сколько можно??? Другой бы давно бросил всю эту радиотехнику и занялся чем поинтереснее, торговлей например, купил-продал, купил-продал, все ровно, все предсказуемо, риск куда меньше.
Кто-то сказал, что бизнес любит покой, вот точно. Вон, в Америке все ясно, все понятно, устоявшиеся законы, плати налоги и никому до тебя дела нет! Правила не меняются каждый день, Конституция неизменна двести пятьдесят лет! А только на моей памяти в России в Конституцию трижды вносили радикальные поправки. Нет, у американцев их тоже навалом, но
