Начальник милиции. Книга 4 - Рафаэль Дамиров
— Ну чего там приключилось? — оживил я сонное царство. — Знает кто-нибудь?
— Потерпевший Макар Ефимович, — начал будто зачитывать сухую сводку Загоруйко. — Убит у себя на квартире. Другой информации нет.
Валя до сих пор считал меня внедренным агентом и относился ко мне с особым уважением. Хотя, если бы он считал меня простым кинологом, то, скорее всего, так же был бы вежлив и учтив. Я не стал развенчивать свою легенду, памятуя, как он мне пригодился, когда я искал Кукловода. Когда отдавал приказы и распоряжения эксперту чуть ли не на правах начальника ГОВД. Удобно и эффективно иметь своего прикормленного криминалиста. А вдруг он еще пригодится, вдруг снова в бега ударюсь? Тьфу-тьфу…
— Макар Ефимович — это который Ларионов? — хмыкнул я, еще не понимая, почему его все знают, а я нет.
Кто же он такой? Но спрашивать об этом пока не стал, всё-таки это может выглядеть странно. Ведь в какой-то степени я и есть агент, только из другого времени, и не чаю узнать, кто меня внедрил. Будем надеяться, что дотошный и скрупулезный Валентин сейчас выложит кусок его биографии. Но Загоруйко лишь кивнул.
— Он самый… Человек-эпоха… Я, можно сказать, вырос на его трудах.
Яснее не стало, но ничего, на месте разберемся. УАЗик покачивался и полз по двору, выруливая на асфальт. Мы заехали в ГОВД, и я взял Мухтара.
— Р-работа, Р-абота! — проговорил я, когда подошел к вольеру.
Думал разбудить его этим, сюрприз устроить, так сказать, но тот уже выскочил из будки, лишь только услышал мои шаги. Заблаговременно узнал по походке и радостно залаял. Бросился на сетку и даванул на нее лапами. А потом еще. Такой финт он всегда проделывал, показывая, как рад меня видеть. Я прицепил поводок и ошейник и отвел его в кандей бобика.
Когда добрались до места происшествия, там уже сгрудились машины, милицейские и без окраса. «Волга» канареечного цвета, очевидно, привезла ответственного от руководства из главка. Черная «Волга» — доставила прокурора и следователя прокуратуры. Еще какие-то машины были, принадлежность которых я не определил. Похоже, что убили как минимум директора мясокомбината или председателя горисполкома. Типун мне на язык, пускай Эрик Робертович живет и здравствует…
Мы остановились, и к нашему УАЗику подскочил Кулебякин. Он был в форме, но милицейский галстук нацепил на скорую руку, задом наперед.
— Ну что так долго? Ядрёна сивуха! — изображая кипучую деятельность перед высокими «гостями», Петр Петрович махал руками, показывая, что личный состав у него «вот где сидит!» со своими опозданиями.
— Пробки, — пожал я плечами.
— Какие пробки? Вышибло? — опешил шеф.
Такого слова в Зарыбинске не знали, я позволил себе лишнего с недосыпу. Ну а чего он на нас руками машет?
— Давайте быстрей шуруйте в квартиру, — Кулебякин ткнул на нужный подъезд, возле которого стояла скорая, а потом тихо добавил: — пока эти прокуроры и ответственные следы там не затоптали.
А потом взял меня за локоток и тихо проговорил:
— Ту уж постарайся, Саныч, след возьми как надо, знаю, что на больничном, но дело громкое. Сам знаешь, что Ларионов — это не хухры-мухры. Всем мало не покажется, если по горячим не раскроем. Не посрами службу, ага?
— Все сделаем, Петр Петрович, если там только следы не затоптали.
— А вы вот долго добираетесь! — снова взмахнул руками начальник и ускакал куда-то мячиком в погонах.
Мы поднялись в квартиру, продрались через толпу каких-то созерцателей в форме и в костюмах и очутились в прихожей. Хвала Марксу, дальше коридорчика из всей присутвующей высокой братии никто не прошел. Хватило ума ждать Мухтара и криминалиста.
Это гуд, значит, есть надежда, что следы живы, как дактилоскопические, так и трасологические (следы обуви, то бишь), ну и запаховые, конечно. Последние вообще особо чувствительные и долго не держатся. Любой дождь-ветер легко их уничтожит. Хорошо, что в квартире дождей не бывает, но чем больше народу тут дышит — тем нам же хуже.
Я пошел с Мухтаром первым. Загоруйко — сразу за мной вплотную, почти параллельно. Я попутно осматривал обстановку и подмечал детали, старался идти с псом по краешку коридора, на тот случай если там есть слабо видимые следы.
Валентин опытным глазом тоже изучал обстановку. Вперился очками в пол, пригнувшись и подсвечивая линолеум карманным фонариком. При этом свет основной приглушил.
Оказывается, если включить люстру, то следы не так просто разглядеть будет. Тут эффективнее фонарик и его косо падающий свет. В нём любой пылевой или грязевой след вычерчивается, так как имеет, хоть и незначительный, но осязаемый рельеф. Бывает даже так, что и следы рук можно увидеть еще до обработки их дактилоскопическим порошком.
Все эти тонкости я усвоил, плотно работая с Загоруйко на местах происшествий. Иногда даже подумывал, что, случись с ним чего, смогу и эксперта заменить на месте происшествия.
Да и сам оглядывался внимательно. Вот квартирка, на мое удивление, оказалась вовсе не шикарной и по-номенклатурному богатой. Какие-то затертые обои, старый палас и местами прокуренный диван. Вот как, значит, живет местная знаменитость. Кто он такой, черт возьми?
Я вошел в зал и увидел, наконец, труп.
Глава 3
Жертва распласталась в луже собственной крови. Никогда не видел столько крови. Она растеклась тягучим багровым пятном по комнате, местами уже образовались сгустки, пошел процесс свертывания.
Сам потерпевший на вид был возраста немолодого, но и не дряхлого. Застывшее лицо изрыто заметной сеточкой глубоких морщин, но, похоже, не от подступающей старости, а от разгульной жизни. Тех, кто любит причаститься каждый божий день к зеленому змию, после многих лет злоупотреблений — сразу видно. На такого глянешь и сразу скажешь, что алконавт. Вот и про мужика, что лежал в крови, так легко можно было подумать.
Единственное, что не вязалось с образом маргинала, это его халат из восточной парчи с арабскими узорами. Я в тканях не разбираюсь, пусть будет парча, хотя, возможно, это был шелк или вообще шкурка муми-тролля.
Несмотря на потертую внешность, от потерпевшего все же веяло некоторой противоположностью, отнюдь не образом алкаша, а… интеллигентностью, что ли.
