Я вам не Сталин… Я хуже! Часть третья: Текущая реальность. - Сергей Николаевич Зеленин
Директор ФСБ России А.В.Бортникова, декабрь 2017 года, интервью «Российской газете»:
«Хотя у многих период 1937-1938 годов ассоциируется с массовой фабрикацией обвинений, архивные материалы свидетельствуют о наличии объективной стороны в значительной части уголовных дел, в том числе легших в основу известных открытых процессов.
Планы сторонников Л.Троцкого по смещению или даже ликвидации И.Сталина и его соратников в руководстве ВКП(б) - отнюдь не выдумка, так же как и связи заговорщиков с иноспецслужбами».
Нет и возможно уже никогда не будет в Первопрестольной заведения общепита с более легендарно-таинственной историей - чем ресторан «Арагви», чьи «золотые годы» пришлись на советское время. Появившись в конце 1930-х под покровительством Лаврентия Берии, сие заведение переживёт войну, своего покровителя, всех генсеков, лихие 90-е и закроется только в «сытых» нулевых…
«Арагви» охотно и часто посещали представители правительственной верхушки, иностранные дипломаты, творческий бомонд и интеллектуально-техническая элита Страны Советов. Эти стены уже видели Валерия Чкалова, Михаила Шолохова, Леонида Утёсова и Любовь Орлову и, надеюсь - ещё увидят Юрия Гагарина, Андрея Тарковского, Владимира Высоцкого с его Мариной Влади…
И даже Людмилу Прокофьевну из «Служебного романа».
Рисунок 2. Интерьер ресторана "Арагви" описываемых лет.
В последний день зимы 41-го года, 28-го февраля то бишь, всегда полный зал престижного ресторана был наполовину пуст… Или – полон лишь наполовину, смотря как считать.
В левой его половине – почти нет свободных мест. В правой – пустые отдельные столики объединены в один ряд, на который нарядные официантки суетливо-заполошно расставляли приборы. А бегающий вдоль него администратор, отгонял вновь прибывших:
- Таварыщи, здэсь занято!
- Кем занято?
При таком вопросе, щёки Администратора надувались от важности:
- Кэм надо, тэм и занято. Нэ ходы сюда!
А после в свою очередь его вопроса, заданного вполголоса и подозрительно прищурившись:
- А Ви собствэнно, с какой цэлью интэрэсуетесь?
Вопрос обычно отпадал сам собой, как осенний лист с дерева.
Впрочем, с определённого времени «вновьприбывших» как отрезало, а на выходе молчаливо встали двое – одетых хотя и в гражданское, но по всем народным приметам - в казённое. И с этого момента из зала, напротив – перестали выпускать.
На все вопросы, одетые в казённое, отвечали по-казённому же одинаково:
- Вам знать не положено, гражданин (гражданка). Сидите, пейте, кушайте, слушайте песни – всё сегодня за счёт… За кого надо – за того и счёт!
По всему было видно, что кого-то – кого-то очень важного, ждали.
В какой-то момент на эстраде оказался небольшой «джаз-банд» и певец - в котором все влёт узнали и от всей души ему поаплодировали, Леонида Утесова, который запел:
« - Я прошёл Сибирь в лаптях обутый,
Слушал песни старых чабанов…
Надвигались сумерки ночные,
Ветер дул с далёких берегов.
Эх, приморили, суки, приморили!
Отобрали волюшку мою.
Золотые кудри поседели, знать, у края пропасти стою.
Золотые кудри поседели, знать, у края пропасти стою…6».
***
Слева, почти у самого входа, за одним из столиков сидели трое - прилично и культурно одетых граждан средних лет.
Назовём их Физик, Лирик и Историк.
Они культурно выпивали, культурно же закусывали и культурно вели неспешную беседу.
Когда Утёсов закончил и под аплодисменты куда-то ушёл, пообещав вскоре вернуться, вытирая невольно выступившие слёзы, Физик восхищённо:
- Однако, какая песня – как за душу цепляет! Никогда такой раньше не слышал. Кто автор, интересно?
Историк пожал плечами – ему было всё равно.
Лирик же, вполголоса:
- Автора не знаю, но подозреваю что это… САМ!!! Ну, вы понимаете, о ком я говорю?
Все трое не сговариваясь, бросили молниеносный взгляд на портрет на стене и так же молниеносно его отвели. Затем, Историк презрительно скривив губы:
- Не говорите глупостей, уважаемый.
В ответ, Лирик оглядевшись по сторонам – не подслушивает ли кто, пригнувшись поближе к соседям по столику и знаком побудив соседей по застолью сделать то же самое, шёпотом:
- Никому не говорил - боялся… Но теперь можно!
Его соседи по столику переглянулись и опасливо покосились на «добрых молодцев» в казённом на в ходе в заведение:
- А почему теперь «можно»?
- «Оттепель». Инакомыслящим - просто морды бьют, но не сажают.
Физик, с отчётливо слышимым в голосе скепсисом:
- Ах, ну да… Слышал, слышал – а как же! Но на себе опробовать так и не рискнул. Так, что Вы хотели рассказать?
Лирик, после довольно продолжительной, отчётливо видимой по лице борьбы между желанием поделиться информацией и боязнью понести за это ответственность, вдруг решился::
- Где-то в середине января этого года, в этом же ресторане гулял… ОН!!!
И осторожно, краешком одного левого глаза, покосился на портрет на стене. Его примеру последовали и остальные двое.
После довольно продолжительного молчания, Историк безапелляционно заявил:
- Не может такого быть!
Физик, всё так же скептически улыбаясь:
- Вы это серьёзно? Откуда такие сведения? В газете «Правда» и прочих, в последнее время печатают много чего… Дивного! Но вот такого вот, извините,
читать ещё не доводилось.
Лирик «бегая» по залу глазами, где бегали официантки:
- Понимаете, с одной из них у меня… «Роман»! Ну, сами понимаете…
Физик и Историк некоторое время понаблюдав за работницами советского сервиса – про каждую из которых можно сказать «мечта поэта», завистливо протянули:
- Понимаем…
- Так вот, в тот раз Он(!) эээ… Мягко говоря - «перебрал»… Чего вы думали? Водки! Напившись, как… Он делал непристойные предложения Фаине Раневской и, на пару с Утёсовым спел несколько совершенно неизвестных последнему песен.
Физик с Лириком были в шоке и это ещё слабо сказано!
- Что? Прямо в зале? Домогался и пел?!
- Нет, здесь у него отдельный кабинет. Но обслуживали то официантки из зала!
Историк задумчиво:
- Впрочем, не удивительно. Он(!) занимался рифмотворчеством ещё в семинарии. А среди товарищей по партии считался хорошим стихотворцем и часто переписывался с ними в стихотворной форме.
Лирик с профессиональной ревностью:
- Детские стишки! Право какие пустяки – кто в нежном возрасте этим не грешил, пусть первым кинет в меня камень. Скажите мне, что Он(!)ещё и печатался!
- Печатался и почаще чем Вы, уважаемый! За один года - шесть опубликованных стихов в одной грузинской газете.
Сказать по правде, Лирик жил прошлыми заслугами перед советской литературой. После поэмы о строителях изображённого на пачке папирос «Беломор-канала», он получал зарплату от Союза
