Опричник-2. Канцелярия Государственной Безопасности - Дмитрий Буров
— Но ты же останешься верным подданным России и государя, даже если перестанешь быть опричником, — Лада упрямо гнула свою линию.
— Я уже говорил, попытку покинуть ряды царских воинов без разрешения расценят как предательство и нарушение священной клятвы. Это равносильно измене Родине. Наказание — окончательное лишение всех прав и титулов и смертной казни.
— Окончательное? Это как?
— Род Сваровых перечеркнут чёрной краской на имперском Древе Славы, вымарают имя всех Сваровых из истории. Мы перестанем существовать. У нас с тобой не останется ни единого шанса стать теми, кем мы есть. Даже у тебя.
— У меня? — не поняла сестрёнка.
— У тебя. Повторю для особо невнимательных. Ты — единственная наследница Рода Сваровых. И сейчас, с высочайшего позволения, когда соберёшься выходить замуж, можешь подать прошение о том, чтобы твой будущий муж принял твою фамилию. Тем самым не ты уйдёшь в чужой Род, а наоборот, закрепишь за своей линией фамилию нашего Рода.
— И тогда ты снова станешь графом?
— Лада, ты издеваешься? — я изобразил жест рука-лицо. — Забудь обо мне. Меня нет. Я — никто для высшего света. Я — опричник! Повторяю ещё раз. Последний! Единственный путь освободиться от царской службы — совершить подвиг, достойный особой царской милости. Лишь монарх, довольный деяниями своего верного слуги, может даровать ему почётный имперский титул, тем самым номинально освобождая от дальнейшей службы. Так понятней?
— Да мне и с первого раза всё стало понятно, — буркнула сестрёнка.
— Тогда какого! — вспыхнул я, но быстро взял себя в руки.
— То, что мы с отрядом творим ежедневно — это не подвиги. Это — служение Отечеству и государю. Единицам удаётся заслужить такую высокую награду. Большинство предпочитают не возвращаться в тот гадюшник, из которого вырвались кто по случайности, кто сознательно.
— Под гадюшником ты подразумеваешь светское общество — хихикнула мелкая.
— Именно так, — невесело ухмыльнулся я.
— Получается, ты не принадлежишь сам себе? Получается, ты раб? — уточнила Лада
— Нет, я — слуга государя и Отечества, служу за совесть, а не по принуждению, — терпеливо пояснил я.
— Значит… получается… — мелкая задумчиво теребила прядь волос. По её лицо было видно, она что-то задумала.
Я терпеливо ждал ответа, даже не предполагая, какие мысли бродят в её умной головке. Минут через пять напряжённого сопения, Лада подняла голову и торжествующе уставилась на меня. Я невольно напрягся: когда у сестрёнки такой решительный взгляд — жди беды.
— Слав, я понимаю, что ты связан клятвой служения царю и Отечеству. Но месть исполнена, наши предки теперь могут спать спокойно, — Ладамира глубоко вздохнула и выпалила. — Я считаю, пришла пора восстанавливать род Сваровых. Поэтому я готова взять на себя ответственность за наш Род, пока ты несёшь крест опричника.
Мелкая, как заправская актриса, сделал паузу. Я молчал, внимательно слушал, и, кажется, начал понимать, чему она ведёт.
— Так вот. Я найду себе достойного мужа, возьму его в наш род, мы восстановим наше доброе имя. А потом, когда ты сможешь освободиться от клятвы, ты станешь главой род Сваровых! Так, мы не потеряем время! И вообще! — Лада неопределённо махнула рукой и торжествующе уставилась на меня.
В её глазах скакали чертенята, лицо светилось довольством, только что плаката не было: «Ну, скажи, какая я — молодец, как ловко всё придумала!»
— Ты большая молодец, и здорово всё придумала, — я улыбнулся, с нежностью глядя на мелкую проказницу, которой пришлось так быстро взрослеть, и мягко возразил:
— Но ты ещё очень молода, сестрёнка. Не спеши. Семейные обязанности — это тяжкое бремя, они очень быстро согнуть твои хрупкие плечи, превратят тебя в…
— В стерву? — подсказал сестрёнка.
— И это тоже, — кивнул я. — Подожди немного. Я всё устрою, обещаю. Тебе не придётся выходить замуж по расчёту. Знаешь, как мама всегда говорила?
— Как? — Лада вздохнула и положила голову на моё плечо.
— Самые сильные и крепкие дети рождаются от союза, основанного на любви и согласии, а не по расчёту.
Сестрёнка обиженно посопела и пробурчала:
— Слав, я, правда, готова! Я смогу! Честно! Я очень хочу быть полезной тебе и нашему Роду.
Я потрепал мелку по волосам, поцеловал в светлую макушку и сказал:
— Я знаю, что ты готова, моя дорогая. Но давай не будем торопиться. Обещаю, мы вместе возродим наш славный род.
Мелкая ничего не ответила. Я прислушался и понял: день, насыщенный событиями, обесточил это неугомонное существо. Лада уснула на моём плече. Я осторожно взял её на руки, отнёс в спальню, уложил на кровать укрыл одеялом. Поцеловал в щеку и отправился в свой кабинет. Но не писать отчёты, а планировать то, что обещал мелкой.
В кабинете я перевернул натюрморт неизвестного художника рисунком к стене и в сотый раз принялся рассматривать обратную сторону. На этой импровизированной доске висел список всех влиятельных родов и возможных союзников.
Минут пять я пялился на знакомые имена, потом плюнул, плесну себе коньяка на два пальца, уселся в кресло, и снова начал планировать наше с Ладой будущее.
Всё верно я сказал мелкой. И мама так всегда говорила не только в адрес дочери, но и про нас, сыновей. Род Сваровых был настолько богат и влиятелен, что наследник и младшие дети могли спокойно жениться по любви. Когда-то и я мечтал, что приведу в дом свою избранницу. Не по расчёту, не для слияния бизнеса и расширения границ влияния. По любви. Но не судьба.
Встав на путь мести, сложно остаться простым человеком — чем-то надо жертвовать. У сестрёнки будет свобода выбора, и это не обсуждается. Так хотела бы мама. И так правильно. Ну а я…
Я допил коньяк, поднялся и подошёл к доске невест.
— Политический брак — это хорошая сделка. Главное, правильно подойти к условиям контракта и выбору партнёра, точнее, партнёрши, которая поможет мне восстановить Род Сваровых.
Я разглядывал имена и фамилии и прикидывал, просчитывал, планировал. Главное условие: невеста должна быт из знатной семьи, с хорошим приданым.
Шуваловы, Романовские, Болконские, Разумовские… Много денег, много спеси…
Уваровы, Черкасовы, Аксёновы…
