Авиатор: назад в СССР 11 (СИ) - Дорин Михаил
— Так есть уже, товарищ генерал, — ответил я. — Лампы начали загораться из-за нарастания вибрации двигателя.
— Тут ты нам ничего нового не сказал. Это логично, — сказал Гурцевич.
— Значит, проблема в двигателе. Возможно, есть определённый дефект в этой модели форсированных Д-6, — продолжал я подводить старших товарищей к важному знанию.
Интересно, а в эти годы уже разобрались в причине выхода из строя двигателей этой серии? Лучше я им скажу, а там пускай сами принимают решение.
— Пока это лишь догадки, Серёжа, — медленно проговорил Федотов. — Случаи дефектов были, но не у всех изделий.
— Мне кажется, всему виной межвальный подшипник. Только при его разрушении может возникнуть цепная реакция, которая приведёт к повреждению остальных деталей двигателя, вплоть до лопаток, — сказал я и все внимательно уставились на меня.
— Ты серьёзно⁈ — хором задали мне вопрос три больших начальника.
— Абсолютно.
Пару минут каждый из старших товарищей ещё рассуждали, а потом сошлись на мнении, что эту информацию следует передать «двигателистам». Ещё раз попрощавшись со мной, меня отпустили переодеваться.
Из здания школы я вышел в одиночестве, обратив внимание, что свет продолжал гореть в нескольких кабинетах. За территорией мне предстояла двадцатиминутная прогулка до моего дома.
Путь пролегал через самые живописные площади Циолковска. Здесь и центральный парк, и «лес-треугольник», и небольшая школа под номером 3. Названа она в честь знаменитого испытателя Юрия Гарнаева. В Циолковске вообще, куда ни глянь, всё дышит и говорит об авиации.
Мороз крепчал, но в своей модной «Аляске» мне было достаточно тепло. Вообще, отдавая за эту куртку немалые деньги, я сомневался в том, что буду гармонично смотреться на фоне своих коллег в пальто или полупальто с меховым воротником.
За убаюкивающим скрипом снега под ногами и размышлениями о зимней моде, я и не заметил, как прошёл стадион «Восход». Яркий свет его прожекторов был отчётливо виден из любого угла «леса-треугольника». Долго можно любоваться торжественным фасадом стадиона с монументальной колоннадой, вознесённой на два этажа и гранитной лестницей, ведущей на трибуны.
Прохожу квартал по улице Маяковского и вижу один самых известных жилых домов. С виду это обычная «сталинка», чей вид не такой роскошный, как рядом стоящие. Здесь её называют «дом-лётчиков». Количество заслуженных людей, проживавших и проживающих в этом доме не пересчитать.
И вот именно сейчас, я вспомнил сегодняшний полёт. Каждую секунду и параметр на приборах. Со сложной ситуацией справился, остался жив и посадил самолёт. Могу ли теперь ассоциировать себя с теми людьми, чьи подвиги сподвигли дать имя этому дому? Думаю, что мне до них расти и расти. А может и никогда не дотянуться.
Перешёл улицу и направился к своему дому. Нельзя в этот момент не посмотреть на гостиницу «Дружба», которую строили для конструкторского бюро Туполева. Большое здание из красного кирпича с лепниной на фасаде, эркерами и ещё чем-то. Когда мы первый раз гуляли здесь с Верой, она столько архитектурных терминов упоминала, что я потерялся.
Что касается нашего дома, его построили недавно. Специально для проживания слушателей и других лётчиков из Циолковска, кому не хватило квартир в других районах города. Удивительно, но я не думал, что во времена Брежнева будут строить пятиэтажный дом, да ещё и с универмагом на первом этаже.
Я уже почти прошёл мимо витрины, как вдруг открылась дверь и на мороз выскочила пара молодых ребят.
— Ой! Простите, — извинился парень, который чуть было не упал, врезавшись в меня.
— Ничего страшного. Я сам слегка задумался. Но в следующий раз аккуратнее, а то упадёшь и головой можно удариться, — спокойно сказал я, поправив парню кроличью шапку-ушанку.
Совсем как умудрённый опытом рассуждаю! Этот молодец ненамного младше меня нынешнего.
— Хорошего вам вечера! — пожелала мне девушка с пухлыми щёчками.
Маленький нос и подбородок, длинные ресницы и изогнутые брови. А из-под вязанной шапки выбилась прядь каштановых волос. Молодая, симпатичная и беззаботная.
— Вы зайдите для своей жены или мамы купите цветов. Тут ещё пока есть, — указала девушка на магазин и, весело улыбнувшись, убежала со своим парнем.
Почему бы и нет? Давно Верочку не радовал цветами. Но это минусы Советского Союза — с цветами напряжёнка. Вот и выбор в магазине был небольшим. Из всего «гигантского» набора были только розы и ещё одни цветы, название которых я не сразу смог выговорить. Их и купил.
Во дворе встретил своих товарищей Борю Чумакова и Ваню Швабрина. Парни, памятуя, что сегодня пятница и закончилась очередная неделя, не нарушали традиций и расслабились. И когда они только успевают! Я с работы ещё не пришёл, а они уже красивые-красивые!
Мой инструктор из Белогорска рассказывал, как это модно носить усы. Вот когда он поймёт, что они ему не идут совершенно⁈ Может, поэтому у него, пока, с личной жизнью не всё ладится.
— Серый, и как называются эти прекрасные представители флоры? — спросил у меня Ваня, укутываясь посильнее в пальто.
— Если я выговорю, то ты подумаешь, что я тебя послал. Длинное и неинтересное название, — улыбнулся я.
— А я вот говорил тебе сегодня…ик, — начал Боря, которому уже было достаточно отмечать пятницу. — Ты же помнишь, что я тебе говорил?
— Помню, помню, — сказал я. — Давайте внутрь, а то простынете.
— Родин, мы сейчас повысили градус до сорока, — махнул рукой Швабрин. — На улице минус 25°-30°, так что для нас сейчас обычная весенняя температура. В районе плюс 10°.
— Погоди! А разве у нас был коньяк? Я только вино помню, — удивился Боря, застёгивая кожаную лётную куртку и поправляя пилотку чёрного цвета с…морской кокардой.
— Ты где эту пилотку взял? — удивился я. — Ты же ни дня не служил на флоте.
Но это было неверным утверждением с моей стороны. Боря с Ваней переглянулись и негодующе зафыркали.
— А у нас что, не флот⁈ — возмутился Боря.
— Военно-воздушный флот, Серёжа, — сказал Швабрин и тоже рассмеялся вместе со мной.
Уговорил я ребят закончить «прохлаждаться» и настоятельно рекомендовал им зайти в подъезд, а также слегка сбавить употребление. Проводив до двери Швабрина и Чумакова, я быстрым шагом влетел на третий этаж, оказавшись перед дверью, оббитой коричневым дермантином. Табличка с номером квартиры 12 была мне очень мила.
Нажав на звонок, я стал ждать тихих шагов, доносящихся из-за двери. Но их не было, поскольку Вера очень быстро открыла мне, бросившись на шею.
— Опять ждала у окна? — шепнул я жене на ухо, наслаждаясь запахом её мягких волос и вкусного аромата ужина с кухни.
— Время сколько, Серёжа? Я пять раз хотела уже на работу звонить. Сегодня же полёты были! Я испугалась, — прижималась Вера ко мне.
— Куртка холодная. Простудишься. Давай в квартиру зайдём, — сказал я, подняв жену и перенеся её через порог.
Увидев цветы, Вера мило улыбнулась и аккуратно взяла их у меня.
— Вазы только нет, — выдохнула она. — Но нужно было выбирать из очень нужного самое нужное.
— Сама понимаешь, что лучше было купить люстру с рассеивателем под хрусталь, чем вазу, — ответил я, снимая с головы шапку-петушок.
Я был удивлён, что люстра с кучей «висюлек» стоит дешевле ёмкости для цветов. Столько лет в Советском Союзе, а он продолжает меня удивлять.
— Конечно, Серёжа. А где ты достал ранункулюсы? — спросила Вера, вдохнув цветочный аромат.
И как она умудрилась с первого раза понять, что это за растение⁈ Похоже, у прекрасных созданий тяга к цветам в крови.
— В универмаге. Отстоял очередь большую, — решил я придать значимости презенту.
— Да брось! Там редко когда очередь в это время. Купайся и ужинать, — ответила Вера и ушла на кухню.
Как-то она себя странно ведёт. Будто нервничает. Опять за меня переживала, что так задержался на работе?
Раздевшись и приняв душ, я стал одеваться в домашнюю одежду. Но странные всхлипывания с кухни для меня не очень приятны. Даже игравшая из магнитофона легендарная «Феличита» не могла заглушить этот звук.
