Болотник 5 - Андрей Алексеевич Панченко
— Ну ты его конечно всему этому научил? — засмеялся я — для того, и брал с собой. Ну а насчёт диссертации… так он её уже защитил! Или ты забыл, что ему обещал, когда на остров заманивал? Или ты не мужик и слово не держишь?
— Твою душу через коромысло! — сплюнул Ерастов и замолчал.
— Всё, тронули, надевайте наушники, потом поговорим. До заката пройдём сколько сможем и заночуем, завтра в полдень должны быть на месте кровь из носа!
Я гнал лодку как мог и на ночёвку мы встали только тогда, когда видимость упала практически до ноля. Небо затянуто тучами, надвигается дождь и луны со звёздами не видно. Темно хоть глаз выколи. В этот раз нам не подфартило и подходящего островка мы не нашли. Пришлось корячится и устраиваться на ночь в лодке. На сон я отводил только четыре часа, с первыми лучами солнца путь продолжится. По-быстрому вскрыв по банке рыбных консервов и отрезов каждому по ломтю хлеба, я раздал не хитрый ужин приунывшим учёным. Пить будем воду, и обойдёмся без горячего, да и ночка предстоит весёлая. Тесно в лодке, и если двоим худо-бедно можно в ней комфортно спать, то втроём, да ещё с немалого размера собакой устроится трудно, но мы справились. Я даже позволил себе налить каждому страдальцу по сто грамм водки, чтобы хоть как-то компенсировать их муки.
Глотнув свою порцию, профессор повеселел и явно хотел продолжения банкета, но встретившись со мной взглядом добавки просить не решился, молча улёгшись на отведенное ему место.
Казалось и не спал я почти, а выспался, чего не скажешь о моих пассажирах. Ночью пошёл дождь и пришлось натягивать тент, потом беспокойно залаял Батон, почуяв какую-то болотную живность. Бобры, наверное, или норка тут озоруют, а Батон собака охотничья, инстинкты не позволяли ему сидеть спокойно, когда под носом нагло бродит дичь. В общим в общей сложности с перерывами я, наверное, всего пару часов прикорнул. Как только забрезжил рассвет, не будя учёных я завёл двигатель и тронулся дальше.
К камню мы подошли часов в одиннадцать утра. И застали на нём спокойно работающих девчонок из группы Кожевникова. На берегу был разбит довольно хорошо оборудованный лагерь, в котором, за самодельным, сколоченным из тонких брёвен столом, сидел профессор Кожевников, и вел записи. Девчонки услышали нас давно и сейчас приветливо махали руками стоя на вершине предмета исследования. Одеты они были в шорты и купальники, на головах косынки, на ногах сапоги. Загорели девчата до темно коричневого цвета и явно никаких тревог, и проблем не испытывали. Я бросил взгляд на Ерастова и улыбнулся, он чуть ли не слюни пускал, глядя на открывшуюся картину, периодически неприязненно бросая взгляд на Изю, который тоже явно залип. Повезло Кожевникову, в малине жил и буйный профессор ему явно завидует черной завистью.
Огромный камень торчал практически на берегу топи, но всё же в воде, однако сейчас вокруг него был изготовлен деревянный настил, а на нём стояли самодельные козлы, которые позволяли исследователям подниматься на любую высоту. Да, солидно тут Кожевников развернулся и явно уходить никуда не собирался. Обломок основания портала он собирался исследовать до миллиметра.
— Павел Лукич, Кирилл, Изя! — по интеллигентному поздоровался закованный в грязный гипс хозяин гарема, просто перечислив наши имена. Лодка выскочила на берег практически полностью и её экипаж тут же покинул плавсредство, что бы размять ноги и оправиться.
— Здорова. Где Семён⁈ — я не стал тянуть и задал главный вопрос, ради которого и ехал сюда.
— Он ушёл на охоту и не вернулся больше, бросил нас! — при упоминании Семёна глаз у Кожевникова задёргался — это безобразие! Я требую, чтобы вы наказали своего подчинённого!
— Требовать у жены будешь! — разозлился я — подробности давай! Когда сюда пришли, что дальше было, когда и куда Семён ушёл!
— Как вы со мной разговариваете⁈ — ахнул Кожевников наливаясь краской, мне показалось, что я учуял от него легкий запах перегара. Да нет! Не может быть, все запасы у них ещё на губе забрали… — впрочем извольте. Мы пришли сюда неделю назад, и я попросил Семёна задержаться на день и изготовить нам кое-что для нормальной работы, так как сам я не в состоянии. Он сколотил нам лавку, стол и гать к камню. Ночью к лагерю вышел медведь. На следующее утро Ваш сотрудник бросил нас не доделав козлы и ушёл его искать! Вот и всё, больше мы его не видели. Это безответственно! Как можно уйти на охоту и бросить группу, когда у нас нет нормальных условий для работы⁈ Это же мировое открытие и нужна была квалифицированная помощь! Козлы нам со студентками пришлось доделывать и устанавливать самим!
Сердце тревожно забилось в груди. Всё-таки случилось… Медведь вышел к лагерю группы и его требовалось отогнать или застрелит, чтобы обезопасить лагерь. Семён ушел в тайгу и не вернулся… Тут можно предполагать всё что угодно, но в голову приходят только самые худшие варианты. Не вернулся, значит не смог! А не смог он только если убит или ранен! И времени прошло уже несколько дней!
— Вещи его тут⁈ Быстрее отвечай сука! — заорал я на перепуганного профессора.
— Он с собой только ружьё взял и маленький сидор, остальное тут… — вмешалась одна из студенток — мы говорили профессору, что это не нормально, а он и слушать не захотел! Как напьётся, так к нам в палатку лезет! Павел Лукич, это же все границы переходит!
— Нажрётся? Говорили? — злоба переполняла меня через край — где он бухло взял⁈
— Он как пришёл, на следующий же день ягод набрал и брагу поставил, с тех пор и пьёт её каждый день — сдали Кожевникова студентки.
— Сука… — выдохнул я — где вещи Семёна? Быстро девочки, каждая минута на счету!
— Сейчас, я принесу! — одна из студенток бросилась в лагерь, а я, не обращая внимания на вопросительный взгляд Ерастова начал быстро экипироваться.
Ружьё, нож, топор, вещмешок на спину, на пояс патронташ. Ничего не забыл? Вроде всё. Так! Не всё! Аптечку из лодки в мешок, вот теперь всё. Как только я закончил снаряжаться, прибежала студентка, поставив передо мной вещи друга.
— Батон! Ищи! Семён! Ищи родной! — сунув нос Батона в вещи Сёмы, я обернулся к стоящим вокруг меня учёным — сидеть тут! Из лагеря ни ногой! Если я не вернусь, через несколько дней тут будет группа егерей из охотхозяйства, они вас отведут в посёлок. Брагу вылить к чертям собачим! Если кто-то не всосал с первого раза, следующую порцию спиртного получит уже в больнице, на ватке, когда ему уколы будут делать! Девок и Изю не трогать! Всем всё понятно⁈ Всё, я ущёл!
— Вы тоже уходите⁈ Это же не в какие ворота! — так ничего и не понявший Кожевников попытался качать права.
— До тебя что урод, так и не дошло, что случилось⁈ Семён ушёл отгонять медведя от лагеря и не вернулся! Совсем мозги пропил гнида⁈ Будь у тебя толика серого вещества в голове, ты бы уже на следующий день после его пропажи вернулся в часть к зенитчикам и попросил бы помощи! Семён тебе ничем не обязан был, он должен был тебя только довести до места и уйти! И тем не менее он остался и помог вам, а потом и ушёл один на медведя, без товарищей и собак, что бы вас ночью не порвали в клочья! Ещё хоть слово вякнешь, через трубочку до конца жизни пюре есть будешь! Батон, ищи!
Батон рванул в тайгу, а я поправив ружьё на плече бросился за ним. Есть ещё шансы, не большие, но есть! Не мог Семён — вот так погибнуть. Я его обязательно найду!
Глава 4
Бежим, а куда бежим хер его знает. Не думаю, что запах следов Семёна сохранился за несколько дней. Но тем не менее Батон уверенно рвётся вперёд и не думает сбавлять скорость. По-моему, не правильно мы чего-то делаем. Нужно было следы медведя искать, он более стойкий, а значит и пройти по нему легче, да и визуально его найти, наверное, можно ещё. Следы когтей, клочки шерсти, сломанные ветки и так далее, всё это найти наверняка ещё можно. Найдём медведя, найдём и Семёна.
— Батон, стоять, ко мне! — я остановился на небольшой полянке, где отчётливо увидел медвежий помёт. Тут эта сволочь косолапая долго гуляла, время проводила, возле некоторых деревьев видны старые следы лап, кое где из кары торчат бурые шерстинки. Батон, развернувшись на месте,
