Конец эпохи - Юрий Ра
— Только не Абрау-Дюрсо, не люблю мускат. Итальянские просекко, классическое игристое из Шампани, ту же Клико, Рёдерер…
— Ого, и где сын инженеров мог напробоваться таких напитков? Уже не говоря о возрасте?
— Вот точно разговор не для Манежа. Предлагаю более нейтральную тему. Например, о дальнейших планах.
— А о планах — это подходящая тема разговора в Манеже?
— Если только о ближайших, на сегодня-завтра. Вы согласны?
— Жора, а давай на «ты». Что ты всё время то выкаешь, то товарищем Онегиным называешь. Предлагаю снизить уровень официоза.
— Давай, Петр. Если это уместно, то мне как бы всё равно. Так что у нас в ближайших планах? Я не из праздного любопытства, мне надо свой вечер планировать и ночевку. Я из Москвы не сегодня уезжать буду.
— Сегодня вечером у Родимцева намечаются посиделки по поводу успешного открытия. Мена звали, думаю прийти. Про тебя не знаю, сам думай. Я могу тебя заселить в нашей гостинице в «Орленке» на Ленинских горах. Это где МГУ. Паспорт есть? Хотя какой паспорт, тебе же четырнадцать только. Какой-то документ с собой?
— Самый главный — комсомольский билет.
— Наш человек! Думаю, в гостинице ЦК ВЛКСМ проканает. Тем более по нашей брони. На завтра какие планы? По Москве погулять есть желание?
— В хорошей компании всегда согласен. Назначай место и время. Кстати, по пригласительному на эту выставку я смогу провести девушку?
— И на эту, и на любую другую в Манеже. Смотрю, ты не теряешься.
— Да я так, предварительно. Сначала определюсь с делами, потом прикидывать буду.
— Как там у классика в «Брильянтовой руке»: товарищ, у вас самолет во сколько?
— Осенью с билетами проблем нет. Могу и в полшестого, и в девятнадцать часов уехать и в двадцать один.
— Тогда, Жора, давай так — в три часа завтра около «Орленка» предварительно договариваемся.
— Угу. Там красивый вид, погуляем.
А к себе на посиделки Родимцев меня всё-таки позвал. Мялся, мялся, видно было, что сам не уверен в правильности, но пригласил.
— Спасибо большое, Илья Борисыч, даже не ожидал. Если вас это не будет стеснять, приду.
— Откуда такой такт, Жорж? Снова удивил. Ты же тот еще фрукт. Как говорил Гриша, земля ему пухом, Милославский своего не упустит.
— Про пух не надо, нехорошая пословица. А про такт, вдруг у вас там диссиденты или оргия с винопитием, я буду смущать участников, например. Или наоборот, академический вечер и смокинги поверх бабочек, а тут я в соплях вместо запонок.
— А с чего ты взял, что пословица плохая? Все так говорят, мол пусть земля покойному будет пухом. Спокойного посмертия то есть желают.
— Это, Илья Борисович, древнее римское пожелание врагам и недругам. Полностью она звучит так: «Пусть земля тебе будет пухом, чтоб собакам было легче дорыться до твоих костей». Понимаете, какого посмертия усопшему желает произносящий. У нас много пословиц из той эпохи бродит, которые потеряли часть слов и весь смысл.
— Да уж. Не знал. Действительно, противоположный смысл изначально заложен. Смешно и грустно. И нет, оргий мы сегодня устраивать не будем. Как помолодею лет на двадцать, тогда организую непременно.
— Как я вас понимаю! Сам так всегда делаю. Тут главное, не переборщить с омоложением — поверьте, как бывалому. А то увлечешься, и сиська во рту окажется совсем по другому поводу.
— Жора, умеешь ты поднять настроение! Стой, а какие еще ты знаешь пословицы с обрезанным смыслом?
— Есть греческое изречение «В здоровом теле здоровый дух — счастье нечастое».
— В точку! Я запомню и вверну при случае. Считай, что квиты.
— Не понял. А были долги?
— Так ты меня за мои деньги припахал своё хозяйство рекламировать. Жучара! Надо было скидку потребовать.
— Без лоха жизнь плоха!
— Вы с Григорием как братья, честное слово. Прямо его слова. Ладно, вечером еще пообщаемся. Пойду пофланирую по залу.
Как удобно иметь под попой в советской Москве колеса! В следующем веке совсем другая история, там метро удобнее в плане добраться из пункта А в пункт Б. На метро можно спланировать маршрут с точностью до пяти минут, а на машине плюс-минус час порой. Доехали, меня без проблем заселили и бросили одного в двухместном номере. Пообещали вечером заехать и забрать на тусовку, «раз тебя тоже позвали». Не фонтан, но на три звезды тянет. А позвоню-ка я девочкам!
— Добрый день! Могу ли я услышать Ольгу? Спрашивает Жорж.
— Привет! Молодец, что позвонил! Если думаешь, что мне интересно зачем ты звонишь, то очень ошибаешься. А ты где?!
— Привет! Я был вынужден позвонить, чтоб никто не смог сказать, что Жорж Милославский трепло.
— То есть ты в Москве?
— Да. И согласно нашему уговору обязан позвонить и напроситься на ночевку к тебе.
— М-ммммм. Я даже не знаю. Как-то внезапно.
— У вас гостят родственники из Пензы, которые заняли все свободные раскладушки.
— Ну где-то так. Но если честно, то родители не разрешат оставить тебя на ночь.
— Я предполагал этот вариант, посему забронировал себе гостишку.
— Что забронировал? Какую гостишку?
— Я заселился в гостиницу «Спутник», так что на улице не останусь. А позвонил, потому что обещал. Отставить "Спутник", "Орленок" называется.
— В «Орленок»? Знаю такой. Ты что, опять в какой-то лагерь собрался? Когда отъезд? А то может по Москве погуляем, если время есть?
— Я просто заехал в Москву по делам на пару дней, завтра планирую вечером обратно.
— Ты один, что ли? А так можно?
— Можно, если нужно. Предлагаю завтра утром сходить в Манеж на выставку фотохудожника Родимцева. Ну и потом по Манежу погулять, там наверняка куча интересного.
— Понимаешь, Жора, туда билеты не достать так просто. Вряд ли получится. Может лучше завтра вечером в кино? У меня уроки завтра.
— Разъясняю по пунктам: завтра в пятнадцать часов у меня встреча, так что не вечером. Пригласительный на выставку у меня на руках. С последних уроков можешь сбежать, а в одиннадцать как штык у Манежа. Вопросы?
— Ты с Женькой спал?
— Конечно спал, и не один раз. Мы в одном купе ехали и туда, и обратно. Но там еще люди были в вагоне, я их имен не знаю. Так что извини, всех подробностей сказать не могу.
— Ты идиот, Милославский?
— Тебя мама не услышит?
— Ой!
— Ой — не ответ. Мне тебя ждать? Не отнимай моё драгоценное время, у меня сегодня еще одна встреча.
— Деловая колбаса! Ты меня будешь нормально уговаривать?
— Нет. А зачем? Буду я какой-то девятикласснице навязываться. Я, может, вечером с Ротару тусить буду, а тут тебя уговаривай, понимаешь.
— Ротару
