Времена не выбирают - Елена Валериевна Горелик
Эта канитель тянулась до лета. Слухи о предстоящем походе русского царя заставляли шведов волноваться, копить припасы и готовиться к обороне. Наличие неуловимой шайки, которая по тёплой погоде совсем обнаглела и начала грабить фуражиров, оптимизма не внушало. Генерал Горн сделал логичный вывод, что шайку кто-то кормит, на одних отбитых у шведов припасах долго не протянешь. Поэтому он решил применить тактику «выжженной земли» — уничтожить деревни, населённые православными ижорами, чтобы лишить разбойников и еды, и разведки, и укрытия.
Лишь месяц спустя до генерала дошло, какую несусветную глупость он учинил. Во-первых, начал свои «зачистки», не дождавшись, пока крестьяне снимут урожай, который можно было бы попутно вывезти в город. Во-вторых, когда его воинские команды, отряженные на уничтожение ижорских деревень, перестали возвращаться, стало ясно, что шведы имеют дело вовсе не с разбойниками. И в-третьих, эти …партизаны сочли действия коменданта Нарвы за объявление войны и сами стали устраивать крайне неприятные сюрпризы. Дошло до того, что лесные «гости» оседлали дороги и перехватывали конвои и гонцов, хоть в город, хоть из города. Причём вне зависимости от количества солдат в конвое и их вооружения исход был одинаков. Лишь два или три раза каким-то смельчакам удалось проскочить незамеченными, да и то окольными путями или на лодке, морем. Так что к середине октября подданные короля Карла Двенадцатого скучали за городскими стенами, изредка делая безуспешные попытки высунуться наружу и пополнить запасы. А когда подошла армия Петра и перекрыла сообщение с морем, «заткнув» устье Наровы, шведам в городе стало совсем неуютно.
Так и вышло, что само наличие «Немезиды» в окрестностях Нарвы образца 1700 года уже изменило известную историю. Здесь шведы не готовились к осаде, спокойно складируя продовольствие и порох, попутно собирая разведданные. Они боялись высунуть нос из города и подсчитывали, на сколько недель получится растянуть имеющиеся припасы. Во всём прочем события шли своим чередом: саксонский король Август, прозванный Сильным за свои физические данные, а не за полководческие успехи, снял осаду с Риги, а стремительная капитуляция Дании позволила шведскому королю начать переброску войск в район Нарвы. Пётр Алексеевич, несмотря на «конфузии» союзничков, всё же решился атаковать шведов в одиночку. Но, положа руку на сердце, бойцы «Немезиды» не верили, что исход битвы будет каким-то другим. Уж слишком аморфной, составленной не пойми из каких лоскутьев была на тот момент русская армия. Рассказ офицера немецкого происхождения это подтверждал. Более того, немец сходу рассказал много такого, от чего у «казаков-пластунов» волосы дыбом вставали. Коррупция, говорите? Вас не было под Нарвой осенью 1700 года.
Часть своих «сокровищ Али-Бабы» четыре десятка «разбойников» давно прикопали в разных укромных местах, с таким расчётом, чтобы и чёрт лысый не мог их случайно обнаружить. Ну разве что как в том анекдоте: «Дедуля, а зачем ты грядки машинным маслом поливаешь?» Часть своего арсенала погрузили на экспроприированные у шведов телеги, и теперь устроили совещание на предмет выработки точного алгоритма действий. Все понимали, что дальше сидеть в лесу нельзя. Стоит разразиться нарвской катастрофе, как шведы её весело отметят, развернутся и попросту задавят «партизан» массой, не спасут никакие ПТУРы. Но и чёткого понимания того, как эту катастрофу предотвратить, пока не было ни у кого.
7
— Совет в Филях[3], — пошутил командир, окинув оценивающим взглядом своих офицеров и приглашённого гостя — Дитриха. — Ладно. Для начала обрисую ситуацию. Часть русского войска ушла от Нарвы в направлении Новгорода, ослабив блокаду. Одновременно на её прорыв в сторону Нарвы выступил шведский корпус во главе с королём. Численность от восьми до десяти тысяч, по предварительным данным; судя по скорости появления у нас под боком свежих разъездов, идут налегке, без обоза. Наша задача — захватить Карла. Он нужен живым, остальные — по обстоятельствам.
Их здесь пятеро: он сам, трое командиров взводов и немец. Масштаб поставленной задачи «огорошил» не одного только гостя: сержанты, кажется, слегка усомнились в адекватности лейтенанта.
— Ничего себе задачка, — хмыкнул Стас Орешкин, «предводитель дворянства» — диверсионной группы. — Силами нашего подразделения напасть на шведскую армию в восемь тысяч рыл, заарканить короля и уйти с ним на горбу. Колись, командир, у тебя уже есть идея, как это провернуть?
— На марше нам их не взять, зубы обломаем, — согласился Артём. Просто Артём. Просто «ликвидатор». — Разве что «снять» короля снайперами, но он живым нужен.
— На самый крайний случай можно держать в запасе план его ликвидации, — кивнул командир, покосившись на немца. — Хотя лучше взять тёплым. Слишком ценный трофей, чтобы его сходу «двухсотить»[4]. Какие будут предложения, товарищи офицеры?
— Самый лучший момент для выполнения задачи настанет, когда шведы хорошенько увязнут в драке с русским войском, — задумчиво сказала Катя-«разведка». — Причём, не сразу, а когда будут абсолютно уверены в победе.
— Ты пропустила слово «если», — возразил Стас.
— Нет, — Катя покачала головой. — Я слишком хорошо учила историю. Командует герцог де Круа, а это тот ещё …полководец. Я точно знаю, что он сразу побежит сдаваться, его и запомнят только по этому случаю. Во-вторых, некто по фамилии Гуммерт сбежал в Нарву и рассказал генералу Горну много интересного… Знаете этого офицера, лейтенант?
Немец, и без того чувствовавший себя не в своей тарелке, уже открыто сбледнул с лица.
— Да, я его знал, — тихо сказал он. — О том, что он бежал к шведам, ходили слухи, не более того.
— Вы подумали, что мы могли узнать это от пленных. Хорошо. Хотите я назову точный день и час, когда Карл подойдёт к Нарве?
— Если верны мои предположения, кои граничат с безумием, то вам известно гораздо больше, — совсем тихо сказал Дитрих.
— Истина в нашем случае лежит не на грани безумия, а за этой гранью, — совершенно серьёзно сказал командир. — Исходите из того, что вы правы, и не ошибётесь.
— Тогда мне сложно вас понять. Ведь если вы вмешаетесь в предначертанное…
— А мы уже вмешались — одним тем, что мы здесь. И без
