Царская свара (СИ) - Романов Герман Иванович

С Машей полный облом вышел — молодой организм возбудился сверх меры и оконфузился. Зато нюхнул пороха в сражении, так, самую малость. С безопасного места посмотрел на нелепую попытку штурма. Затем посетил шлиссельбургский форштадт — встреча была по высшему разряду, закружил головы офицерским женам и еще относительно моложавой супруги бригадира Римского-Корсакова. Судя по ее взглядам, баба очень честолюбивая и карьерному росту мужа отдает приоритет — была полковницей, стала бригадиршей, один шаг до генеральши.

И закрутилось, и завертелось!

Дела как в калейдоскопе картинки — сидел в тюрьме и меня никто не знал. А тут всем потребовался в одночасье, всю руку бородатые купцы обмусолили. И подарков накидали уйму — одних только рубликов почти на двадцать тысяч. И резонанс пошел по всему Ладожскому каналу и далее, вглубь России разойдется за считанные дни. И фурьеров по полкам отправили с манифестами — до самого Новгорода, Великих Лук, Старой Русы и Пскова. Так что надежда на скорое прибытие внушительных подкреплений более чем реальная. Но не будем далеко вперед загадывать — время само покажет, что к чему и поскольку!

Ближе к вечеру прибыл из Петербурга фельдмаршал Миних — колоритная фигура, именно он освободил младенца-императора от опеки всесильного герцога Бирона, правда, его самого вскоре отправила на плаху, а потом в Сибирь царица Елизавета, где тот провел двадцать лет. Ему сейчас девятый десяток пошел, но стариком не назовешь, сдавил в объятиях так, что ребра захрустели. И память «реципиента» дала о себе знать — Иоанн вспомнил Миниха, тот стоял за императором Петром Федоровичем, когда тот посетил его в Шлиссельбурге, но не прикрывал нос надушенным платком, как делали все свитские генералы и офицеры.

Да, умеет дела вершить Христофор Антонович — потыкал меня носом, как несмышленого котенка в блюдечко с молоком (хорошо, что не в тазик с опилками), со всеми моими новшествами и пока отложил их «под сукно», как принято у чиновников. Зато барки на Ладожском канале принялся потрошить планомерно, как у немцев водится, с их любовью к порядку, полностью перекрыв поставку грузов и продовольствия в столицу.

Теперь есть чем снарядить и прокормить целую армию, но которую предстоит еще собрать. Пока в наличии только три смоленских батальона, и по сводному батальону от трех пехотных полков — Апшеронского, Ладожского и Псковского. Есть два эскадрона драгун, гарнизон Шлиссельбурга из трех полных рот при полусотне орудий, плюс два десятка полевых пушек в форштадте, с конными запряжками.

Флот представлен единственной скампавеей. Была еще галера, но та ушла в Кронштадт, и, по словам Вяземского, если им верить, там начался мятеж. Шхерный флот из галер перешел на мою сторону, а его главная база, как помнится, не только на острове Котлин, но на рейде Выборга. А это совершенно иной расклад — ибо по другую сторону Карельского Перешейка на мою сторону перешел гарнизон Кексгольмской крепости — чуть больше трех сотен солдат и инвалидов при сорока пушках. Эта цитадель, хотя затеряна посреди карельских лесов и болот, но если по Вуоксе добраться до Выборга, то там можно рассчитывать на присоединение части армии. Миних говорил вчера, что там расквартированы подразделения нескольких пехотных и драгунских полков, чуть ли не в три тысячи штыков и сабель.

Внушительная сила, которая может определить ход нашего противостояния с Катькой в борьбе за престол!

Туда следует незамедлительно отправить генерал-майора Силина, коменданта Кексгольма — пусть приводит под мою державную длань эти полки и флот. Дам ему конвой из солдат, в Кореле есть драгуны и пусть идет походом на Выборг, поспешая изо всех сил. Сегодня выедет, на скампавее отоспится, к вечеру обратно в Корелу прибудет. Еще сутки, максимум двое, на переход до Выборга. А там… Да, а почему так тихо за столом? Я пропустил что-то важное?»

Иоанн Антонович оторвался от мыслей и поднял голову — так и есть, завтрак давно окончен, но господа офицеры дисциплинировано сидят на стульях, не желая отрывать монарха от его державных раздумий. Он понял, что нужно подняться из-за стола и отпустить всех по делам. Но тут дверь отворилась, вошел подпоручик Мирович и громко произнес:

— Ваше императорское величество! Только что на баркасе доставлено донесение от фельдмаршала Миниха!

— Давай сюда, — Иван Антонович взял сверток, сломал печать и размотал шнурок. Он мысленно посетовал при этом, что пора начинать клеить пакеты и конверты. Заодно промелькнула мысль снабдить их почтовыми марками, с рисунками известных русских крепостей — пособие для начинающего филателиста. Развернул донесение, в глаза сразу бросились ровные строчки, как солдаты в шеренге.

«Мой кайзер! Только что прибыл разъезд из Конной гвардии и фурьер от полка Измайловского. Спешу порадовать — на твою сторону перешли семь рот гвардейской пехоты и две сотни всадников, всего без малого полторы тысячи гвардейцев. Они пробились с боем через преображенцев. И сообщили, что вся лейб-гвардия вскоре выступит из Петербурга, чтобы нанести нам урон в сражении и взять штурмом Шлиссельбург. Так что сведения, что дал тебе князь Вяземский можно считать вполне достоверными.

Потому предлагаю немедленно отправить на галере в Кексгольм генерал-майора Силина, дав ему достаточный конвой. Пусть направляется через него к Выборгу и там принимает под свое начальство шхерный флот с тамошним гарнизоном. После чего выступает на Кронштадт, занимает форты и готовится к высадке десанта в столице через четыре дня — в полдень десятого числа этого месяца. Поторопи генерала Силина с этим выступлением, государь!»

Иван Антонович свернул донесение, улыбаясь — его мысли совпали с решением опытного фельдмаршала. И громко произнес, стараясь, чтобы его услышали находящиеся в приемной лейб-кампанцы и дамы:

— Господа офицеры! На защиту моих прав этой ночью выступили в столице полки лейб-гвардии Измайловский и Конный. Они прорвались с боем и к вечеру прибудут в форштадт. Кроме того, вместе с ними в Выборге вашего императора поддержал шхерный флот из нескольких десятков галер, отказавшись от данной обманом присяги!

Иоанн Антонович сделал паузу, обвел суровым взглядом просветлевшие лица офицеров. Улыбки моментально исчезли, и потому его следующие слова словно рухнули тяжелыми камнями в тихую гладь пруда, взметнув во все стороны брызги:

— Сюда идет лейб-гвардия, что осталась верной узурпаторше. Завтра грядет баталия, но фельдмаршал начнет отход от форштадта — к нам идут сильные подкрепления, нужно только дождаться их прибытия. А потому крепость все это время будет в плотной осаде, возможен штурм. Повелеваю немедленно произвести все необходимые приготовления — помните, что вы мой лейб-гарнизон и должны показать всем, что имя русское нужно держать честно и грозно! Наше дело правое, войска узурпаторши-немки мы разобьем непременно. И виктория будет за нами! Господам офицерам разойтись по ротам немедленно, трудиться денно и нощно — баталия ждать не будет, пока вы все приготовления сделаете!

Через полминуты большая комната опустела. Иоанн Антонович прошел в кабинет, громко распорядившись:

— Генерала Силина ко мне немедленно!

Глава 6

Санкт-Петербург

Подполковник лейб-гвардии Измайловского полка

Генерал-аншеф и сенатор Василий Суворов

после полудня 6 июля 1764 года

— Не знаю, Василий Иванович, что и сказать тебе. Беседовал я с Иоанном Антоновичем больше часа, до сих пор отойти от разговора не могу, все размышляю и думаю над ним.

— Каков из себя государь, Алексей Алексеевич, что ты так встревожился. С рассудком в порядке ли у него, ведь восемь лет в Шлиссельбурге в подземелье отсидел, общаясь только с охраной?

— Да у него рассудительности за нас двоих с тобою с избытком хватит, Василий Иванович. Предложение мое о женитьбе на Екатерине Алексеевне отмел сразу в словах резких, крайне неодобрительных. Обвиняет он «матушку-царицу» в прямом подстрекательстве к умерщвлению Петра Федоровича, и доводы такие привел, что начнись следствие по этому делу, доказательства быстро найдутся. Вот скажи, ты знаешь, что за два дня до событий в Ропше туда отправился по высочайшему приказу лейб-медик Поульсен с набором хирургических инструментов для вскрытия тела и снадобьями для его бальзамирования. За два дня до случившегося…