Александр Шаповалов - Переход
– И что нам ждать от него? Когда, доктор, его можно будет применять? – задал вопрос Томсон.
– Препарат готов к применению. Вопрос стоит лишь в том, для каких целей нам его применить, – невозмутимо ответил Вебер, – если мы хотим, чтобы у нас появилось несколько прыщавых умников, стоит применить препарат номер один. Нужно пушечное мясо, вколите самому трусливом человеку препарат номер два, и он превратится в тупое, агрессивное животное, с единственным желанием убивать. При этом в нем практически отсутствует инстинкт самосохранения.
– Ими можно будет управлять? – поинтересовался Саид шах.
– Да, нами разработана наносистема. Она вводится вместе с препаратом. Принцип действия как у самолетов, при определении свой-чужой. Система продублирована, через главный пульт.
– Вы уже опробовали их? – вновь задал вопрос Саид шах.
– Да, мою лабораторию по внутреннему периметру охраняют с десяток образцов. Любой, кто не имеет метку «свой», тут же будет атакован.
– Это все, конечно, интересно, доктор Вебер, но хотелось бы знать, когда вы добьётесь результатов по главной теме проекта, – подал голос Томсон.
– От пяти до десяти лет.
– Эти сроки нас устраивают, – произнес Томсон. – Господа, на этом позвольте закончить наше заседание. В знак согласия несколько человек кивнули головами, другие просто молча встали, и направились к дверям.
Джексон вышел на площадку, где ждал его вертолет. Он сел в него, и через несколько минут вертолёт превратился в точку, а затем вовсе исчез.
Ямура достал брелок, нажал кнопку на нем. После чего кресло, в котором сидел японец, стало опускаться в низ. Оказавшись в кабине скоростного лифта, Ямура вставил в замочную скважину ключ, висевший на брелоке, и провернул его. Внутри тихо щелкнуло. Зеркало в лифте отъехало в сторону, открыв панель с кнопками. Японец набрал нужный код, нажал кнопку «пуск», лифт тут же начал набирать скорость. Через несколько секунд, лифт сменил направление, перейдя в горизонтальное положение. Ещё через несколько секунд лифт вновь сменил направление, стал подниматься вверх. Прошло несколько мгновений, лифт остановился, Ямура встал с кресла и вышел в раскрытые створки лифта, но уже в другом небоскребе, что располагался напротив.
Другие участники совещания покидали его более традиционным способом. Диккенс, Саид шах и мистер Ли спустились на персональном лифте прямо в гараж. Рассевшись по своим шикарным машинам, они отправились по делам. Самым не притязательным оказался доктор Вебер. Спустившись на общем лифте, он со скучающим видом пересек огромное фойе отеля вышел на улицу, поймал такси и вскоре потерялся в сутолоке города.
Томсон, оставшись один, подошел к полке с книгами, нажал на выступ одной из полок. Книжный шкаф отъехал в сторону, открыв тайный вход в соседние апартаменты.
Петр Яковлевич Маркин, в кругу своих друзей имевший прозвище «Карандаш», у себя в кабинете внимательно всматриваясь в картинку на мониторе компьютера. Три просторных комнаты, отведенные под его лабораторию, были забиты самым дорогим, новейшим «железом» и казались уже не такими большими.
Если бы кто-то год назад ему сказал, что он будет работать на правительство и к нему будут обращаться не иначе чем Петр Яковлевич, он бы посоветовал тому человеку обратиться к врачу, или прекратить пить дабы не мерещилось, черте значит что.
Все началось сразу после экзамена. Его поймал в коридоре помощник декана и попросил зайти к нему в кабинет. В принципе, можно было соврать или сослаться на усталость после экзамена, тем более сокурсники ждали в кафешке за накрытым столом, но помощник декана был неплохим мужиком, и Петр, огорчено вздохнув, поплелся в кабинет. Там он к своему удивлению застал двух представительных мужчины в дорогих костюмах.
– Вот, господа, это и есть Петр Маркин, про которого вы спрашивали. Между прочим, один из подающих большие надежды выпускников. Только сразу замечу, характер у него непростой.
«Нет, надо было все-таки отмазаться», слушая помощника декана подумал Петр. Затем он перевел свой взгляд на двоих, что обосновались в кабинете зама. – «Все накрылась кофешка, эти типы меня быстро не отпустят».
– Спасибо, Юрий Андреевич, за помощь, но не могли бы вы оставить нас ненадолго, – прервал зама один из незнакомцев.
– Да, да, конечно, – смутился замдекана и вышел.
– Присаживайтесь, Петр Яковлевич, у нас к вам есть разговор, – предложил господин, который выпроводил зама в коридор. Петр опустился на стул стоящий с права от стола.
– Чем думаете заниматься в дальнейшем? – спросил один из незнакомцев.
– В дальнейшем я собираюсь пойти в «Колизей», отвиснуть по полной, если конечно вы мне не помешаете, – произнес Петр. Его раздражали эти два самодовольных субъекта.
– Петр, вы, конечно, можете прямо сейчас встать и уйти, – заговорил второй господин, – Но мне все-таки хотелось бы представиться. Мне не хотелось бы ушли и продолжать думать о нас, как о самодовольных, неприятных, для вас людях.
У юноши от удивления отвисла челюсть. Неужели незнакомцы могли читать его мысли.
– Не мысли, а эмоции, – как бы подтверждая догадку Петра, произнес все тот же господин, – а остальное дело техники и опыта. И все же, Петр Яковлевич, позвольте представиться. Я – Оркадьев Денис Константинович, зам. директора комитета специальных разработок при президенте России. Со мной Пак Игорь Трофимович, мой коллега. Здесь мы для того, чтобы предложить вам работу по вашему профилю. Нас заинтересовали ваши разработки в области генной инженерии.
– Извините, что перебиваю вас, хотелось узнать, какая именно моя работа вас заинтересовала?
– Мы посмотрели все ваши работы, но лично мне понравилась шутка с чернильными бактериями, – ответил Оркадьев.
– М-да, уж, – тягуче произнес Петр, услышав про чернильные бактерии.
История вызывала не очень приятные воспоминания, его тогда едва не выгнали из института. Все задумывалась как первоапрельская шутка, только объект для шутки он выбрал не правильно. Божков Иосиф Давыдович, ведший у них на курсе физику, имел пристрастие к красивым вещам, но одной вещью он дорожил особенно. Это была ручка, золотой паркер. Именно росчерком золотого пера Божков ставил отрицательные оценки студентам, называя это золотым решением. После очередного такого золотого решения, Петр решил, и подшутить над преподавателем. В лаборатории он вывел бактерии, которые при попадании на бумагу начинали, усилено размножать, при этом пожирая саму бумагу. Жила такая колония бактерий, не больше пяти минут, после чего погибала, успевая сожрать приличный кусок бумаги. Натуральные чернила были редкостью, поэтому физик, чтобы заправить ручку обращался химлабораторию университета, где ему и делали чернила. Имея по всюду друзей, Петру не составило труда подменить чернила приготовленные для Божкова, на приготовленные им самим раствор. Испытывая своё творение на бумаге, Петр никак не мог предположить, что его бактериям по вкусу придется не только бумага, но натуральные ткани. В общем, то ли ручка дала течь толи ещё что, но бактерии из ручки попали на ткань костюма преподавателя и в самый не подходящий момент костюм, а вместе с ним рубашка и брюки осыпались пылью с Божкова.
– Петр Яковлевич, вы с нами, – голос Оркадьева вернул Петра в действительность.
– Что, а, да, да я вас слушаю.
– Тогда я продолжу. В случае вашего согласия вам выделят лабораторию, персонал, нужное оборудование. Вам гарантируется хорошее финансирование, полная свобода в решении поставленных перед вами задач. Естественно – приличная зарплата, жилплощадь и персональный автомобиль. Ну что скажете, Петр Яковлевич?
-Хорошее предложение. Только у меня такое чувство, что взамен вы потребуете мою душу, – ответил юноша, пораженный столь щедрым предложением.
-Почти, – улыбнулся господин, называвший себя Денисом Константиновичем, – наше учреждение занимается самыми передовыми разработками. Поэтому введен режим секретности, отсюда возникают определенные неудобства.
-Знаете Денис э….
-Константинович, – подсказал чиновник.
-Да, Константинович, мне бы не хотелось провести всю свою жизнь в создании оружия, – немного подумав, ответил Петр.
– Петр Яковлевич, могу заверить, что об оружии речь не идет, но пока вы не дадите своего согласия, большего мы сказать не можем. Интересы государства понимаете ли.
– Я должен подумать, – произнес юноша.
– Конечно, Петр Яковлевич, вот вам моя визитка. Комитетчик протянул карточку, – если вы не позвоните до двенадцати часов завтрашнего дня, будим считать, разговора не было. Должен вас попросить, Петр Яковлевич, что бы вы не распространялись о нашей беседе.
Комитетчики встали и вышли из кабинета. Почти сразу после того, как незваные гости ушли, в кабинет вошел зам декана.
