Йен Уотсон - Альтернативная история
В этом мне оказывает неизмеримую помощь некомпетентность других капитанов. Благодаря обилию кораблекрушений и нашему умению вылавливать плавающие останки других судов мы осчастливлены постоянным запасом свежего мяса, хорошего эля, новыми игрушками для детей, новинками моды для дам первого класса, древесиной для новых архитектурных проектов, такелажем для улучшения нашей маневренности, оружием для отпугивания пиратов и чехольчиками из овечьей кожи для сдерживания нашей численности. Проплывите мимо «Ады» в любой субботний вечер, и вы увидите танцевальные марафоны, турниры по бриджу, игроков в покер, состязания в лото, хоровое пение и амурное общение любого рода, иногда с пересечением классовых барьеров. Мы — веселый плот.
Даже наша библиотека процветает. Последнее обстоятельство стало особенно ободряющим для юного Гарри Уайденера, нашего книголюба, которому требуется поддержка после развода родителей. Джейн Остин постоянно ходит по рукам, равно как Чарлз Диккенс, Антони Троллоп, Конан Дойль и эпический польский роман под названием «Камо грядеши», одновременно и набожный, и житейский. У нас также есть «Оксфордская книга английской поэзии», составленная в 1900 году Артуром Квиллер-Коучем, и теперь мне уже не понадобится терзать мистера Футреля, когда я захочу украсить журнал эпиграфом.
Прошло не менее десяти недель с тех пор, как кто-либо спрашивал, когда же мы доберемся до Малых Антильских островов. Как я могу объяснить это опрометчивое отношение к нашему спасению? Подозреваю, что сей феномен отчасти уходит корнями в специальные выпуски «Нью-Йорк геральд трибьюн» и «Манчестер гардиан», которые мы выловили в мае прошлого года. В обоих случаях главной темой была «Катастрофа „Титаника“: год спустя». Очевидно, внешний мир сумел извлечь из этой трагедии основательный моральный урок. Человек, как поняли наши наследники, есть существо порочное, подверженное ошибкам и беззащитное. Наша гордость недостойна того, чтобы ею гордиться. Несмотря на всю нашу техническую изобретательность, мы не боги и даже не творцы. Если человек хочет быть счастливым, ему лучше возделывать сад, чем пускать пыль в глаза, лучше заботиться о душе, чем умножать богатства.
Как можем мы радостно вернуться домой при традициях, преобладающих ныне в Северной Америке, Европе и Британской империи? Как посмеем мы разочаровать западную цивилизацию, вернувшись из мертвых? Я посоветовался с представителями от второго и третьего классов, а также от аристократии, и все одобрили мой вывод. Заявиться сейчас будет все равно что сказать: «Извините, друзья и соседи, но вы жили в идеалистической фантазии, ибо находчивая компания „Титаника“ в конце концов сумела одолеть Природу. Человеческий ум снова триумфально возобладал над космическим безразличием, так что давайте отложим эту сентиментальную болтовню о высокомерии и продолжим до отказа заполнять планету нашими изобретениями и игрушками».
Кстати говоря, у нас также имеются некоторые личные — можно даже назвать их эгоистическими — причины и дальше называть «Аду» нашим постоянным местом жительства. Полковник Астор, мистер Уайденер и мистер Гуггенхайм с большим недовольством отметили, что, судя по сообщениям в подобранных газетах, американское казначейство намерено ввести существенный налог для людей с их уровнем доходов. (Особенно иронично то, что этот налог предстоит платить ежегодно в день, когда «Титаник» пошел ко дну.) Преподобный Бейтман и отец Байлс утверждают, что здесь их прихожане оказались в сотню раз внимательнее к христианским посланиям, чем была их паства на суше. Не менее половины наших женатых мужчин, независимо от общественного положения, признались, что устали от оставшихся дома жен, и многие начали ухаживать за привлекательными девушками из третьего класса. Как ни удивительно, некоторые из замужних женщин, оказавшихся здесь без супругов, признались в аналогичных настроениях. Приведу для примера случай Маргарет Браун, нашей суфражистки и скандалистки из Денвера, заявившей, что ее брак с мистером Брауном утратил свое очарование много лет назад, отсюда и ее склонность бросаться на меня весьма шокирующим и, должен сказать, возбуждающим образом.
И разумеется, мы продолжаем расширять наши материальные удобства. На прошлой неделе мы сделали площадку для сквоша. Сегодня утром мистер Эндрюс показал мне план турецкой бани. Завтра я с офицерами буду решать, можем ли мы выделить часть запаса парусины эмигрантам для сооружения навеса, аналогичного той защите от солнца, какой наслаждаются наши обитатели первого и второго классов. В итоге создается впечатление, что я, как капитан этого сообщества, обязан бесконечно оттягивать наше прибытие на сушу. Энергичная миссис Браун с таким подходом полностью согласилась.
11 декабря 1913 года
10° 17′ с. ш.,32° 52′ з. д.
Вспоминая попытку Василия Плотчарского спровоцировать на «Аде» социалистическую революцию, я бы отметил, что все случившееся оказалось к лучшему. Как я и предполагал, этот человек одурманен идеями Троцкого. Поначалу он ограничивал свою политическую активность организацией маршей, митингов и забастовок среди пассажиров третьего класса и бывшего обслуживающего персонала «Титаника», протестуя против того, что он назвал «тираническим режимом царя Генри Уайлда и его декадентских придворных». Увы, вскоре Плотчарский и его приспешники взломали ящик с оружием и вооружились пистолетами, после чего начали агитировать за насильственное свержение моего режима.
Если бы не вмешательство нашего мастера логики, мистера Футреля, умеющего действовать столь же быстро, как его вымышленный герой Думающая Машина, призывы Плотчарского могли бы привести к кровопролитию. Вместо этого мистер Футрель объяснил троцкистам, что, согласно важнейшему откровению Карла Маркса, земля коллективного молока и бесклассового меда способна возникнуть лишь на обломках западных империалистических демократий. Рай для рабочих не может быть успешно организован внутри феодальных обществ, таких как современная Россия или, коли на то пошло, наша «Ада». В должное время и с научной неотвратимостью капиталистические экономики всего мира уступят железным повелениям истории, но пока даже самому убежденному большевику нужно набраться терпения.
Мистер Плотчарский его внимательно выслушал, провел следующий день в глубоких раздумьях — и отменил революцию. Если честно, то я не думаю, что он очень уж сильно ее желал.
Конечно, не все сторонники Василия Плотчарского были рады такому повороту событий, и один из них, мясник из Саутгемптона по имени Чарльз Барроу, стал доказывать, что мы должны незамедлительно учредить на борту «Ады» демократию как важнейший первый шаг на пути к социалистической утопии. Поначалу я возражал на аргументы мистера Барроу, пока он не добавил к разговору мясницкий нож, и тогда я заверил его, что не буду стоять на пути прогресса.
Вот так над «Адой» взошел сияющий новый день. Удивительная конструкция мистера Эндрюса теперь представляла собой нечто значительно большее, чем плот, а я — значительно меньшее, чем ее капитан. 13 октября, после почти единогласного голосования, при воздержавшихся мистере Плотчарском и полковнике Асторе, мы стали Народной республикой Адаленд. Наше конституционное собрание, включающее представителей от аристократии, территорий второго класса и кормы, затянулось на две недели. Джордж Уайденер, Джон Тэйер и сэр Космо-Дафф Гордон были возмущены итоговым документом, по большей части из-за того, что он запрещал создание государственной Церкви, вводил унитарный парламент без классовых различий и — благодаря неутомимым усилиям Маргарет Браун и ее команды суфражисток — предоставлял гражданские права каждой взрослой женщине. Я продолжаю убеждать Уайденера, Тэйера и Дафф-Гордона, что некоторая уступка современности все же лучше большевистской альтернативы.
13 ноября подавляющим большинством голосов я был избран первым премьер-министром Адаленда, тем самым отстояв платформу своей Партии равноправия и поколебав позиции Католической рабочей партии отца Перушица, Партии христианских предпринимателей сэра Космо, Партии технотопии Томаса Эндрюса и Коммунистической партии Василия Плотчарского. Через два дня после моего триумфа на выборах я попросил Молли Браун выйти за меня замуж. Она великолепно руководила моей избирательной кампанией, привлекла на нашу сторону более восьмидесяти процентов голосов женщин, и я знал, что она будет и превосходной женой.
17 апреля 1914 года
13° 15′ с. ш., 29° 11′ з. д.
Неделя началась чрезвычайно удачно. Вскоре после полудня, обшаривая останки фрегата под названием «Ганимед», мы обнаружили радиостанцию в комплекте с бензиновым генератором, снабжающим ее электричеством. Очень скоро Джон Филипс и Гарольд Брайд привели ее в рабочее состояние.
