Сергей Калашников - Заложники темпорального ниппеля [СИ]

Невольно вспомнились вчерашние обнимашки. Надо же. Этот медведь стиснул её так, что выдавил из груди весь воздух. А она, если бы не рыдала, как кисейная барышня, готова была пищать от удовольствия. Это что, сработал вековой инстинкт? Подчинение грубой силе во имя продолжения рода? И, точно! У неё же ноги подкосились. Ужас!

Нет, голову она с этим парнем обязательно потеряет, только позднее, когда они тут слегка обживутся и обрисуются хоть какие-то перспективы. Поскорее бы!

Наташа принялась распаковывать тючок, который Лёшка принёс оттуда, где хранила она снаряжение для своих лесных "экскурсий" в его сопровождении.

Обычная каска, которые носят лесорубы, снабжена налобным фонариком с аккумулятором и динамкой. Без такого в пещерах неуютно. Старые чёрные галоши с верёвочками на задниках и шерстяные носки - это для скалолазания. Молоток и набор крючьев - их они сами ковали. У них тут нет спортивных магазинов. Маска для ныряния и надувные нарукавнички - при спуске по рекам на самодельном плоту хоть какое-то средство спасения на случай падения в воду. Складная садовая ножовка - это на все случаи инструмент. Отличные верёвки, аптечка, котелок и флакончик с поваренной солью, шило, свайка, бечева и суровые нитки. Комплект белья, рукавички и нитяные перчатки.

А вот и главная ценность - топор. Легкая ладная туристическая игрушка Ники, конечно хороша, но Наташа девушка миниатюрная, поэтому топорик у неё столярный, мужчине под одну руку. А ей с таким управляться ловко. Рукоятка у этого произведения инструментального искусства серьёзная. И очень удобная, не отбивает при работе. И любимая лопата, тоже "доработанная" совместными усилиями. Они с другом отсекли от неё примерно треть по краям, отчего управляться с этой уменьшенной копией традиционного шанцевого инструмента девушке стало легко.

Мужчины валят сосны, а Ника и Анна Михална перетаскивают очищенные от ветвей хлысты на площадку, где Наташа копает ямы под угловые столбы. Они ведут под уздцы пару кобылок, которые собственно и тянут брёвна. Ассистентка историка провела не один полевой сезон в археологических экспедициях и хорошо ладит с лошадками. Из по-настоящему городских барышень в их компании только доктор. И ей тут действительно нелегко.

Ну да не о ней речь. Они успели утром переброситься с Лёшкой парой слов и в отношении первой постройки, которую необходимо возвести, ни у кого никаких сомнений нет. Теплый деревянный дом. В их посёлке и ближних окрестностях обязательно хоть кто-нибудь хоть что-то всегда строил. И ребятня считала такие места законным местом своих тусовок. Где мешали, где помогали, но вековой опыт деревянного зодчества впитать успели многие.

С Лёшкой большие мужики разговаривали не как с пацаном, а как с полноценным помощником - силёнка и сноровка его известны. Наташа крутилась рядом, нередко всполошённой белкой выскакивая из-под ног. Но рубить углы или выбирать продольные пазы ей доверяли. В скорости она уступала всем, но не косячила. По её просьбе об этих достижениях в "непрофильном" для девицы мастерстве маме не докладывали. Отец полагал, что чем гонять мышей на экране компа, пусть лучше ребёнок развивает глазомер. А хвататься за тяжести ей не позволяли. Так и считалась она за четверть плотника.

Ну и пусть, что четверть, но дерн снят, плотный каменистый грунт обнажен, а на ближней осыпи имеются каменные плитки-чешуи, из которых нетрудно сложить столбики-опоры. Мужчины принесут их, когда закончат заготовку брёвен. А она пока ошкурит брёвна и обтешет места, которым предстоит устроиться на каменных опорах.

Лидия Васильевна кашеварила и с удивлением наблюдала, как её крошечная дочурка, умница и отличница, управляется с топором с такой сноровкой, как будто это вязальные спицы. Даже щепки не отлетают, а отсекаемые слои древесины сползают длинными полосами, обнажая пласть свежей плотной сосновой древесины. Вспомнила, как в детстве наблюдала за работой деда, так и не выучившегося писать ничего, кроме собственного имени. Вот ведь через сколько поколений проявились гены.

Дед был мелкокостный, жилистый. Силой не отличался, но ловкостью превозмогал любое дело. И Наталья такая же. Тихая и неприметная, пока не принялась за работу. Да и в работе смотреть не на что. Тюкает потихоньку, а бочок от бревна сам отделяется, словно раньше был приклеен, а теперь отлепился.

Мужчины таскают камни на носилках, а пока они ходят за следующей порцией, дочка эти плиточки затаскивает в ямки. Стало интересно. Подошла. А там уже каменные столбики. Сложены плотно, словно это монолит, потревоженный горизонтальными трещинами. А вот и Нюта с Никой выгружают камушки из корзин, притороченных к сёдлам. Жаль, что так быстро темнеет. Ну да ничего, она не только приготовила обильный ужин, но и привела в порядок плетень и вообще благоустроила место ночлега, а то вчера всё впопыхах да кое-как! И водички согрела, чтобы умыться доченьке... и всем остальным.

Плетень нужен не только как защита от ветра. Он еще и не позволяет пламени костра привлекать постороннее внимание к их тихому пристанищу. Как ни крути - место возвышенное. По всем прикидкам и по ранее обнаруженным археологическим памятникам выходит, что даже в это древнее время они оказались в настоящем медвежьем углу. До ближайших постоянно населённых мест километров двадцать на восток.

Тем лучше. Им сейчас следует поторапливаться. Лёшка и Сашка со стороны комля. Наташа, при силовой поддержке отца и Сергея Анатольевича - со стороны вершинки, приделывают к срубу бревно за бревном, наращивая венцы из не слишком толстых стволов. Ника лопатой обдирает кору с хлыстов, а потом их втаскивают на стену, где выбирают правильное положение с учетом толщины и формы.

Прямых деревьев не бывает, а стволы нужно расположить так, чтобы горбиком они угадали вверх, оперевшись концами на углы. При этом толстые комли и тонкие вершинки должны чередоваться так, чтобы наращивание высоты на углах происходило согласованно, а то дом перекосится. При этом ту сторону, которой дерево раньше было направлено на север, необходимо сориентировать в сторону внешней поверхности постройки. Естественно, сочетать весь комплекс перечисленных обстоятельств возможно только при условии, что каждое сваленное дерево было выбрано сразу с учётом своего будущего места в срубе.

Так что истинную сложность работы способны оценить только Наташа и её отец с Лёшкой. Остальные, слушая пояснения, могут лишь удивляться, как ловко всё подходит одно к другому.

Хлыст опиливают, удаляя избыток длины, причерчивают, отмечая линию, равноотстоящую от верхнего из уже приделанных бревен, а потом переворачивают и "удаляют лишнее".

Тут необходимо уточнить, что самое большое количество древесины удаляется при проделывании продольного желоба по всей длине, куда снизу войдёт верхняя цилиндрическая поверхность нижнего бревна. Ну и углы, которые должны войти в зацепление - место самого пристального внимания. Тут верхнее дерево ложится на нижнее так, что линия стыка имеет склон наружу, во избежание скопления дождевой влаги.

Рубят "в лапу", сейчас не до красоты. То есть так, как обычно строят бани и хлева. Концы брёвен из стены не торчат, зато срезы и стёсы - во всей красе. Такие места не ласкают взора, поэтому их обычно зашивают досками. Зато трудоёмкость устройства сруба невелика: один пропил и один скол на каждое сочленение.

Готовые венцы сразу укладывают на мох, увлажнённый, чтобы плотнее ложился. Четыре пары мужских рук трудятся без перерыва. Наташа изящно "удаляет лишнее", Лёшка, ясное дело, действует в разы быстрее. У него полноценный плотницкий топор, которым он управляется играючи. Остальные мужчины от них значительно отстают, но в сумме дело заметно продвигается. Два дня - и стены готовы. И вот тут самая грустная часть труда. Вытёсывание плах для пола и потолка.

Ну не нашлось нигде ручных продольных пил, пригодных для распускания брёвен на доски. А возиться с этим в поселковой кузнице было откровенно некогда. Торопились все. И так окрестные жители снесли к дому Лёшкиных родителей, считай всё, о чём подумали, что оно может пригодиться уходимцам в прошлое.

А теперь стремительно растут горы щепы, которую оттаскивают под навес для дров. Ника продолжает подвозить на лошадке камни для печки, доктор Анна Михална бродит по окрестностям с корзинкой, собирая "зелёную аптеку" а Наташина мама хлопочет у костра.

За три дня сруб заметно осел, придавив мох. Он ещё и дальше будет "садиться", но уже не так стремительно. И Лёшка мотопилой прорезает дверь и окна. Деревянные коробки для них Григорий Иванович уже связал, и теперь готовит материал для оборудования дома изнутри, а остальные приделывают сени и крыльцо, чтобы накрыть всю постройку общей крышей.

Укладка потолка тоже не быстрое дело. Кромки надо припилить, пройдя продольной ножовкой щель между плахами, а потом сдвинув ставшие почти прямыми кромки. Что огорчительно, так это то, что древесина используется очень свежая. Она будет ссыхаться и коробиться. Но делать нечего - другой у них нет, а утренние морозцы выразительнее с каждым днём. Стоит ясная погода и за ночь сильно выстывает.