Дмитрий Колодан - Зеркала. Маскарад
— Это место свободно? — повторил мягкий голос.
Темная фигура обернулась женщиной с черными, как смоль, волосами. Хотя погодите...
Томка медленно оглядела обладательницу приятного голоса. С одной стороны, фигура, овал лица, длинные волосы, расплескавшиеся по плечам, свидетельствовали о том, что перед ней и впрямь стоит красивая женщина средних лет. При этом шикарно одетая: длинное платье в стиле «ретро», меховая горжетка и перчатки до локтя — настоящая аристократка начала двадцатого века. Но затем взгляд упирался во вьющуюся черную бородку, и приходилось начинать сначала. Схожее ощущение — растерянность напополам со смущением — вызывает знаменитая картина Марселя Дюшана, на которой художник пририсовал усы и бороду Джоконде.
— Э... А... — на большее девушку не хватило.
Как ни странно, но с тем же удивлением во взоре дама смотрела на Томку. Будто это не она, а Томка изображала из себя бородатого фавна. Девушка непроизвольно дотронулась до подбородка — на всякий случай проверила, не случилось ли, пока она спала, какой неприятности. Не хотелось бы в столь юном возрасте разделить судьбу Рип ван Винкля.
Экстравагантная дама пришла в себя первой:
— Chè! Да это же вы!
— Эм... Я?
— Конечно! Я сразу вас узнала! Надо же, какая встреча!
Она замахала рукой.
— Джеппетто! Ты только посмотри, кто здесь! Ну, где ты там?! Быстрее шевели ногами! — женщина снова посмотрела на Томку. — Даже не верится, что я вас встретила!
— Меня?!
Томка захлопала ресницами, с трудом понимая, что происходит.
Ясно, что ее с кем-то перепутали. Видимо, приняли за какую-то знаменитость. Только всю свою сознательную жизнь Томка Кошкина твердо знала, что похожа только на Томку Кошкину и немного на родителей. Кого другого, может, и обрадовало бы то, что его приняли за Одри Тоту или Ванессу Паради, но Томку подобные вещи раздражали. Она — это она, и точка.
Из-за спины дамы выглянул невысокий пожилой человек, лицом напоминавший гнома из сказок братьев Гримм.
— О! — сказал он, взглянув на девушку. — Это же она!
— Я и говорю! — сказала женщина.
— Невероятно! Чего только не бывает!
Чувствуя, что она должна что-то сказать, пока дело не зашло слишком далеко, Томка вежливо откашлялась.
— Простите... Но это не я.
Лишь на долю секунды на лице женщины отразилось легкое замешательство.
— Как же не вы! Я сразу вас узнала, как только увидела.
— Нет не я! — чувствовала себя Томка крайне глупо.
— В смысле? Вы это не вы? — дама нахмурила лоб.
— Вроде того. Не знаю, за кого вы меня приняли...
Женщина всплеснула руками.
— Ну как же! Я же вижу, что это вы! Джеппетто, это ведь она?
— Конечно она.
— А я что говорю?
Круг замкнулся. Томка не знала, что и сказать. Куда проще доказать, что ты не верблюд, а как докажешь, что ты — это не ты? Особенно итальянцам с их легендарным упрямством.
— Меня зовут Лаура, — меж тем представилась дама. — А это мой замечательный супруг Джеппетто.
Человек с физиономией гнома помахал рукой и виновато улыбнулся. Кто главный в этой семье, Томка догадалась безо всяких подсказок.
— Где Снуппи? Она обязательно должна познакомиться со Снуппи!
Томка напряглась, ожидая, что сейчас на сцене появится отпрыск данного семейства. Если он унаследовал лучшие черты обоих родителей: физиономию гнома отца и бороду матери, она этого не вынесет... Действительность оказалась куда более суровой.
Джеппетто посторонился, и между креслами протиснулось некое существо. Видимо, это была собака — об этом свидетельствовал целый ряд признаков. Например, у существа имелись четыре лапы и хвост, и... Томка запнулась. В конце концов, лапы и хвост есть и у крокодила, а с крокодилами у существа было куда больше общих черт. Бывают же белые крокодилы с черными кругами вокруг глаз?
Такую собаку мог создать Виктор Франкенштейн, если бы его Монстр взмолился о домашнем питомце. Пара часов на кладбище, игла, суровая нить, хорошая молния — и готово. Только к работе он подошел спустя рукава: все лапы у Снуппи получились разной длины, тело слишком коротким, голова же наоборот — тяжелой и массивной, и похожей на крысиную морду. Добавьте сюда глаза — один больше другого, и портрет будет закончен. Получившейся картинкой можно пугать впечатлительных детишек.
Снуппи глянул на Томку одним, затем другим глазом и издал звук, какой издает сдувающийся воздушный шарик. Вроде хриплого шипения, переходящего в тонкий свист.
— Я знала, что вы ему понравитесь! — Лаура захлопала в ладоши.
— Как мило, — проговорила Томка.
Понравитесь? Пес таращился на нее с любопытством тигра, присматривающегося к трепетной лани. Томка, впрочем, трепетать не собиралась и храбро выдержала взгляд. Девушке, которую выставили из зоопарка за попытку покормить ягуара, не к лицу пугаться собак, пусть и похожих на крокодилов. Пес фыркнул, признавая в ней равного противника.
— Снуппи у нас чемпион, — с нежностью в голосе сказала Лаура. — Три года занимал первые места на выставках.
— Ого! А какой он породы?
— Большей частью — бультерьер, — Лаура потрепала пса за ухом. — А еще Снуппи — самая уродливая собака в мире!
У него есть дипломы и медали.
Сказано это было с такой гордостью, словно речь шла о дипломах Оксфорда и Сорбонны и медалях Нобелевского комитета. Хозяева собак всегда найдут повод похвастаться питомцем. Томка же и подумать не могла, что где-то проводятся конкурсы на самую уродливую собаку.
— Снуппи, поздоровайся с синьориной! — громким шепотом сказала Лаура. — Не стесняйся...
Пес покосился на хозяйку. Что бы ни думала Лаура, но он был не из тех, кто станет чего-либо стесняться. Звук, раздавшийся из жуткой пасти, походил на урчание в животе голодного гиппопотама. Томка не поняла — то ли собака так рычит, то ли у нее действительно проблемы с желудком.
А затем Снуппи склонил голову и с пугающей отчетливостью произнес:
— Buon giorno!
В этой жизни Томке доводилось получать по голове тяжелыми предметами: то жонглерская кегля сорвется, то книги попадают с полки, то еще чего-нибудь в том же духе. И она представляла, какие чувства при этом испытываешь: растерянность, изумление, легкую дезориентацию... Это не считая искр из глаз и непреодолимого желания громко ругаться.
Сейчас же Томка почувствовала нечто подобное, хотя тяжелых предметов поблизости не наблюдалось. Даже чемодан стоял в ногах и падать не собирался.
Томка сглотнула.
Когда хозяева просят собак с кем-либо поздороваться, ожидаешь протянутой лапы или дружелюбного «гав-гав». Но «buon giorno»... Одно из двух: либо Томка слетела с катушек и у нее начались слуховые галлюцинации, либо собака в самом деле поздоровалась с ней на чистейшем итальянском. Выбрать первый вариант Томке не позволяло самомнение, второй — глас разума. Она еще могла принять говорящих попугаев или ворон, но говорящие собаки — уже слишком.
Снуппи же, как ни в чем не бывало, тяжело задышал, свесив язык на бок. Взгляд, которым пес наградил Томку, недвусмысленно говорил: «Чё вылупилась? Не в зоопарке».
Из оцепенения девушку вывел тихий щелчок, прозвучавший над головой. Томка мгновенно узнала звук спускового затвора фотоаппарата. А подняв взгляд, увидела в руке Лауры позолоченный смартфон; бородатая дама безо всякого стеснения снимала ее на камеру.
— Точно вы! — заявила Лаура. — А говорили, что не вы!
— Ваша собака, — с трудом проговорила Томка. — Она... Она поздоровалась со мной!
— Разумеется! Снуппи у нас вежливый песик, правда?
— Ma sì, certo! — подтвердила собака.
Томка подскочила, будто ее ужалила пчела, и прижалась спиной к окну. Прыжок удался на славу: будь между креслами чуть больше места, девушка бы сделала сальто.
— Браво! — с восхищением сказала Лаура.
— Она опять... — Томка указала пальцем на Снуппи.
В этот момент Джеппетто громко хихикнул, прикрыв рот ладошкой:
— Попались!
— Что?!! — часто моргая, Томка повернулась к мужу Лауры.
Тот едва сдерживал смех: уголки губ дергались, кончик носа дрожал... Лаура строго глянула на супруга.
— Мерзкий, мерзкий старикашка! — она легонько толкнула мужа. — Ты все испортил!
— Прости, — сказал Джеппетто, вытирая слезящиеся глаза. — Но ты же видела ее лицо! Прям как в том ролике.
— Да что вообще происходит?!! — выкрикнула Томка.
Единственное, что она понимала, так это то, что она встретила парочку сумасшедших и те втянули ее в нелепый розыгрыш. Выставили на посмешище перед всем вагоном. Томка же видела, как смотрят на нее остальные пассажиры, переговариваются и тычут пальцами. Оставалось только громко сказать: «Улыбнитесь! Вас снимала скрытая камера!». Правда, девушке было ничуть не смешно.
— Извините, — сказала Лаура. — Просто Джеппетто — вентролог. То есть чревовещатель. А вы и в самом деле поверили, что наш Снуппи умеет разговаривать?
