Юрий Волошин - Казаки-разбойники
– Чево! – воскликнул Терешко недовольно. – Наших казаков обучать? Ты спятил, Яким? Хотя мне это даже нравится. Все подальше от войны, а талеры идут.
– Шесть монет, да и то не всем!.. Разве это гроши за такую работу! – воскликнул с возмущением Лука. – Вон офицеры и старшины гребут лопатой! А отдуваться нам.
– Такова наша доля, хлопче, – философски отозвался Макей.
– Это уж точно, – вздохнул Яцко и зачерпнул из котла каши попробовать готовность. Подул в ложку, пожевал. – Кажись, готово, казаки.
– Наша серома да нетяги завсегда первыми ложками кровушку хлебают, – не унимался Лука. – А старшина мошну набивает и нас, дураков, кабалит.
– Умолкни, сынку! – незлобиво прикрикнул Макей. – Так Господом заведено. И не нам то исправлять. Пан завсегда найдется на людскую шею.
– То Макей верно молвил, – отозвался Омелько и предложил: – Не пора ли за кулеш приняться? Поди, остыл небось.
Обоз с полками казаков втянулся в поросшие лесом горы Силезии. Редкие деревни ютились в широких долинах, а на вершинах холмов иногда возникали, упираясь в небо островерхими крышами башен, красивые замки местных вельмож и графов.
– Похоже на наши Карпаты, – молвил Рядно, оглядывая невысокие горы. – Я в тех краях бывал.
– Эй, казаки! – Это подскакал к обозникам Степанко и озорно оглядел подводы. – Скоро конец дороги! Завтра-послезавтра приедем!
– И где остановимся? – спросил Лука.
– А хрен его знает! Возле какого-то большого селища или городка. Несколько месяцев, слыхал, проживем тут.
– Ну и ладно, Степанко! – Терешко довольно перекрестился. – Хоть отдохнем в этих благодатных местах! А война от нас не уйдет.
И действительно – два дня пути, и обоз остановился в долине, на дне которой весело звенел широкий ручей с каменистым дном, усеянным обкатанной галькой.
Уже через день под руководством немецких офицеров начались учения. Казаки ворчали, но приходилось подчиняться. Никто не понимал чужой речи, и это в значительной степени тормозило обучение. К тому же казаки и нарочно притворялись непонятливыми.
В трех верстах начиналось большое село, куда по воскресеньям отпускали некоторых казаков небольшими группами развеяться от постоянных учений и грубых окриков и ругани офицеров.
На смотр приехал пан полковник Носович с помощником Тарским. Они долго совещались с представителем имперских войск, и казаки вскоре узнали, что к зиме им предстоит выехать в места боевых действий против шведов и баварских немцев.
– Тут сам черт не разберется с этими немцами! – волновался Степанко. – Одни – католики, желают погибели другим немцам – протестантам, а что это такое, никто пояснить не может! Тьфу, проклятье!
– А у нас разве не так, Степанко? – заметил Лука. – Униаты, католики и мы, православные. Со стороны и нас трудно разобрать.
– Это ты, хлопче, как в точку попал, – ответил бодро Степан. – Ну я поскакал! Бывайте, товарищи!
Не прошло и недели, как полки казаков получили приказ сняться с места и в походных колоннах выступить на северо-запад, где уже сколько лет гремели бои.
Продвигались медленно, с остановками и длительными дневками. Незаметно потянулись места, тронутые войной. Стали попадаться покореженные деревни с потоптанными полями и сожженными избами. Людей было мало, и выглядели они не так опрятно, как раньше.
– Да, эти места не то что прежние, – заметил Макей после прохода одной из таких деревень. – Люди смотрят волком – их понять можно.
– Самое страшное бедствие для народа, дядько Макей, – ответил Омелько. – Вспомни, какие села у нас оставались после набега татар или карателей-ляхов. То же самое. Одни слезы и разорение. Когда Господь смилуется над простым людом и покончит с этими войнами?!
– Это точно, Омелько. Видимо, Богу до нас и дела нет. Идем за шесть монет на смерть, а кому достанутся наши денежки, коль ляжем в чужой земле?
– Ты уверен, что вы все свои талеры получите? Сомневаюсь, дядько Макей. Простым людям завсегда кто-то был должен. А всегда мы получали эти долги? То-то!
– И это точно, Омелько. Такая наша доля.
На одной из дневок Макей отправил шестерых казаков своего десятка поискать по деревням живности.
– Хоть телка какого захудалого приволоките, а то давно мясца в рот не клали. А впереди дела паршивые нас ждут. И долго не задерживайтесь.
Терешко взял Омелька, Якима Рядно, Луку, Яцка Качура и в последнюю минуту, с дозволения Макея, Якима Штаны. Все на обозных лошадях, вовсе не приспособленных для верховой езды, но все же лучше, чем пешком.
Выехали под вечер. Был погожий день, лето в разгаре, ночь наступала медленно. Углубились в сторону от дороги в надежде отыскать в глубинке не тронутое войной село.
– Терешко, впереди по левую руку вижу село! – Это кричал Лука, ехавший шагах в полутораста впереди отряда.
– Будь впереди и следи, Яким! Мы поспешим, если что!
Через полчаса въезжали в небольшое село, раскинутое на пологом склоне долины в окружении поспевающих хлебов и огородов.
– Хорошо, что дотемна наскочили на это село, – промолвил Терешко. Он был за старшего. – Без нужды не грабить. Сначала осмотримся и поглядим, что и как можно добыть. Деньги есть, Макей выделил для такого дела.
Их уже заметили, селяне явно забеспокоились. Девки и дети скрылись в хатах, мужики с вилами, топорами и косами ожидали настороженно.
Яцко Качур поприветствовал селян. Он лучше всех осваивал немецкую речь и уже знал с сотню слов и выражений.
Селяне с удивлением и испугом взирали на необычных людей. Их вид и одежда им казались страшными, не сулящими ничего хорошего. Лишь малая численность казаков немного успокаивала мужиков.
Казаки не спешивались, готовые применить оружие в случае необходимости. А Яцко силился разъяснить мужикам, что им надо.
В конце концов те поняли, закивали в знак согласия, загомонили.
– Кажись, договорился, – улыбнулся Яцко, повернувшись к своим. – Сторговал бычка за полтора талера. Добро?
– Попытай еще что-нибудь добыть, Яцко, – попросил Терешко.
Долгие переговоры закончились успехом. Но к этому времени темнота окутала долину, и казаки стали совещаться.
– До лагеря верст пятнадцать, – заметил Терешко. – Трудно будет добираться в темноте почти по бездорожью. Может, заночуем тут или отъедем на версту и раскинем лагерь?
– Что-то мне сдается, что лучше остаться в деревне, – предложил Лука. – Погода может испортиться. Дождем попахивает.
– Яцко, спроси деревенских, можно рассчитывать на ночлег тут? – Терешко озабоченно оглядел кривую улицу и людей, темневших неподалеку.
Тот долго говорил, жестикулировал и наконец повернулся к казакам:
– Они могут отвести нам вон тот сарай, что стоит у околицы. Там солома и крыша, хоть и прохудившаяся, но от небольшого дождя спасет.
– Тогда айда туда, казаки! – И Терешко развернул коня. – Будем сторожить по очереди, как бы чего не произошло ночью.
Недалеко от ворот сарая разожгли костер, повесили котелок с пшеном и тут заметили трех девок, скромно стоящих шагах в десяти, кутающихся в платки.
– Идите к нам, девчата! – Лука забыл, что те не поймут его, потом обратился к Яцко: – Позови их к огню, чего им торчать там.
Яцко с трудом добился понимания, и девки несмело присели на колоду, которую пододвинул к ним Яким Штаны.
Одна из них принесла двух общипанных голубей и показала, что их можно бросить в котелок.
– Данке, данке! – весело откликнулся Яцко, и его улыбка сняла напряжение с лиц девушек. – Любопытно глядеть на нас? – сказал тот по-своему, не заботясь о том, что его не поймут.
Девушки заговорили непонятно, но было ясно, что они сгорают от любопытства. Они жадно всматривались в незнакомцев, в их одежды и бритые головы со свисающими чубами, заложенными для удобства за уши.
Когда ужин поспел, все принялись есть, запивая терпким вином, принесенным в глиняном кувшине девушками.
Одна из них все поглядывала на Луку, тот тоже не стеснялся, пытался что-то сказать, но ничего не мог вспомнить из того, что могло понравиться девушке. Омелько, заметив это, засмеялся и молвил лукаво:
– Лука, может, ублажишь девку? Вон она как липнет к тебе. Не посрами казацкую славу. Казаки, – повернулся он к остальным, – надо помочь хлопцу.
– А чего там! – отозвался Яким со смехом. – Парубок молодой, пусть набирается телячьей мудрости, ха-ха! Яцко, помоги хлопцу поговорить с дивчиной.
Тот усмехнулся, прожевал кусочек мяса голубя, отпил глоток вина, молвил:
– Лука, да ты становишься бабником! Гляди, как поглядывает на тебя эта краля. Не теряйся, пока есть что получить.
– Да я и не теряюсь, плохо только, что сказать ничего не смогу, – Лука отвернулся от казаков и встретился глазами с девушкой. Та улыбнулась, подруги захихикали, затараторили непонятно, а Лука смело тронул девушку за руку.
Та руки не отдернула, заулыбалась, протянула в кружке вина, Лука взял ее, отхлебнул глоток, хотя и не хотелось, и, вспомнив, сказал:
