Алексей Замковой - Лесной фронт. Задача - выжить
— Подожди секундочку. — я отпустил девушку и снял с плеча карабин.
Заодно испытаем. Передернул затвор, снова хозяйственно подобрал выпавший патрон, прицелился в бензобак… Паххх! Ухо сразу же заложило, а отдача чуть не развернула меня на месте. Наверно на плече будет нехилый такой синяк. Надо бы потренироваться с винтовкой… Впрочем, я все же попал в бензобак, о чем свидетельствовала появившаяся в нем аккуратная дырка. Никакого взрыва, кстати, не было. Это в кино только если попасть в бензобак — машина тут же взлетает на воздух. Горит ведь не бензин, а его пары. И то — в определенной концентрации при смеси с воздухом. Ну, и искра для того, что б поджечь эти пары нужна. Клац-клац. Передернул затвор, снова прицелился, на этот раз покрепче прижав приклад к плечу. Паххх! Клац-клац. Паххх! Клац-клац. Паххх! Клац-клац. Клац. Ну да. Пять выстрелов — пустой магазин. И четыре дырки в бензобаке — один раз промазал. Теперь еще, на всякий случай, порежем колеса и ходу отсюда!
До леса мы добежали без приключений. Небольшая заминка все же произошла возле зарослей, опоясывающих подлесок. Девушке в разорванном платьице продираться через крапиву и густое переплетение веток удовольствие было ниже среднего. Но, учитывая уже произошедшее с ней и то, что могло бы произойти, если бы мы не поспешили убраться отсюда подальше, она мужественно преодолела это препятствие. Оказавшись в лесу я решил, что расслабляться все же не следует. Все так же, бегом, мы продолжили наше отступление по лесу. Остановились только дойдя до дороги, вдоль которой я шел раньше. Спрятавшись за кустом я примерно минуту вслушивался в звуки леса, пока не убедился, что можно более-менее безопасно пересечь дорогу.
Быстро перебежав через открытое пространство, мы снова углубились в лес. Девушка явно начала уставать. Я, честно говоря, тоже. Но остановиться и передохнуть я посчитал слишком опасным. Прошло около трех минут с того времени, как мы пересекли дорогу. Сознание вдруг уловило какое-то изменение в окружающей обстановке. Я остановился и дернул девушку за руку, заставив остановиться и ее. В ставшие уже привычными звуки леса вплелась новая нота — далекий гул моторов. Быстро бросившись за ближайший куст и прижав рукой к земле упавшую от моего рывка девушку я затаился. Девушка, кстати, за время нашего "знакомства" не произнесла ни слова. И сейчас лежала тихо, как мышка. То ли она еще не отошла от шока, то ли, непонятно от чего, полностью мне доверяла…
Звук моторов все приближался. За стеной деревьев дороги не было видно, но, судя по всему, по ней сейчас, в сторону хутора, двигалась нехилая такая колонна грузовиков. Может быть, даже с танками. Мы лежали, вжавшись лицами в заросли каких-то низеньких растений и ковер прошлогодних листьев ними, боясь пошевелиться и старались даже дышать пореже. Глупо, конечно. Рев моторов заглушил бы даже лошадиный топот, а уж немцам, которые, по моему предположению, сидели в кузовах, прелести езды на допотопном транспорте по лесной дороге должны были добавить других проблем, кроме как зорко всматриваться в лес. Но, тем не менее, пока гул моторов не удалился до такой степени, что стал еле слышен, мы лежали не шевелясь и почти не дыша.
— Встаем, — шепотом сказал я девушке. — и быстренько подальше в лес!
Мы снова побежали. Чуть ли не на цыпочках, стараясь не шуметь, но побежали. В этот момент я хотел оказаться как можно дальше от дороги. Немцы уже, наверно, доехали до хутора и обнаружили мотоцикл. И трупы. А если они сейчас организуют прочесывание леса в поисках тех, от руки которых героически пали (один со спущенными штанами) их бравые зольдатен? Слава Богу, хоть собак у них нет.
Вот так мы все бежали и бежали, огибая стоявшие на пути деревья и продираясь через кустарник. Моя форма приобрела еще более плачевный вид, явно оставив куски себя на многих ветках. Платье девушки, и так разорванное немецкими руками, теперь вообще лишь отдаленно напоминало одежду. Но страх перед гортанными звуками немецкой речи, которые я постоянно ожидал услышать сзади, придавал нам сил. Впрочем, и эти силы оказались не бесконечными.
Первой не выдержала темпа девушка. Признаюсь, я тоже бежал уже исключительно на силе воли. Но корень под ногу попался именно ей и девушка, который уже раз за сегодня, растянулась на земле.
— Нн… Ннне ммогу… большшше… — даже не сказала, а прохрипела моя спутница в перерывах между судорожными вздохами. Она даже не пыталась встать. Просто лежала там где упала и дышала как загнанная лошадь. Я был примерно в таком же состоянии. Тело полностью отказывалось шевелиться и сделать какое-то движение, кроме как поднять руку, было выше моих сил. Я смог только сбросить на землю сидор и карабин, упасть рядом и растянуться на земле.
— Ты как? — спросил я девушку.
Вместо ответа справа раздавалось лишь хриплое дыхание. Она что, снова в трансе? Я повернул голову. Девушка так и лежала лицом вниз, будто мертвая.
— Я… ниче… го… — наконец смогла ответить она.
Так мы пролежали минут пять. Сердце наконец-то перестало изображать из себя взбесившего молотобойца и больше не пыталось проломить грудную клетку. Я смог даже сесть и привалиться спиной к ближайшему дереву. Дико захотелось пить. Подтянув к себе сидор я развязал горловину и достал одну из фляг. К счастью, в ней оказался не шнапс. Вы себе представляете каково это, после такой пробежки глотнуть шнапсу? Я вот тоже не представляю, но думаю — ничего приятного. Сделав большой глоток, я протянул флягу девушке, которая тоже зашевелилась. Она выхватила флягу у меня из рук и тут же ее опустошила. Теперь у нас только одна фляга на двоих. Воду надо экономить.
Напившись, девушка тоже села, привалившись к соседнему дереву. Только теперь, когда весь адреналин сгорел во время бега, а в спешке уже не было необходимости, я смог ее нормально рассмотреть. Симпатичная такая девчонка. Растрепанные длинные русые волосы, обрамляющие милое, пусть и чумазое, личико. Глаза большие, карие. Правда с каким-то диковатым блеском, но после сегодняшних приключений это нормально. Немного вздернутый носик, нормальные губы… И никаких следов косметики. Фигура, абсолютно не скрывающаяся под несколькими клочками тряпок, некогда бывших платьем, на мой вкус немного полновата. Не девяносто-шестьдесят-девяносто, но сложена пропорционально и очень даже неплохо. Грудь, на мой взгляд, большая. Не знаю какой размер, я в этом не разбираюсь, но очень даже не плоская. Небольшой животик, широкие бедра, сейчас покрытые синяками, оставленными грубыми мужскими руками, и расцарапанные ветками во время бега по лесу…
Увидев мой изучающий взгляд, девушка явно осознала в каком виде она предстала перед незнакомым мужчиной и, сдавленно пискнув, перекатилась за дерево, попутно пытаясь прикрываться руками:
— Не смотри!..
— Девушка, — мне потребовалась некоторая паузы, во время которой мой, перенасыщенный сегодняшними событиями, мозг обработал сложившуюся ситуацию. — Мне сейчас абсолютно не до… Ну, вы понимаете… Короче, не до девушек мне сейчас.
— Чего? — раздалось из-за дерева.
— Блин! Не смотрю я! И не собираюсь к тебе приставать!
Подтянув к себе сидор я бросил его к дереву, за которым она пряталась, стараясь, что б мешок упал так, что б его можно было достать не выходя из "укрытия".
— Там одежда. Ты только одевай мужскую — в платье по лесу ходить неудобно.
Мешок исчез за деревом и минут пять оттуда раздавался только шорох и сопение. Наконец, девушка разобралась со своим гардеробом и снова вышла ко мне. Мда… Одежда, мягко говоря, великовата. Штаны на ней выглядели почти как шаровары, рубаха свисала до колен, а пиджак более походил на пальто. Почти смешно, если б не было все это так грустно.
— Штаны в сапоги заправь. И рубашку заправь. Рукава закатай. — откуда у меня этот командный тон?
Пока девушка приводила себя в порядок, я решил, что неплохо было бы покурить. Достал из кармана кисет с табаком и бумагу, пару секунд тупо смотрел на этот набор и спрятал обратно в карман. Достал трофейные сигареты, щелкнул зажигалкой.
— Меня Леша зовут. — представился я, затянувшись сигаретой. Н-да, совсем не "Давидофф".
— Я — Оля. Я к деду приехала. На хутор… А тут война… Немцы приехали… — судя по всему, отступившие было, воспоминания вернулись и девчонка сейчас заплачет. Но все же, шмыгнув пару раз носом, Оля сдержалась.
— Я проходил мимо вашего хутора. Увидел немцев и решил помочь. — надо постараться как-то обходить деликатную тему, а то точно заплачет. — Успокойся, уже все в порядке. Как хутор называется?
— Ивашкин называется. А я сама из Гуты…
— Слушай, — перебил я ее. — Какое сейчас число и где мы вообще?
Ответом мне стали округлившиеся карие глаза. Сейчас мы и проверим выдуманную легенду. Девчонка, конечно, не следователь НКВД, но потренируемся для начала "на кошках".
