Вячеслав Хватов - Вторжение

— Да, херово, — Виталик достал сигарету. — Заначки вот подъедим и все. Наверное, все же уедем. Вот Ленку уговорю и… А то давай и ты вместе с Женькой с нами. Чего тут ловить?

Я бы согласился ей богу, если бы знал, чего ловить в колхозе без пяти минут безработному проектировщику скоростных лифтов и безработному декоратору.

После одиннадцати народ начал потихоньку расходиться. Первыми, в сопровождении своих половин, ушли две Ленкины подружки, живущие неподалеку. Потом на своем 'Ниссане' отвалила Ленкина коллега с мужем. Они живут за городом в двадцати минутах езды отсюда.

Дальше всего ехать было нам с Женькой, поэтому ночевать остались здесь. Ясно, что оставшиеся в строю автобусы, маршрутки и дерущие семь шкур частники не справятся с хлынувшими из вставшего метро пассажирами, даже не смотря на то, что час пик давно миновал.

Если завтра электричество не дадут, будем думать, как добираться до дому, до хаты, а пока баиньки.

— Иса, что встал как столб? Не светись, уже почти все разгрузили.

— Тише, Анвар! Что орешь, как ишак? Сам знаю, что мне делать. Маму свою учи. — Иса Мурзаев, сверкнул белками глаз в темноте возле забора, по-кошачьи метнулся к дому, во дворе которого стояла 'Газель', набитая ящиками с оружием. Точнее почти все оружие перекочевало с машины в погреб.

Вот это дело!

Прятаться Исе порядком надоело, но скоро все кончится. Вернее начнется. Начнется настоящее дело, и наконец-то Кавказ будет очищен от этих гяуров.

Главное нигде не проколоться в эти дни. А то вон как с фугасами и гранатами в Пятигорске напортачили — рванул дом, в котором на выкупленной квартире был организован транзитный склад. Вся местная правоохранительная шобла на ушах стоит.

Но у них такого не будет. Асланбек привез с собой из Турции этого… Палмера. Бывший 'морской котик', спец по подрывному делу. Так что федералам со своими колоннами очень скоро будет неудобно ездить по земле великого халифата.

Иса сплюнул и пошел в низ. Надо присмотреть за парнями как бы чего не стащили. Были уже случаи, когда на местном базаре всплывали 'подарки' из Турции. Не хорошо это.

Михаил Гришин

Утром на перекрестке все так же торчал заглохший вчера троллейбус, значит, случилось что-то серьезное. Придется добираться на перекладных. Распрощавшись с родственниками, мы с Женькой отправились к остановке автобуса, маршрут которого пролегал через центр. Я-то хотел шикануть, и начал было высматривать попутку, но тут уже Женьку начала душить жаба. Но после полуторачасового топтания на остановке, она сказала, что лучше бы я ее послушал и сделал наоборот.

Наконец подошел полупустой автобус. Даже сидушки свободные были. Так удивился этому, что несколько раз спросил у сидящих рядом, точно ли автобус идет до Белорусской.

Глядя всю дорогу в окно, я не узнавал города. Покрытые ковром из мусора газоны, брошенные битые легковушки и разутые и чуть ли не разобранные грузовики, хлопающие на ветру разодранные рекламные баннеры и плакаты, разбитые окна и витрины, оборванные провода… Ладно, у нас на окраине, но от центра я такого не ожидал.

На Тверской малость получше. По всей Москве еще зимой позакрывались почти все точки, торгующие фастфудом, а в тех, что остались, цены были заоблачные. В разы больше прежних ресторанных. На Тверской же попался кабачок, где в меню никто не дорисовал шариковой ручкой нолики к отпечатанным цифрам.

— Могу предложить только напитки и холодную закуску. — Виновато улыбаясь, развел руками хозяин заведения. — Горячего нет ввиду так сказать…

— Но горячительное-то есть, — улыбнулся я.

— В ассортименте.

— Нам коньячку, мартини с соком и чего-нибудь мясного.

Подкрепившись, пошли в сторону Красной площади. Праздно шатающейся публики практически не было. Редкие прохожие, как и мы, добирались до дома через центр, но совсем не прогулочным шагом. Мы же никуда не спешили. Обходя переполненные урны, рассматривали пыльные витрины с дорогими шмотками, подошли к фото-стенду позапрошлогодней выставки кошек, подивились на мерзнущего продавца матрешек. Иностранцы что-то столицу не жаловали в последнее время.

До Таганки дошли пешком. Дальше тоже на своих двоих. Потом повезло, остановился УАЗик, водила, которого за пятнадцатиминутную поездку содрал с нас столько, что в прежние времена хватило бы доехать на поезде до самого Питера.

Расплатившись, вылезли из машины у входа во двор. Пока обходили стройные ряды ржавеющих "подснежников", уловил какое-то подвывание за кустами, на углу дома. Женька опять потянула меня за локоть, но я поступил по-своему. Продравшись сквозь кусты, увидел, как трое мужиков и одна баба бьют ногами кого-то свернувшегося в калачик. Бьют не как обычно, с громкими воинственными криками для устрашения противника и приведения в тонус себя, а молча, с придыханием. Так бьют, чтобы убить, а не просто наказать или испугать. Только бабенция при каждом ударе подвывала. Этот вой я и услышал.

Немного растерялся. Передо мной были не скинхеды, не наркоши, нападающие, чтобы взять денег, снять дорогое кожаное пальто или часы, а мои соседи по двору. Кажется, с кем-то из них я не так давно здоровался.

Постоял несколько секунд, расстегнул куртку, затем кобуру. Достал Макаров.

Те четверо на меня не обратили внимания. Зато у Женьки округлились глаза.

— Эй! — Я передернул затвор.

Хлипкий мужичок с внешностью спившегося профессора занес ногу для очередного удара, увидел меня и тут же слинял за угол. За ним последовал краснолицый крепыш из второго подъезда девятиэтажки.

Третий, не такой сообразительный, а может быть просто более упертый, отполз в сторону только после того, как увидел черный зрачок ствола, смотрящий ему в лоб. Он медленно, тяжело дыша, отступил к стене и молча, потащился в сторону улицы. Отойдя на, как ему казалось, безопасное расстояние, он заорал:

— Сука, бля! Ты мне еще встретишься. Вот я своих подтяну…

Но стоило мне повести стволом в его сторону, как эта пухлая сволочь сделала ноги. А вот дамочка не слышала никого и ничего и продолжала остервенело молотить корчившегося на земле человека.

Не имею такой привычки — бить женщин, но эту ударил. Рукояткой пистолета туда, где шея переходит в плечо. Она завыла еще громче и, держась за ушибленное место, рванула прочь.

Я наклонился над телом, потянул за плечо, перевернул. Это был Серж Галстян из семнадцатой. Вернее Сергей. Армянин только наполовину. Родился в Москве в семидесятые годы прошлого века. Бывший военный летчик, но кого это сейчас волнует?

Взял Сергея за воротник и потащил к подъезду. Если сломана ключица, что-то там с шеей или позвоночником, то кранты. По-хорошему, не надо было его трогать, но Скорая и в квартиру не поедет, не то, что на вызов с улицы. К тому же, мобильные не работают со вчерашнего вечера.

Полностью выбившись из сил, затащил соседа на третий этаж. Обшарив карманы, нашел ключи от квартиры. Женька мне все это время помогала, как могла. Она же сбегала на седьмой этаж за Кларой Степановной, когда-то работавшей медсестрой в нашей поликлинике.

К счастью самое серьезное из того, что заполучил сегодня Сергей — это сотрясение мозга и перелом двух пальцев на левой руке. Не знаю, может, спасло то, что был еще в теплой и толстой зимней одежде, а может мы вовремя подоспели.

А вот я, кажется, нажил себе еще врагов, в придачу к уже существующим. Кроме того, теперь весь двор будет знать, что у меня есть ствол. И в 'Камелегдане' тоже. А и хорошо. Плохо, если подумают, что газовый.

— Откуда у тебя пистолет? — вцепилась в меня Женька, как только захлопнулась дверь в нашу квартиру.

— Купил, — решил говорить, все как есть.

— Надеюсь газовый.

— Газовый, газовый.

— Врешь! С газовым ты бы не был таким смелым. Я-то тебя знаю. Да и эти бы так от газового не дернули.

— Много они все в этом понимают.

— Тогда покажи.

— Еще чего. Оружие, как и техника, любит одни руки.

— Ах, вот так вот, значит? Сколько просила тебя мне травматический купить? А себе, получается, втихаря купил?

— Не себе, а нам.

— Ладно. Ты мужик, тебе виднее. Главное, чтобы завтра здесь половины нашего отделения милиции не было из-за этого 'газового' пистолета. — Женька пошла на кухню, чтобы включить газ. Оказалось, что в пылу пьянки на Ленкиной квартире мы не заметили, что отопление тоже отключили.

Холодно, однако.

Но газа тоже не было, и мы, прижавшись друг к другу, попытались уснуть в холодной постели. Женьке это удалось почти сразу. Все-таки весь день шатались. А я долго не мог сомкнуть глаза. Одолевали всякие разные неприятные мысли.

Вчера о пистолете жене я ничего не сказал. Побоялся. Просто заперся вечером в ванной и под шум воды долго вертел дорогую игрушку в дрожащих руках. Потом осторожно разобрал пистолет, с удовольствием отметив, что никакой ржавчины нет, и все детали покрыты консервационной смазкой. Найденной под раковиной тряпкой удалил излишки, затем выщелкал из магазина патроны. Протер и их. Собрал машинку и, убрав в кобуру, положил в пакет. Теперь надо проверить стреляет ли вообще мое приобретение. А где это сделать? Правильно, на даче, глубоко в лесу. Значит, испытание откладывается до следующих выходных.