Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)
А теперь о самом главном — для чего все это? Как говорили гаишники: «Если вы хотите перейти улицу, то, прежде всего, подумайте — а надо ли ее вообще переходить?» Путешествовать во времени лишь для удовлетворения собственного любопытства? Или для того, чтобы сделать что‑либо полезное для России?
Например, расстроить дуэль Лермонтова и Мартынова. Она состоится в Пятигорске на будущий год, а зимой 1840–1841 года поэт будет в Петербурге… И Александр снова взялся за ручку.
Возможно мягкое вмешательство извне и в политические вопросы. Но для этого необходимо найти доступ «к телу». По мемуарам и документам того времени Александр знал, что по натуре своей император Николай I был чрезвычайно недоверчивым и скрытным. К нему было трудно подобрать ключик.
Но он не был тупым ретроградом, как часто его изображали и в советской и в либеральной исторической литературе. Николай Павлович чутко реагировал на информацию, поступавшую из самых различных источников. У него была привычка лично вникать во все, что вызывало интерес и являлось из ряда вон выходящим. Значит, надо найти подходы ко двору императора.
Для этого есть несколько вариантов, над которыми еще стоит как следует подумать. А поводы для вмешательства во внешнюю политику были. К примеру, в 1841 году Российская — американская компания продала свои владения в Калифорнии. Форт Росс, который находился в 89 километрах от нынешнего Сан — Франциско. Причем, скорее, даже не продали, а отдали даром, потому что покупатель не доплатил Российско — американской компании три четверти обещанной цены… И Александр опять сделал пометку в блокноте.
Так, мало — помалу его блокнот стал заполняться все новыми и новыми записями. Оказывается, нелегкое это дело — путешествие во времени!
На следующий день он отправился к своей знакомой Ольге Румянцевой, которая зарабатывала на жизнь тем, что жила костюмы для питерских театров и для реконструкторов, обожающих устраивать посиделки с выпивкой в стиле Николая I или Александра II. У нее он хотел проконсультироваться по поводу моды того времени, и заказать костюм для себя.
Ольга Валерьевна Румянцева была дамой бальзаковского возраста, одинокой и бездетной. Вообще‑то у нее был закончен в свое время Санкт — Петербургский государственный институт экономики и финансов. Но заниматься бумагами, и сводить дебет с кредитом ей не захотелось. Скучно и неинтересно.
Еще в юности Ольга обожала шить. Причем, такие платья и костюмы, которые носили когда‑то ее любимые герои исторических романов. Через несколько лет она могла уже вполне профессионально сварганить фрак, вицмундир или кафтан. Особенно Ольга любила период, когда жили и творили свои нетленки великие Пушкин и Лермонтов, Гоголь и Тургенев, Крылов и Жуковский. Поэтому лучшего специалиста в этой области Шумилин вряд ли мог найти.
Ольга Румянцева жила в старой однокомнатной квартире на Лиговке. Ее жилище напоминала одновременно и ателье и костюмерную «Ленфильма» (как‑то раз Александр побывал там). Повсюду на плечиках висели готовые или только начатые костюмы времен «Пиковой дамы» и «Героя нашего времени». Шумилин с интересом оглядел несколько сюртуков и гусарских мундиров, которые уже были, как тогда говорили, «построены», и ждали своих хозяев.
— Чем обязана твоему визиту, — кокетливо спросила Ольга, — если мне память не изменяет, последний раз мы виделись…
— …два года назад, — ответил Шумилин. — Да, как быстро летит время…
— И не говори, — хозяйка дома смахнула со старинного венского стула какие‑то лоскутки, и изящной ножкой, обутой в мягкую туфлю, подвинула к нему стул, предлагая садиться.
— Спасибо, — поблагодарил Александр. Он присел, немного подумал, и перешел к делу.
— Ольга, не могла бы ты сделать несколько мужских костюмов, которые носили где‑то в начале 40–х годов XIX века?
— А зачем они тебе? Ты что, под старость лет записался в реконструкторы? — подозрительно спросила Ольга.
— Ну, что‑то вроде этого, но не совсем, — ответил Александр. — Видишь ли, мы тут с приятелями решили снять любительский фильм о временах императора Николая I. Хотим, чтобы все было натурально. Заплатим хорошо, не обидим. Но сделать надо побыстрее… Так как ты, возьмешься?
— Гм, темнишь ты что‑то, — ухмыльнулась Ольга, — ну да ладно… «Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы», — хозяйка процитировало Святое Писание.
— «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги», — ответил Александр ей фразой из Екклезиаста. — Итак, с чего начнем?
Ольга улыбнулась, и с видом маститого преподавателя начала свою лекцию.
— Итак, что же носили в начале 40–х годов XIX века? О женских костюмах разговор отдельный, а вот мужчины тогда выглядели весьма импозантно. Люди из «приличного общества» носили фраки и сюртуки. Цвет их обычно был черный. К ним надевали темные брюки, а к цветным сюртукам — светлые гладкие и цветные клетчатые брюки.
— Кстати, брюки тогда называли панталонами. — улыбнулась Ольга. — Панталоны держались на вошедших тогда в моду подтяжках, а внизу оканчивались штрипками, что позволяло избегать складок на брюках.
Для мужского костюма использовали дорогостоящие шерстяные ткани, тонкие льняные. Бальные фраки шили из бархата, жилет — из разноцветной парчи.
Ну, а жилеты, галстуки и носовые платки были исключительно в клеточку. Впрочем, существовали и другие варианты. Например, у императора Николая Павловича была цивильная пара, которую он надевал в зарубежных вояжах. Так вот, как вспоминали современники, жилет императора был расшит синими цветочками. — А что, очень оригинально и креативно?!
А вообще же пестрота в мужской одежде считается признаком дурного вкуса. Считалось, что это чисто дамские выверты, и не для солидных мужчин. — Ольга заговорщицки подмигнула, — Впрочем, сие не касалось российской творческой интеллигенции. К примеру, Иван Тургенев наносил визиты одетый в синий фрак с золотыми пуговицами в виде львиных головок, серые клетчатые панталоны, белый жилет и цветной галстук.
Да, и еще вот о чем надо помнить, — Ольга взяла стоявшую в углу комнаты щегольскую трость с набалдашником, инкрустированным стразами, и ловко крутанула ее перед носом своего гостя,
— Запомните, в то время повсеместно носили трости. К примеру, если человек был в цилиндре и фраке, то без трости он просто не мог выйти из дома. Трости были разные — от простых деревянных палок, до комбинированных устройств. В продаже были трости — палатки, трости — портсигары, трости — гамаки, трости с компасом и географической картой, трости с часами, трости с высотомером. Трости были тонкими с круглым набалдашником, толстые бамбуковые и деревянные, «бальзаковские».
— А вы не смейтесь, — нахмурилась Ольга, увидев, как развеселился Шумилин, наблюдавший за ее экзерцициями с тростью, — это очень важно, как человек держит трость в руках. Бальзак говорил, что по тому, как вы держите трость, можно сделать выводы о вашем характере.
— А были трости — оружие? — поинтересовался Александр.
— Естественно, были, — ответила хозяйка дома, и ловко встала в фехтовальную позицию, уперев левую руку в бок, и выставив трость, как рапиру, — трости служили ножнами для стилетов и даже шпаг. Массивную трость использовали как палицу.
— Да, вот еще что, — добавила Ольга, — надо уметь правильно держать руки. На прогулке не занятые тростью и не поддерживающие даму руки закладывали в карманы редингота, сюртука или за спину.
Запомните, что в те годы, независимо от остроты зрения, было принято носить с собой лорнет, лучше складной. Оправа его могла быть изготовлена из золота, бронзы, или панциря черепахи. Лорнет носили на цепочке на шее, и закладывали за вырез жилета или в горизонтальный карман на брюках чуть ниже пояса, или прикрепляли к пуговице фрака. На балу этот лорнет доставался, и кавалеры с его помощью разглядывали дам — «лорнировали».
— Да, кстати, — заметила Ольга, — за слишком явное «лорнирование» девицы на балу или на спектакле, ее воздыхатель, если таковой, конечно, имелся, мог послать нахалу с лорнетом вызов на дуэль.
Примерно тогда же в моду стал входить монокль. Он мог быть, как овальной, так и прямоугольной формы. Монокль носили на шнурке или цепочке, прикрепляя к верхней пуговице фрака или сюртука. Употребление этого прибора требовало немалого искусства. Полагалось, элегантно приподняв надбровие «принять стекло», а затем небрежным движением выбросить стеклышко из глаза…
Ну, а люди пожилые и консервативные носили обычные очки в металлической или роговой оправе.
