Виктор Побережных - Горячий июнь 4 (СИ)
- Тогда зачем вы заставляли меня спорить, Иван Васильевич? - мне стало ещё более интересно общаться с парторгом. Ну никак я не ожидал встретиться не с этаким ходячим цитатником, а с образованым, интересным человеком.
- А как ещё понять, действительно ли вы разбираетесь в вопросе, или тупо вызубрили необходимые материалы ничего не поняв в сути прочитанного?
В итоге, проговорили мы с Леусовым ещё добрый час, от чего я получил искреннее удовольствие. Я и так знал, что рядом есть множество незаурядных людей, но так свободно, на отвлечённые темы мне беседовать ещё не доводилось. А уж с учётом того, что я общался с парторгом 'кровавой гебни'...Уже в конце разговора мне вспомнились замечательные, на мой взгляд, стихи Феликса Кривина:
- В споре рождается истина!
- Что ты, Сократ, не надо, спорить с Богами бессмысленно
Выпей-ка лучше яду
Пей, говорят по-гречески, просят как человека!
Так осудило жречество самого мудрого грека.
Праведность - дело правое, правда - карается строго,
Но не боялись смертные выступить против Бога
Против его бессмысленных, бесчеловечных догматов.
В спорах рождались истины и погибали Сократы...
- Чьи это стихи, Андрей Алексеевич? - немного помолчав, с интересом спросил Леусов, тихонько повторив последнюю строку.
- Не помню, Иван Васильевич. Услышал когда-то и запомнилось, - я пожал плечами. Не говорить же ему, что автор этих строк сейчас совсем молодой парнишка. Да и жив ли он теперь, после всех изменений произошедших в истории этого мира.
- Жаль. Очень жаль. Хотелось бы почитать ещё что-нибудь этого автора, - Леусов помолчал и неожиданно подытожил.
- Хорошо мы с вами пообщались, Андрей Алексеевич. Очень хорошо. Хвосты вы свои подчистили, в деле я отметку поставлю. А на прощание вам такой вопрос - почему вы не подали заявление о приёме в партию? Хорошо подумайте. Надумаете - жду вашего заявления, естественно с рекомендациями...
Интерлюдия 2. Москва, Министерство государственной безопасности СССР, камера внутреннего изолятора. Сентябрь 1945г.
-Здравствуйте, господин Мюллер. Присаживайтесь, - Влодзимерский с интересом смотрел на бывшего шефа самой жуткой спецслубы в истории. Правда очень многие господа из другого мира воспитанные в традициях либерально-демократических ценностей, на первое место поставили бы его службу, на что генерал-лейтенанту государственной безопасности СССР было абсолютно наплевать. Тем более, что у него появилась надежда когда-нибудь очень близко пообщаться с некоторыми уродами, по ошибке Создателя носящими русские имена-фамилии. Надежда маленькая, почти призрачная...но раньше не было и такой!
- Здравствуйте, господин Влодзимерский, - и так не отличающийся выдающимся телосложением, Генрих Мюллер за последнее время стал выглядеть просто болезненно худым человеком.
- Позвольте вопрос?
-Да, пожалуйста, - Лев Емельянович утвердительно кивнул и пододвинул поближе к подследственном початую пачку американских сигарет, солдатских 'лакиз'.
- Не сочтите за наглость, но мне ужасно любопытно, о чём вы только что думали? Просто у вас было такое мечтательное выражение глаз...- Мюллер покрутил в руках сигарету и вернул её к подругам в пачку.
-хотите сказать, что оно так не вяжется с людьми нашей профессии? - Влодзимерский улыбнулся. - А знаете...пожалуй скажу.
Он прикурил сигарету, задумчиво выпустил несколько клубов дыма, а затем негромко продолжил.
- Только прежде чем рассказать это, хочу немного поговорить о другом. Как вам материалы, которые вы просматривали и изучали предыдущий месяц? Надеюсь у вас нет сомнений в их подлинности?
- Нет, господин генерал, - лицо Генриха Мюллера осунулось ещё сильнее, хотя только что казалось, что такое физически невозможно.
- Поначалу у меня возникла мысль о талантливой фальсификации, но потом... Нет. Всё, что мне было продемонстрировано - правда. Возможно несколько однобокая, поданая в нужном вам русле, но подлинная информация. Я и так был убеждён, что ваша система лучше той, которую строил Гитлер, ну а владея такой информацией вы...
- Вы немного неправы, герр Мюллер, - Влодзимерский прервал 'гестапо-Мюллера'и вновь подтолкнул к тому сигареты. - Всё, что вы читали и смотрели - из мира, в котором СССР победил даже не подозревая о существовании других миров. Всего на месяц позже, чем мы. И как вам увиденное и прочитанное?
- Мерзость! - маленькие, утонувшие в обострившихся глазных впадинах глаза Мюллера яростно блеснули.
-Превратить Германию в такое...В такую...Знаете, господин генерал, у меня впервые в жизни ощущается недостаток словарного запаса. Все ругательства, которые я знаю, кажутся мне недостаточно выразительными. Педерасты у власти, гордящиеся и пропагандирующие свою ненормальность... Немцы, кормящие стамбульских голодранцев и албанских ублюдков...богатая Германия, при этом превратившаяся в чёрт знает что, идущая к своей гибели и незамечающая этого... Это страшней, чем последствия Версаля, господин генерал...
Дождавшись, пока Мюллер успокаиваясь выпьет стакан воды, Влодзимерский продолжил.
- Так вот, герр Мюллер. Вы теперь знаете, что произошло не только с Германией, но и с советским Союзом. Верно? А теперь представьте себе, всего лишь на миг! Что у меня появилась возможность плотно пообщаться в этих стенах с людьми, которые причастны к развалу моей страны и с теми, кто продолжает этим заниматься. Пусть и в другом мире.
- Господин генерал. Что я должен делать?
Влодзимерский внимательно посмотрел в глаза Мюллера, сверкающие яростью и решимостью. Мгновение помолчав, он достал из папки небольшой лист бумаги и положил перед шефом гестапо.
- Вот предложения правительства СССР. Ознакомьтесь...
Глава 3.
- Давай не опаздывай только!
Я закивал как болванчик и припустил к воротам аэродрома, где меня ждала машина. Наконец-то отдохну! Долбаные зачёты сдал, даже по химподготовке, про которую вспомнили в последний момент. И у меня осталось целых девять дней и разрешение выехать в Свердловск! А имея знакомых в авиаполку специального назначения договориться с 'попуткой' смог бы кто угодно. Вот я и несусь к машине, чтобы за два часа успеть добраться до общаги с вещами и вернуться назад. Потом несколько часов и ...
- Товарищ майор! Старшина Таскин. Вас срочно в управление.
Глядя на немолодого лейтенанта выполняющего обязанности курьера, я понял правителей прошлого казнивших гонцов принёсших плохие известия. Как же мне хотелось его пришибить, господи...как же хотелось!
Хмуро кивнув гонцу, забрался на заднее сиденье закреплённой за мной эмки и не глядя на сочувственно косящегося на меня водителя пробормотал.
- Отбой гостиница, давай в 'контору', - и невидящим взглядом уставился в окно. Не припомню, чтобы мне когда либо было настолько обидно. Хорошо сейчас простым воякам - для них война закончилась почти для всех. А наша контора... Сдавая зачёты пообщался с мужиками и охренел от происходящего. В Белоруссии, на Украине, по всей Прибалтике и Польше ведутся чуть ли не войсковые операции. Целые дивизии относящиеся к МГБ и МВД носятся по лесам в поисках всяческих уродов. Мужики говорят, что даже танки порой используются, причём с обеих сторон. Я уж молчу про Дальний Восток, где и армейцы затрахались гоняться за недобитыми самураями да разными бандюганами. Но был бы я там, то и вопросов бы не было. Пахал бы как все. А тут...поманили ослика морковкой, он ломанулся, а там - облом. Думаете ослику не обидно? А вот хренушки! Обидно, да ещё как!
Из-за своих переживаний и не заметил, как добрались до лубянки. Пройдя привычную процедуру проверки документов направился за прихрамывающим лейтенантом, продолжая мысленно материть руководство и время от времени пыхтя как перепревшая каша. Уже на подходе к кабинету Меркулова, до меня вдруг дошло, что сейчас я похож не на сотрудника госбезопасности, а скорее на самого знаменитого медведя всех времён и народов. На самого русского медведя в мире, не смотря на то, что он с рождения британец. На Винни-Пуха. Поэтому заходил в приёмную министра уже улыбаясь, чем вызвал недоумённый взгляд нового секретаря Всеволода Николаевича. Можно подумать к шефу все идут с похоронными лицами. Выслушав тихий доклад лейтенанта, который сразу после него куда-то испарился, капитан попросил меня подождать, а сам как-то ловко ввинтился в дверь ведущую в кабинет Меркулова. Учат их всех этому специально что ли? Ведь дверь-то совсем чуть-чуть приоткрыл - а уже внутри. У Лаврентия Павловича секретарь тоже как-то ловко в кабинет проникал. Интересно, у Иосифа Виссарионовича так же? Но обдумать эту мысль я не успел - передо мной вновь появился капитан и тихо предложил входить.
