Валерий Большаков - Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина
Главное, что в Липецке никто на них даже внимания не обратил.
Забежав на Главпочтамт, Иван сбросил пакет в ящик и, более нигде не задерживаясь, отправился «в гости» к Косте Вершинину – за город, куда, по счастью, следовала полуторка.
Водитель, молодой и лопоухий, с радостью взял попутчиков, тем более что Маша ехала с ним в кабине, а Жилину оставалось наслаждаться свежим ветром в кузове.
Подъезжая, Иван увидал гладкое травяное поле аэродрома, знакомые силуэты «чаек» да «ишачков», и сердце забилось чаще.
В этот момент он вдруг поверил, что все ему удастся, что он не обманывал Марию вчера, утешая – все будет хорошо!
Отряхнувшись, оба пассажира помахали развеселому шоферюге и направились к зданию авиашколы, выстроенному еще в 1920-х немцами, первыми слушателями теперешних курсов.
Словно подслушав мысли Жилина, Нестеренко сказала негромко:
– Что же это получается? Мы их научили пилотировать на свою голову?
– Похоже! – хмыкнул Иван.
Разумеется, дежурные не захотели пропустить «гражданских».
С насмешкой глядя на бдительного Цербера в новенькой форме, Жилин сказал:
– Передайте товарищу Вершинину, что к нему пришли.
Курсант, продолжая подозрительно смотреть на Ивана, сказал, вырабатывая командный голос:
– Назовитесь!
– Пабло Планкар.
Дежурный кивнул и послал скучавшего сержантика к начальству.
Вершинин объявился мигом – громкоголосого Костю было слышно еще с лестницы.
– Пропустить! – раздался приказ, и дежурный поспешно освободил вход.
– Пашка! – осклабился Вершинин. – Пардон, Павел Васильевич! Я вас приветствую!
– Да иди ты… Чинопочитатель нашелся. Здорово!
Обменявшись с Жилиным крепким рукопожатием, начальник курсов замешкался, глядя на Марию.
– Не узнали, товарищ полковник? – лукаво улыбнулась женщина.
– Кого я вижу! Мария Батьковна! Проходите, проходите!
Заведя обоих в кабинет, Вершинин осведомился:
– Чаю, может?
– Не откажусь. Да, Маша?
– Да. Можно с печеньем.
– А еще лучше – с бутербродами!
– Сделаем!
Когда юркий курсант притащил поднос со скромным угощением и закрыл за собой дверь, улыбка сползла с лица Жилина.
– Я не в гости, – сказал он, – и ты учти, что знаться со мной опасно.
– Не понял… – нахмурился Константин Андреевич.
– Его арестуют скоро, – спокойно сказала Нестеренко, – а потом и меня.
– Вот оно что… – протянул Вершинин. – А я-то думаю, с чего бы вдруг товарищ майор в паричке? Да вы кушайте, кушайте…
– Мы кушаем, кушаем…
Слопав бутерброд с ломтиком колбасы, Иван сказал:
– Я видел на поле новые «Яки»… Если мы с Машей перегоним парочку в Западный округ, ты не будешь против?
Вершинин озадаченно потер ухо.
– Я думал, вам помощь нужна…
– А это и выйдет помощь, Костя. Я тебе главную новость не сообщил… Послезавтра будет война.
Костя побледнел.
– С немцами? – глухо уточнил он.
– С ними.
Вершинин с ходу выдул стакан чая без сахара.
– Не то пью, – сказал он с отвращением. – Ох, ты… До меня только сейчас дошло! Вы, что же, воевать намылились?
– Именно, – подтвердила Мария.
Начальник курсов тоскливо выматерился, после чего попросил прощения.
– Самой охота выразиться, – отмахнулась Нестеренко.
– Когда собираетесь лететь? – деловито спросил Вершинин.
– Как только дашь «добро».
– Добро! – выдохнул Константин Андреевич.
Переодетых в военную форму Жилина и Нестеренко подвезли «на Венеру» в скромной «эмке».
За рулем сидел сам Вершинин.
– Эти «Яки» поновее, – говорил он, – у них и дальность побольше. Все равно до Минска на одной заправке не долететь. Сядете на Смоленске-Северном, я договорился уже, вас там заправят. Поспите маленько… Это приказ, товарищ генерал-лейтенант – чтобы без ночных полетов!
– Слушаюсь, – улыбнулся Жилин.
– Вот… А дальше…
– А дальше видно будет, – решительно заключил Иван.
Выйдя на поле, он крепко пожал руку Косте.
– Спасибо тебе.
– Не за что, – криво усмехнулся Вершинин.
Жилин обошел «Як-1» кругом. Неплохая машина, в принципе.
«Мессер», правда, ее обгонит, особенно на вертикали, да и вооружение слабовато – пара пулеметов и 20-мм пушка.
Но все равно – воевать на ней можно. И вовсе не гроб…
Кивнув технику, Иван Федорович нацепил парашют и залез в кабину. Глянул на соседний истребитель – Мария сосредоточенно оживляла машину.
– От винта!
– Есть от винта!
Зашипел воздух, проворачивая мотор, и тот, чихнув, завелся, зарокотал, пуская дрожь по корпусу.
Жилин расплылся в улыбке – да ради одного этого взлета стоило провалиться на семьдесят лет в прошлое!
Истребитель качнул крыльями, подаваясь вперед, выкатился на полосу, взревел на больших оборотах, разогнался, задрал нос…
Отрыв!
Иван набрал скорость, набрал высоту – вся Венера под ним.
А вон и Липецк.
Оглянувшись, Жилин различил Машин самолет, шедший ведомым. Его «Як» с номером «02» покачал крыльями, Нестеренко ответила.
Курс – на запад!
Глава 4
Медиум
В самом опасном районе Западного Особого военного округа – в Белостокском выступе – действовала 3-я армия со штабом в Гродно, подкомандованием генерал-лейтенанта Кузнецова.
В распоряжении генерал-лейтенанта имелись пять стрелковых дивизий и 11-й мехкорпус (две танковые и одна моторизованная дивизии).
Надо отдать должное Кузнецову – через месяц после начала войны он смог вывести полтыщи вооруженных красноармейцев и командиров частей, с боями прорываясь к своим.
Пожалуй, именно 3-я армия угодила под главный удар гитлеровской группы «Центр» – бойцы генерала Кузнецова встретили 3-ю танковую группу генерала Гота и 9-ю полевую армию генерала Штрауса, поддержанных 2-м воздушным флотом Люфтваффе. А 3-ю армию прикрывала с воздуха 11-я смешанная авиадивизия под командованием полковника Ганичева.
В составе 11-й САД находились два истребительных полка.
127-й ИАП, имевший на вооружении «И-153», базировался в Скиделе и Лесище, а 122-й ИАП (сплошь «И-16») размещался на полевом аэродроме Новы-Двур и на базовом в Лиде.
Третий по счету, 16-й скоростной бомбардировочный полк, находился на аэродромах Желудок и Черлёна – там стояли старые бомбовозы СБ и новые «Пе-2».
План у Жилина был прост, как столовая ложка: заставить полковника Ганичева, хотя бы под дулом пистолета, привести всю матчасть в полную боевую готовность – к утру 22 июня самолеты должны быть заправлены и снаряжены боекомплектом.
Чтобы пилоты сидели в кабинах, прогревая моторы, готовясь взлететь и бить врага.
Это была программа-минимум.
Программа-максимум предполагала гораздо больший охват – привлечение истребителей и бомбардировщиков на ближайших аэродромах – в Кватерах, Росси, Оранах, Каролине и так далее.
Было бы совсем здорово, кабы удалось поднять в воздух те двести с лишним истребителей «МиГ-3», что имелись в ЗапОВО.
Впрочем, и на «И-16» можно было драться с фашистами.
Хоть этот истребитель и устарел, но вооружен был неплохо, и в опытных руках будет опасным противником для «Ме-109».
К полудню 21 июня два «Яка» сели на аэродроме Новы-Двур.
С юга поле подпиралось лесным урочищем «Хвуйновщизной», а к северу проходили шоссе и железная дорога на Августов.
Когда-то аэродром был имением польского помещика-пилота и назывался «Бобра Велька». Мироед устроил запруду на реке Бобр, от которой шла липовая аллея к господскому дому – небольшому двухэтажному строению, а дальше простиралась обширная квадратная поляна, километр на километр – полевой аэродром.
Сверху были видны «ишачки», выстроившиеся на стоянке, ряды палаток, полосатая «колбаса» ветро-указателя.
Взлетно-посадочная полоса проходила с востока на запад, так что круги вить не пришлось, Жилин сразу пошел на посадку. Ведомый, вернее, ведомая села следом.
Первым, кто подбежал к «Якам», оказался старый знакомец Жилина – Сергей Долгушин.
Увидав, кто вылезает из кабины, Долгушин выпучил глаза и вытянулся во фрунт.
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! – отбарабанил он.
– Вольно, Сергей Федорович, – улыбнулся Иван.
Долгушин слегка растерялся.
– А-а…
– Слухом земля полнится. Кто тут из начальства?
– Да все! Даже комдив залетел.
– Ганичев?
– Он самый, товарищ генерал-лейтенант.
– Отлично… Маша! Ты как?
– Нормально! – отозвалась Нестеренко.
– Моя жена, – представил ее Жилин. – Ну что, товарищ младший лейтенант? Пошли. Завтра у нас, у всех трудный день…
– А что завтра, товарищ генерал-лейтенант?
– Война.
Долгушин молчал до самого штаба.
Все знали, что война вот-вот начнется, и товарищ Сталин в мае еще призывал летчиков к боям готовиться, а все ж неожиданно это.
Война…
– Товарищ генерал-лейтенант, а командующий округом приказал пушки поснимать с самолетов и ящики с боеприпасами!
