Василий Сахаров - Кромка. Дилогия
Истоптанная копытами и лапами тропа вскоре закончилась. Вперед вырвалась Елена, которая побежала вдоль берега. За ней устремился Миша, а Кольцо, Серж и я остановились. По моему мнению, позиция не очень хорошая. На пятьдесят метров вокруг открытое пространство, и если бы повольников стали обстреливать из кустарника, например, стрелами, укрыться было бы негде. Однако Кольцо и Серж вели себя уверенно, и я понадеялся, что эти опытные люди знают, что делают.
На минуту вокруг все успокоилось. Зверья не было. Слева большая спокойная река, которая по ширине около двухсот метров. Справа густой и высокий сосновый лес, где все деревья как на подбор, одно к одному, красавцы из которых можно хоть дом выстроить, хоть кораблик. Впереди прикрытая кустарником тропа. Позади тоже кустарник, в котором возились Елена и Миша. Они быстро раскидывали кучу из сучьев и мусора, по словам женщины, скрывающие от нескромных взглядов спасительный плот. Вроде бы все нормально. Но меня начало потряхивать. Поджилки на ногах затряслись, а на лбу выступила густая испарина. И заметивший это Кольцо, сказал:
— У тебя отходняки начинаются. Еще двадцать минут и свалишься. Но это ничего, на открытом пространстве с мертвяками воевать проще. Нам совсем немного нужно простоять, а потом уйдем, и все будет в порядке. Отоспишься и придешь в норму. Организм у тебя молодой, а значит, справится.
— Внимание! — встав на одно колено и, вскинув к плечу приклад АК-47, прокричал Серж. — Движение!
Кольцо последовал его примеру и приготовился к бою. Я немного замешкался, но лишь на мгновение. Дрожащими руками снял карабин с предохранителя, дослал патрон и посмотрел на кустарник сквозь мушку прицела.
Тихо, но тишина тревожная. Дернулась ветка на одном из кустов. Громко хрустнул сучок. Испуганная лесная птаха с неприятным резким криком сорвалась с насиженного места и устремилась за реку.
Несмотря на смолку, которая притупляла чувства, я начал ощущать приближение чего‑то очень нехорошего и крайне опасного. Причем чувство это было настолько сильным, что на голове зашевелились волосы. Впрочем, копаться в себе некогда, потому что появился противник. Из кустарника выбежали сразу пять среднего роста обнаженных существ, которые весьма отдаленно походили на людей. У них имелось туловище, голова, руки, ноги и усохшие мужские гениталии. Но совершенно не было мяса и волос. Костяк и мышцы, которые обтянуты сухой желтоватой кожей, непомерно длинные кривые когти на пальцах и выпирающие вперед острые клыки. Вот как выглядели наши враги.
«И это мертвецы? — подумал я в один короткий миг, прежде чем палец потянул спусковой крючок. — По — моему, это какие‑то бомжи — мутанты, страшные, конечно, но вполне понятные и не такие ужасные, чтобы их боялись вооруженные автоматическим оружием повольники».
Мысль пришла и улетучилась. И хотя никогда ранее я не принимал участия в реальном бою и все, что вынес из службы в доблестных Вооруженных Силах Российской Федерации это основы караульной службы и умение разбирать — собирать различные модели автомата Калашникова и ПКМ, у меня все получилось. Потому что не колебался и делал то же самое, что и повольники. Встал на одно колено, поймал в прицел бегущее на меня существо и выстрелил ему в грудь. Отдача ударила по плечу. Но все равно я увидел, что предназначенная для охоты на кабана пуля со специальным отверстием в центре, ударила противника в область сердца и повалила его на траву. Однако существо, у которого сквозь изорванную свинцом кожу стали проглядывать поломанные пулей белые ребра и какие‑то внутренности черного цвета, не погибло. Лишь только оно коснулось земли, как сразу изогнулось и словно подброшенное пружиной, снова оказалось на ногах. После чего продолжило движение в мою сторону.
«Как это возможно!?» — мысленно воскликнул я. При этом краем глаза отметил, как экономно расходуют боеприпасы повольники, уже свалившие парочку странных тварей, и снова поймал в прицел своего подранка. Однако он, словно почуял, что сейчас в него опять выстрелят, и припал к земле.
Выстрел! Отдача! И пуля улетела в кустарник вдоль звериной тропы.
Выстрел! Снова мимо! Враг все ближе. Я уже видел его лицо, которое напоминало экзотическую демоническую маску из Индонезии и, несмотря на наркотик, страх стал пробирать меня всерьез.
Выстрел! Попал! Пуля задела руку существа, и перебила ему кость. Но тварь это не остановило. Она прыгнула и полетела прямо на меня.
В стволе последний патрон. Выстрел! Все замедлилось, словно в кино, и я увидел, как пуля врезалась в голову твари. Свинец вскрыл черепную коробку, и мозги странного существа, названного мертвецом, вместе с костями вылетели из головы, а продолжающая по инерции свой полет тварь, которую даже пуля в голову не остановила, рухнул прямо на меня.
— Мать моя женщина! — выдохнул я, после того как с трудом устоял на ногах, оружием оттолкнул от себя легковесный труп и стер с лица какую‑то мерзко пахнущую гнилостную массу.
Пауза. Я огляделся и обнаружен, что бой пока окончен. Пять существ лежали на траве, а Кольцо склонился над Сержем, который, подвывая от боли, прижимал к груди сломанную правую руку.
Дрожащими руками, я потянул из кармана пропотевшей грязной куртки новый магазин. Со второго раза вставил его в карабин, передернул затвор и вновь приготовился к бою. Но в этот момент от реки раздался выкрик Елены, про которую я совсем забыл:
— Быстрее! Сюда!
На автомате, я закинул карабин на плечо. Потом помог Сержу встать на ноги и дойти до спущенного на воду добротного крепкого плота, дождался пока подойдет прикрывающий отход лидер и вместе с ним столкнул плавсредство с отмели. Плот стало медленно выносить на стремнину. Я запрыгнул на бревна и здесь позволил себе немного расслабиться.
Не обращая внимания на Мишу и Кольцо, взявших крепкие длинные шесты, и на Елену, которая возилась с раненым Сержем, я склонился над чистой речной водой и стал отмывать испачканное лицо. К горлу подступил комок, и я сплюнул в реку, скопившуюся в гортани жирную желчь. Одновременно с этим пришла слабость и, положив правую руку на свое оружие, я лег на спину и посмотрел в чистое синее небо, по которому плыли маленькие белые облака. Голова кружилась, и я опять стал слабым избитым человеком, который не ел два дня, минувшей ночью получил серьезное сотрясение мозга и бежал несколько часов подряд по лесным чащобам. Снова все стало плохо и безрадостно. Начался откат после приема «медовой смолки» и мир вокруг подернулся дымкой. Поэтому я не видел того, что на берегу появились новые мертвяки, но зато слышал разговор повольников.
— Как он тебе? — кивнув на меня, спросил своего старшего Миша.
Кольцо, который наблюдал за бежавшими вдоль берега вслед за плотом мертвяками, промолчал и только поднял вверх большой палец правой руки.
— Значит, нормально, — морщась от боли в ноге, присаживаясь на бревно, сказал Миша и добавил: — Получается, карабин и рюкзак я не получу. Жаль, а я так ждал, надеялся и верил…
5
От места боя с мертвяками повольники отплыли не очень далеко, километров десять. После чего стемнело, и они были вынуждены пристать на ночевку к берегу. Только не к правому, на котором находились живые мертвецы, а к чистому от нежити левому.
Ночь прошла спокойно, и нас никто не тревожил. Не зажигая костра, мы смогли отдохнуть, а с утра продолжили свой путь к поселению Ирма. Кольцо был за рулевого. Миша ему помогал и наблюдал за обстановкой. Елена занималась раненым Сержем, которому она оказала первую медицинскую помощь и довольно грамотно наложила на поломанную руку бойца шины. А меня повольники не трогали, ни о чем не спрашивали и никаких задач, вроде ночного караула, не ставили. Они дали мне возможность немного придти в себя. При этом помощь никто не оказывал, страдай тихо и не мешай, вот и все. Хотя из вида меня не выпускали. Видимо, новые знакомые продолжали ко мне присматриваться.
Половину я ночи скрипел зубами и стонал. Ломота и боли во всем теле выкручивали мышцы, и заснуть не было никакой возможности. Поэтому я ворочался в спальном мешке и раз за разом пытался переосмыслить все, что со мной произошло. Вот только голова не соображала и периодически кружилась, словно я находился в сильном алкогольном опьянении. Раз за разом меня накрывали приступы и только под утро я смог немного подремать. А проснулся примерно в шесть часов утра, когда повольники стали вновь грузиться на плот и готовились к отплытию.
На борт меня не приглашали и, собрав свои немногочисленные пожитки, я взошел на плот самостоятельно. Затем выбрал место и присел, чтобы не мешать повольникам.
Мне хотелось есть. Однако попросить новых знакомых о том, чтобы они поделились провиантом, я не решался. А рубать в одно жало имеющиеся у меня консервы, колбасу и хлеб, посчитал неправильным. Поэтому решил немного потерпеть и подождать дальнейшего развития событий.
