Сценарист - Син Айкава
Закончив, младший Айкава слез с соперника и рухнул перед ним на колени. Его кулаки были полностью покрыты кровью, и она принадлежала не только монстру. Его кисти были просто в ужасном состоянии: изуродованы, полностью алые и покрыты осколками костей. Кожа на них была разодрана, выставляя наружу красное мясо и поврежденные сухожилия. Пальцы дрожали от усталости и напряжения, и двигать ими было тем ещё испытанием.
— Я облажался, Мики, — усталым голосом произнёс Син. — Я знаю это! Знаю, слышишь? Всё это время ты был жив, а я даже не знал об этом, даже, сука, не думал об этом! Жил какой-то своей жизнью с целью отомстить за твою смерть, в которой… виноват я. Если бы не я, наверное, ты сейчас был бы жив, а твой мозг был бы в твоём теле. Из-за моего долбанутого отца и эгоистичного меня ты всё это время страдал, а я так и не пришёл тебе на помощь, хотя ты считал меня своим лучшим другом и даже братом. Разве такой человек как я может быть твоим братом, учитывая то, что я не помог тебе, когда ты страдал? Да ещё и твоего любимого героя убил… Да, я сильно виноват перед тобой.
Монстр обессиленно лежал и тяжело дышал. Двинуться он сейчас никак не мог, потому ему приходилось слушать всё, что в данный момент говорил ему Син.
— И знаешь… Я… я долго репетировал наш разговор у себя в голове. Ну, на случай, если нам когда-нибудь бы пришлось встретиться. Честно говоря, я постоянно представлял нашу встречу на небесах, и всякий раз, когда я пытался сказать тебе заветные слова, у меня ком в горле застревал. Это происходит и сейчас, и мне очень трудно говорить эти слова, но я должен, — подросток собрался с мыслями, набрал в грудь воздуха и приготовился сказать самые важные слова в его жизни. — Прости меня, Мики. Мне действительно жаль, что ты умер вместо меня в тот день. Я не знаю, как объяснить, насколько мне жаль, Мики. Это чувство вины съедает меня изнутри. Каждый день на протяжении всей своей жизни я жалел о том, что ты погиб по моей вине. Если бы я… не был так слаб, быть может, всё сложилось бы иначе. Если бы мы просто… поменялись местами в тот день… Уверен, ты бы стал лучшим человеком, нежели я. У тебя… всегда было доброе сердце и чистые помыслы, и ты бы никогда не позволил кому-то управлять тобой и заставлять тебя совершать плохие дела. Ты всегда был сильнее и лучше меня во всём.
Подросток позволил себе слабо улыбнуться. В его голове всплыли картины былых дней, когда Мики лучезарно улыбался и радовался жизни, несмотря на тот ад, в котором они жили.
— Прости меня, Мики, за то, что я не оказался тем, кем ты меня считал. Будь я… действительно хорошим другом, я бы не позволил тебе страдать. Не позволил бы умереть в тот день.
Парень затих. Он склонился ближе к своему другу, словно желая услышать хоть какой-то признак ответа, но услышал лишь тишину, прерываемую тяжелым дыханием Ному. Син, сжимая кулаки в знак боли и раскаяния, продолжал говорить, словно слова были последним спасением в этом аду:
— Наверное, ты думаешь, что я лгу тебе. Я бы и сам не поверил себе, учитывая то, что, как оказалось, мною управляли всё это время. Честно говоря, я до сих пор не знаю, мои ли мысли сейчас всплывают в моей голове и настоящие ли те чувства и эмоции, что я прямо сейчас ощущаю. Это всё… очень сложно. Но знаешь… если все мои слова всё-таки являются ложью, как и мои чувства, что я сейчас ощущаю, то, — Син поднял лицо, демонстрируя дорожки слёз и самую грустную улыбку на свете, — почему мне сейчас так больно и грустно?
Услышав последние слова подростка и увидев его выражение лица, в глазах Ному что-то блеснуло, после чего земля под ним тут же начала содрогаться. Через несколько мгновений вокруг него начало образовываться невидимое поле, которое первым делом отшвырнуло подальше Сина, явно не ожидавшего подобного. Полёт его к слову, был не очень продолжительным — его встретила всё та же стена, в которой он проделал углубление почти десять минут назад.
Гравитационное поле, неуловимое для человеческого глаза, окутывало тело монстра, а его раны и травмы начали заметно заживать прямо на глазах. Кровь перестала течь, а кожа, ранее порванная и искривленная, стала восстанавливаться, словно невидимые руки умелого хирурга исцеляли каждый слой его плоти. Сначала это было медленно, словно пробуждение древней силы, но затем процесс ускорился, и изменения стали происходить настолько быстро, что глазам Сина казалось, будто время само оборвало свои цепи, чтобы подчиниться новой власти.
Ному, который еще мгновение назад был обессилен и очень сильно ранен, теперь поднялся на ноги с легкостью, которая казалась невероятной для его массивного тела. Его движения стали плавными и уверенными, словно он только что пробудился после долгого сна, полного восстановления.
Это зрелище заставило пришедшего в себя подростка улыбнуться. Его действия и слова всё-таки не оказались напрасными — монстр решил использовать все свои силы, включая и гравитационную причуду Мики.
— Наконец-то, — радостным тоном произнёс Син, вытирая рукой окровавленное лицо.
Монстр злобно и безумно оскалился, медленно поднимаясь в воздух при помощи своей причуды. Теперь он выглядел намного опаснее, чем раньше, но младший Айкава почему-то был счастлив этому.
— Последний раунд, да? — ухмыльнулся Син, активируя свои силы. — В прошлом ты так и ни разу не победил меня, и сегодня я не собираюсь дать тебе испортить мою статистику!
* * *
— И это всё, на что ты способен? — спросил Кенджи после очередного быстрого выпада. — Жалкое зрелище! — вынес свой вердикт он и провёл сильную комбинацию катаной, последний удар которой разломал серп противника на две части.
С мгновенной скоростью старший Айкава убрал своё оружие в ножны, вновь приблизился к противнику и нанёс тому мощный удар сложенным оружием под дых, чем не только сбил дыхание соперника, но и отправил его на несколько метров назад, после чего тот, остановившись, припал на одно колено, не в силах удержаться на своих двоих.
Клаус был сильно изранен — множественные порезы украшали его тело в данный момент, и из многих из них медленными ручейками бежала кровь. Хоть парень и старался
