Санек 2 - Василий Седой
Абрам Лазаревич после этой затянувшейся речи немного помолчал, потом произнес:
— Ещё один момент, о котором ты должен знать. Если хитросделанные товарищи всё-таки смогут организовать встречу с представителями Политбюро, ни в коем случае не груби им и не перечь. Помни, за тебя есть кому заступиться, не дай им повод арестовать тебя. Конечно, если это все-таки случится, арест не будет долгим, но в любом случае время на реакцию понадобится, а за это время мало ли что может произойти. Поэтому держи себя в руках и не горячись, как ты это любишь делать.
Когда Абрам Лазаревич замолчал, я, обдумав его слова спросил:
— Абрам Лазаревич, может, тогда, пока тут будут искать время для встречи, я к деду смотаюсь? Заодно и недруги меня потеряют.
— Нельзя, Саша, этого делать. Вызов может быть в любой момент, и будет нехорошо, если тебя не окажется на месте. Поэтому пока сиди дома и наслаждайся отдыхом.
Отдых — это, конечно, хорошо, но мне ведь надо каким-то образом держать руку на пульсе и контролировать бизнес, поэтому пришлось задавать еще один вопрос и просить о помощи.
— Хорошо, надо сидеть дома, значит надо, только можно тогда организовать для меня возможность звонить за границу? Всё-таки там у меня немаленькое хозяйство, и мне его как-то надо контролировать
— Это мы решим и быстро. Только имей в виду, прослушки тебе не избежать, поэтому думай, с кем и о чем говорить.
Дальше мы, не сговариваясь, прекратили разговаривать о делах и просто душевно посидели под рассказы Абрама Лазаревича о забавных случаях из его жизни. После бани же меня так разморило, что я выключился, едва приземлившись на кровать.
На следующий день я пошёл осматривать свое хозяйство. Родственники Абрама Лазаревича и соседи, которых он попросил присмотреть за домом после моего отъезда, отнеслись к его просьбе очень ответственно. Они не только поддерживали здесь все в полном порядке, но ещё и огородом занимались. Даже урожай не себе забрали, а аккуратно сложили по закромам. Как объяснил Яша, если бы я не появился, все эти запасы продали бы на рынке в то время, когда это выгоднее всего, то бишь ближе к весне. Так поступили в прошлом году, так планировали сделать и сейчас. Хоть я и подостыл за время своих скитаний к сельскому хозяйству, а душа все равно радовалась, что все у меня здесь в полном порядке. Решил, что обязательно отблагодарю людей, присматривавших за домом, подарю им что-нибудь хорошее, благо возможность имеется.
Абрам Лазаревич ошибся. Отдохнуть мне не дали. Уже ближе к обеду за мной приехали те же два автомобиля, что и вчера, и тот же важный чиновник уведомил, что мне надо проехать с ним. Может, поведи он себя по-другому, я и поехал бы, но, когда он прикрикнул что-то типа «и пошевеливайся давай, некогда мне тут с тобой», меня переклинило. Нет, я не забыл слова Абрама Лазаревича, что нельзя давать повода и нужно вести себя спокойно, но и хамство я терпеть не собираюсь. Поэтому без грубости, очень спокойно я ответил ему:
— Извините, товарищ, но никак не могу уделить вам сегодня внимания, дела, знаете ли. Возможно, найду минутку послезавтра, но это не точно. Вы на всякий случай, прежде чем приезжать, уточните по телефону, есть ли у меня время.
Ох, как же его проняло. Морда покраснела, глаза выпучились, а из горла вырвался какой-то сип. Наверное, заорать хотел, но поперхнулся. Яша, который, кстати, был свидетелем этого разговора, тоже охренел неслабо, но не растерялся, мгновенно скользнул внутрь дома, предполагаю, чтобы позвонить Абраму Лазаревичу. Чиновник чуть продышался и гневно произнес:
— Ты не понял, щенок, мне не интересны твои дела, тебя приказано доставить к вышестоящему руководству, и я доставлю.
Отвечать я ему начал, даже не дожидаясь окончания его речи.
— Нет, это ты не понял, я никуда не собираюсь ехать с таким дятлом, как ты. На подчинённых своих голос повышай, на жену ещё можешь, а со мной разговаривай вежливо или иди нахрен отсюда. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?
Тот как-то злобно ухмыльнулся, сделал шаг в мою сторону и даже руки ко мне протянуть успел, да так и застыл, глядя на ствол пистолета, приставленного к его лбу. Ну не драться же мне с этим бугаем, проще будет пристрелить его нахрен. Почему-то завёлся я не на шутку, выбесил он меня. Вылетели из головы все наставления Абрама Лазаревича, и в голове билась одна единственная мысль: надо уходить отсюда, ну нафиг такое гостеприимство.
Не знаю, чем все это закончилось бы, скорее всего, пристрелил бы я этого придурка, по крайней мере, готов я был это сделать на все двести процентов, но Яша помешал. Он выглянул из дома и спокойно произнес:
— Саша, убери пистолет, товарищ все понял и уже уезжает.
Товарищ, наверное, действительно все понял, потому что мелко закивал головой. Я сделал короткий шаг назад и чуть в сторону, разрывая дистанцию, и опустил пистолет. Но прятать не стал. Чиновника как ветром сдуло, умеет же, когда надо, исчезать как по мановению волшебной палочки.
Яша, убедившись, что незваные гости убрались, произнес:
— Абрам Лазаревич сильно ругался, нам с тобой надо каким-то образом час продержаться, не дать себя арестовать и при этом обойтись без стрельбы.
— Берём с тобой удочки и мчим на ту сторону реки. Пока суть да дело, если даже за мной придут, переговариваясь через реку, потянем время, а там и помощь подоспеет.
Яша скривился, как от зубной боли.
— Да какая сейчас рыбалка? Рыба на ямы встала, холодина на улице.
— А тебе не пофиг, нам ведь только время потянуть, вот и изобразим увлеченных своим делом рыбаков.
— В принципе, хуже, наверное, не будет, только давай оденемся потеплее, не май месяц, — ответил Яша, невесело улыбнувшись.
Сборы были недолгими. Кроме удочек мы прихватили с собой внушительный кусок сала, хлеб, пару стульчиков и перебрались на другую сторону реки. Пока я закидывал удочки, насадив на всякий случай на крючки хлебные катышки, Яша занялся разведением костра. Мы решили совместить полезное с приятным: пожарить на костре сало (просто это вкусно, для тех, кто понимает) и посидеть над удочками.
Очень вовремя мы убрались со двора. Минут через сорок после отъезда высокомерного чиновника возле дома появились знакомые легковые автомобили и полуторка с кузовом, полным людей в милицейской форме. Бойцы, приехавшие на полуторке, действовали
