Рычаг локтя (СИ) - Алим Онербекович Тыналин
Ни у кого не получилось выйти на болевой. Мы снова поднялись по требованию рефери. Опять встали в стойки.
Вдруг Котиков с силой отталкивается ногами от ковра, буквально прыгает на меня, обвивая руками корпус. Черт, да он пытается провести бросок через бедро!
Машинально напрягаю пресс, прогибаюсь назад. На миг зависаю, будто подвешенный в воздухе. Чувствую, как по спине Кирилла проходит судорога напряжения. Знаю, он сейчас рванет что есть мочи, стараясь перевернуть меня в воздухе, впечатать спиной в ковер…
Но не тут-то было! В последний момент выворачиваюсь всем телом, сбрасываю Котикова с себя. Мы оба валимся на бок, не размыкая захвата. Что дальше? У кого хватит сил и хладнокровия довести дело до конца?
И тут я вижу шанс. Кирилл, падая, чуть выставил вперед правую ногу. Доли секунды хватает, чтобы поймать его стопу подмышку, рвануть на себя. С натугой, стиснув зубы, выгибаюсь коромыслом. Бедро Котикова проворачивается в суставе, колено выламывается под немыслимым углом. Еще немного — и хрустнут связки!
Кирилл хрипит, дергается всем телом, пытаясь освободиться. Тщетно — захват плотный, болевой неумолим. И вот наконец глухой, отчаянный хлопок ладонью по ковру. Сдаюсь, мол. Туше.
Разжимаю захват, с трудом поднимаюсь на ноги. В ушах шумит от напряжения, в глазах темно. Но я счастлив. Счастлив и горд — собой, своим наставником, своей школой. Мы сделали это, мы победили!
Котиков, морщась от боли, тоже встает с ковра. Подходит, хромая, протягивает руку.
— Молодец, Витя, — хрипло говорит он. — Сегодня ты был лучше. Так держать.
Жму его крепкую ладонь, киваю в ответ. Знаю, каково ему сейчас. Но таков закон ковра, закон самбо. Сильнейший забирает все.
Зрители негромко аплодируют. Обессиленный, я опустился на ковер, пытаясь отдышаться.
Краем глаза видел, как Котиков, пошатываясь, бредет к своему углу. Лицо его было белее мела, мокрые от пота волосы липли ко лбу. Он проиграл. Проиграл в равной, максимально упорной борьбе. И я прекрасно знал, каково это — уступить, когда победа, кажется, может быть уже так близко.
Подошел Звеньев, помог мне встать. Обнял за плечи, что-то горячо зашептал на ухо — кажется, поздравлял.
Я улыбался, механически кивал, махал рукой трибунам. Но мыслями был далеко. Всей кожей, всем нутром я еще ощущал жаркое дыхание схватки, скрип матов под ногами, сводящее с ума напряжение мышц. Это был мой звездный час. Только сейчас я до конца понял, ради чего стоит заниматься самбо. Ради чего стоит жить.
Ну, теперь пора и возвращаться, спускаться с ковра. В ушах стоял невообразимый гул — то ли шум крови, то ли рев трибун.
Перед глазами все плыло. Я тряхнул головой, пытаясь сфокусировать зрение. Первое, что увидел — ликующее лицо тренера. Степаныч что-то кричал и размахивал руками, но я не слышал ни слова. Надо же, как его проняло.
Ко мне уже спешили товарищи по команде. Кто-то хлопал по плечу, кто-то пытался обнять.
Я машинально улыбался и кивал, но ощущал себя как будто за толстым стеклом. Все казалось нереальным, замедленным. Мысли ворочались в голове медленно и неохотно. «Я выиграл, — наконец, сформулировал я. — Выиграл Котикова. Это же надо…»
Осознание масштаба моего достижения пришло чуть позже — в раздевалке, когда я уже стягивал с себя насквозь мокрую куртку. Усталость навалилась вдруг, разом.
Я буквально рухнул на скамью, чувствуя, как дрожат ноги. Но в то же время внутри разливалось блаженное тепло. Я сделал это. Поднялся на ту ступеньку, о которой грезил всю сознательную жизнь. Теперь осталось взять последний рубеж.
Из сладкой неги меня вырвал скрип двери. На пороге стоял Степаныч, непривычно взъерошенный и возбужденный.
— Витя, ты молодец! — с порога начал он. — Фантастическая была схватка, фантастическая! Судьи отметили. Но расслабляться некогда. Давай быстро собирайся и готовься к последней схватке. Надо тебя подготовить перед финалом.
— Каким еще финалом? — не сразу понял я.
Тренер посмотрел на меня как на умалишенного.
— Так ведь через два часа у тебя встреча с Харитоновым! За выход в призеры. Ты что, забыл?
Я застонал и обхватил голову руками. Черт, и правда! Финальная схватка, как же это вылетело у меня из головы? Хотя, после такого накала страстей с Котиковым немудрено и запамятовать.
— Понял, Олег Степанович, — пробормотал я, с трудом поднимаясь. — Сейчас переоденусь и сразу подготовка к новому поединку.
Тренер одобрительно хлопнул меня по плечу, но не спешил уходить. Вместо этого он пристально посмотрел мне в глаза и негромко произнес:
— Знаешь, Витя, сейчас я тебе одну историю расскажу. Из своей спортивной молодости. Авось, поможет настроиться на нужный лад перед схваткой.
Я молча кивнул, давая понять, что весь внимание. Степаныч помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом неспешно заговорил:
— Было это в 56-м, на чемпионате СССР в Ленинграде. Я тогда выступал в среднем весе, и надо сказать, конкуренция была — не чета нынешней. В финале мне предстояло бороться с Мишей Корнеевым, легендой нашего самбо. Он к тому времени уже два года как был чемпионом, считался почти непобедимым.
Тренер усмехнулся, погружаясь в воспоминания. Я слушал, затаив дыхание.
— Я тогда, по молодости лет, здорово мандражировал перед схваткой. Все думал: куда мне против такого мастера? Одно дело — заявиться, выйти на ковер. И совсем другое — рассчитывать на победу. Сомнения одолевали, в общем.
Степаныч сделал паузу, окинул меня внимательным взглядом. Потом вдруг подался вперед и с нажимом произнес:
— И знаешь, что сказал мне мой тренер, царство ему небесное? Он сказал: «Ваня, запомни раз и навсегда. В борьбе нет авторитетов — есть только характер и воля. Тот, кто в себя верит, уже наполовину победил. А дальше — дело техники». И ведь как в воду глядел, старик!
Я нетерпеливо заерзал на скамье:
— И что было дальше, Олег Степанович? В смысле, чем закончилась ваша схватка с Корнеевым?
Тренер лукаво прищурился:
— А дальше случилось вот что. Вышел я на ковер — и будто преобразился. Нет больше того перепуганного мальчишки, одна собранность и холодная ярость. С первых секунд навязал Корнееву свой темп, свою волю. Он и опомниться не успел, как я его уже болевым приемом дожал. Красиво получилось!
От сердца у меня чуть отлегло. Но тренер еще не закончил. Рассмеявшись, он снова посерьезнел и негромко добавил:
— Ты, Витя, парень способный. Говорю тебе
