Последнее лето ярла Ульфа - Александр Владимирович Мазин
— Сдохни, нурман! Бьем их, братья!
— Стоять!!! — взревел Важин, но послушались его явно не все.
Часть полезла через забор.
Стоявший напротив соседнего окна Измор тут же начал стрелять. И метко. Но, к сожалению, не только он.
Последнее, что я увидел: как раскрываются ворота усадьбы и внутрь вваливается толпа черниговских. Большинство — пеше, но кто-то и конно.
А потом в мое окно влетело сразу две стрелы, и я счел за лучшее отодвинуться в сторону.
Может, тоже лук взять? На дистанции в десять метров и я снайпер.
Не довелось. Нападавшие, несмотря на потери, прорвались к дому. Начали рубить двери. Кто-то полез на крышу, а через полминуты в продух над печкой посыпалась солома, а затем в просвете появилась голова…
Которую тут же достал копьем Храфни-Ворон. А Дагбард ухватил свеженького покойника за бороду и потянул внутрь. На крыше завозились, зашуровали и, надо полагать, потянули в свою сторону, потому что у Дагбарда затянуть к нам покойника не вышло. Зато вышло в более крупном масштабе. Вернее, вошло. А еще точнее — свалилось. Сразу четверо черниговских рухнули вниз вместе с фрагментом крыши.
Очень удачно, что печь уже погашена. Иначе быть бы пожару.
А так все хорошо получилось. Упавших быстренько прикончили, а в доме стало светлее. По двери начали лупить интенсивнее.
Ну-ну. По нашу сторону уже приготовилась одна команда защиты. Мои свеи — братья Крумисоны и братья Варгдропи. Вчетвером они закроют проем получше двери. Потому что дверь сдачи дать не может, а они — еще как.
Радостный возглас Зари — и еще один герой свалился в дыру. А нечего лезть без приглашения.
Всё. Дверь всё. Развалили ее лихие черниговские дверорубы.
И не ведали, бедолаги, что именно дверь стояла между ними и Вечностью. Как только она упала, так и они отправились к пращурам.
Щиты братьев Крумисонов, стоявших первым рядом, тут же густо утыкали стрелами, утяжелив их минимум на килограмм каждый. Но это было единственным успехом атакующих, потому что щиты свеев закрыли дверной проем практически полностью, в чем им неплохо помогали высокий, аж в два бревна, порог и низкая притолока.
В общем, пока все шло неплохо. Помнится, что-то такое сказал в моей прошлой жизни молодой человек, пролетая мимо четырнадцатого этажа.
Но у нас-то перспектива получше.
— Эй, Дедосрав, ты где? Покажись! Хватит за чужими спинами прятаться!
Вряд ли услышал. Шумно очень. И пахнет неприятно. Свежими покойниками. Что радует: пока что не нашими. И раненых, считай, нет. Одному из родичей Измора, Быслу, щеку стрелой подрало, и у Вилмара Варгдропи обломок стрелы из плеча торчит. Но судя по тому, как он держит копье, если и пробило броньку, то вошло неглубоко.
— Огня надо! — заорал кто-то во дворе. — Без огня погань не выкурим!
Плохая идея.
Для нас.
Если даже дом и не подожгут, дыма будет столько, что дышать не сможем. Значит, придется наружу лезть.
Или не придется, если труворовские вовремя поспеют.
Но был в предложении поджигателя и позитивный момент.
Атака прекратилась. Более того, черниговские герои убрались с подворья и даже раненых уволокли. Только покойники остались. И судя по ним, нас штурмовали отнюдь не лучшие воины. Ополчение. Смерды с луками и копьями.
Может, зря мы наружу не вышли?
Хотя мои кирьялы тоже, считай, смерды. В прошлом, конечно. Полтора года интенсивной муштры сделали из них профессиональных воинов.
А эти…
— Важин чужеродное мясо в расход пустил. — Измор тоже изучил павших и сделал собственный вывод.
— Хотел нас выманить? — спросил я.
— Возможно, — Измор стянул с шеи платок и вытер лицо.
— Сейчас бы искупаться, — вздохнул кто-то.
— Как бы тебя в крови не искупали, — проворчал Храфни-Ворон.
— Как бы нас не поджарили, — озабоченно проговорил один из Крумисонов. — Уж не смола ли в том бочонке?
— Сейчас узнаем, — сказал Измор, раздергивая лук.
Крепыш, который нес бочонок, свалился с воплем, заполучив стрелу в голень. Бочонок упал, треснул, из него потекло что-то черное.
— Смола и есть, — констатировал Дагбард. — Что делать будем, ярл?
— Ждать, — ответил я.
— И бить, — добавил Бысл, отправляя стрелу, которая угодила в грудь черниговцу, попытавшемуся поднять треснувший бочонок.
Ответом Быслу был град стрел, не причинивший никому вреда.
— Сможешь его поджечь? — спросил я Измора. — Пожар в воротах нам пригодится.
— Можно попробовать. Лучше четыре стрелы сразу.
Реально. Четыре окна, четыре стрелы.
— Командуй, — разрешил я.
— С той стороны дома лезут, — сообщил взобравшийся на ларь и контролировавший тылы через крохотное окошко под крышей молодой из последнего сёлундского набора, оставленный Медвежонком на хозяйстве. — Солому тащат.
— Ну-ка пусти! — Заря вспрыгнула на ларь, отпихнув дренга. Быстро защелкала тетива.
Судя по воплю, попала. И еще раз, судя по второму.
— Трое, — похвасталась она, спрыгивая. — Одного точно в глаз!
— Держи! — Ябирь сунул ей две стрелы с наконечниками, обмотанными пропитанной маслом тканью. И воткнул в щель между бревнами четвертую по счету горящую лучину. — Бьешь первой. Две стрелы — и прячься.
— Поучи меня еще, — ветеранским баском проворчала моя нежная девочка, наложила на тетиву обе стрелы разом, подожгла тряпку и отправила гостинцы в сторону ворот.
И, отстав от нее не больше чем на секунду, туда же метнули зажигательные стрелы Измор, Стрига и Бысл.
К сожалению, поджечь бочку со смолой не удалось. Черниговские проворно закидали огонь землей. Под прикрытием забора.
Да, эту возможность я не продумал.
Зато я позаботился о главном.
Шум сотен бегущих людей слышно издалека. Но даже его перекрыл яростный рев берсерка.
Он-то здесь откуда взялся?
Что самое важное для каждого вождя? Правильно, дружина. Важин оказался хорошим вождем. Очень вовремя отвел своих людей подальше от входа в мясорубку — атакующий клин северян. Благо все его парни были верхом.
В отличие от родового ополчения, возглавляемого тем самым Дедославом. Эти спешились для атаки на наш особнячок и вдобавок плотно облепили забор. Некоторые даже в два ряда. Вернее, в два уровня: стрелок на плечах «подпорки».
Таранный удар викингов расплескал это неорганизованное сборище, словно вепрь, ворвавшийся в курятник.
Медвежонок даже разбираться не стал, кто перед ним. Те, кто напал на наших, по определению смертники.
Из трех сотен племенного ополчения выжило от силы полсотни самых проворных, успевших убраться с улочки и дать деру чужими огородами.
Впрочем, может, и меньше полусотни. Нам было недосуг их ловить и считать.
Но Важин, как сказано выше, под первую раздачу не попал. Хотя вид имел бледный и невосторженный.
Потому что смыться ему не удалось. Варяги Трувора отрезали его от дороги. Атаковать их с ходу княжич не рискнул. Варяги, среагировав на кавалерийский топот, в секунды перестроились из бегущей колонны в стену щитов, которую не разбить и тяжелой франкской коннице.
Не рискнул, зато в живых остался. Наши, пустив на фарш ополчение, немного сбросили пар и отправлять Важина с дружиной к их племенным богам не стали.
Тем более что инициативу перехватил Трувор и решил провести разбор
