Павел Дмитриев - От! От! От винта!
— Как это?! — недавний соперник несколько раз описал взмах рукой, пытаясь понять, что значат мои слова.
— Вначале гребка надо чуть наружу вести, — я лихорадочно вспоминал рекомендации из будущего.[406] — А потом по дуге, вот так, — тоже попробовал что-то изобразить, мягко говоря, без особого успеха. Поэтому дополнил теорией: — Нужно вести ладонь по криволинейной, или еще говорят, эллиптической траектории.
— Ага! — весь вид парня выражал отчаянное непонимание. — А можно… Вы немного проплывете еще, я посмотрю?
— Вот смотрел бы раньше, а не соревновался! — с деланной мстительностью рассмеялся я. — Ладно, ладно, мне не жалко.
Парень далеко пойдет! Быстро догадался, что кроме нескольких заученных «иностранных» фраз, ничего в методике я не понимаю, и теперь пытается уловить нюансы «с натуры»… Расстались мы примерно через час. Чемпион Москвы буквально замучал меня повторением разных движений, пришлось даже отдать ему очки — чтоб он смог понять «как оно происходит под водой». Мне не жалко, а в памяти Игоря наше маленькое занятие наверняка засядет надолго. Надеюсь, он сможет применить что-то на практике.
Не внакладе остался и я. Встретить в сельской речке не кого-нибудь, а целого чемпиона Москвы — сложно придумать более ясный и простой намек судьбы. Не надо стесняться, выгрызая из патфункционеров свою порцию наград, это нормально, и вполне в духе эпохи. Еще не поздно, товарищ Старос преодолел лишь первый, самый простой барьер. Но до моей основной цели, сети интернет, еще очень далеко. Работы достаточно для всех! И… Славы тоже хватит!
* * *… Снова я увидел своего «соперника» только по-телевизору, спустя четыре года. Игорь Анатольевич Гривенников,[407] или «русская торпеда», как его прозвали журналисты, на олимпиаде 1972 года в Мюнхене в отчаянной борьбе с Марком Спитцем буквально вырвал аж четыре золотые медали, причем все — с новыми мировыми рекордами.[408] Жаль, американская команда все же оказалась сильнее — и взяла свое в эстафетных дисциплинах.
4.16. Вместо эпилога, или дорога на запад ведет на восток
— Дзынь! — едва слышно мигнуло двоеточие на новомодных электронных часах. И опять: — Дзынь! — вспыхнули гипнотизирующие зеленый точки. Погасли, и снова: — Дзынь! Ленивое течение мысли принимало факт прямо, как есть, и только где-то на самой грани восприятия раздражающим червяком копошилось понимание абсурдности происходящего. Наконец, здравый смысл, закаленный полустолетием далеко не простой жизни, взял верх, Тадао Касио раздраженно потряс головой, откидывая дремоту, и бросил взгляд за окно веранды. Всего несколько минут сумело украсть удобное, сделанное в заокеанских традициях кресло, но погода успела разительно поменяться. Невесть откуда набежали облака, плотной пеленой закрыли по зимнему яркое, но уже клонящееся к закату солнце. Казалось, небольшой сад успел подернуться легкой синеватой дымкой. Только вдали, у дороги ветер играл с ярко-красными метелками момиджи.
— Пора бы ему уже облететь! — усмехнулся своим мыслям Тадао.
— Дзынь! — опять напомнил о себе странный звук. — Дзынь!
Но в нем уже не было никакой мистики. Нелепое соцветие алоэ, больше похожее на поросший небольшими розовыми лепестками огурец на длинной, почти метровой ножке, умудрилось попасть в какой-то особенный поток воздуха, и теперь раскачивалось в нем как настоящий метроном, ударяясь в стекло.
Тадао сунул ноги в растоптанные фетровые тапки, поплотнее запахнул халат, и недовольно кряхтя пошел во двор — переставлять надоедливое растение. Хотя надо признать — пятидесятилетний владелец и директор не самой последней в Японии фирмы по изготовлению калькуляторов был рад любому делу, вернее сказать, он просто устал ждать. Братья Тосио и Кадзуо уехали в аэропорт Ханеда встречать младшего, Юкио из дикого и непонятного СССР, и вот задерживаются, не иначе, самолет Аэрофлота умудрился выбиться из графика где-то над бескрайней советской тайгой. На секунду мелькнул страх, но глава семьи усилием воли подавил желание дозвониться до диспетчерской — мужчине в его положении не подобает проявлять несдержанность даже в мыслях.
Тяжелый, полный мокрой земли горшок поддался с трудом, только сильным рывком Тадао смог отодвинуть алое подальше от стены. В спине что-то явственно хруснуло, так что разогнуться удалось с немалой болью. Не иначе, напомнило о себе тяжелое детство, проведенное за токарным станком, а может и юность. Впрочем, тогда, можно сказать, повезло — в армию не взяли по здоровью, да и заказы от военных были такие выгодные, что удалось выкупить сарай-мастерскую, и в нее токарный да фрезерный станок… Еще и на женитьбу хватило. Немного позже — пустяковое на первый взгляд изобретение кольца-мундштука[409] позволило купить недорогой дом, пусть в районе нелепой послевоенной застройки, но все же с участком земли в целых четыре унэ.[410]
По хорошему, владельцу фирмы с тремя сотнями сотрудников можно было бы подобрать что-то получше, тесновато стало с сыном и тремя дочерьми, но… Тадао привык к своему скромному жилищу на окраине Токио. Да и не до переездов последнее время, только, казалось все наладилось с релейными калькуляторами, компактная, всего на сто двадцать килограмм, модель «Casio 14А» была на столько хороша, что легко продавалась дороже конкурентов, и вдруг в 1965 году «как отрезало», всем стали нужны только полупроводниковые системы. Напрасно менеджеры фирмы пытались объяснить заказчикам, что проверенная временем технология все еще «надежнее и дешевле» — продукция так и осталась пылиться на складе, едва не поставив крест на существовании Casio Computer, Ltd.
Тогда братья Касио «вытянули» свой бизнес почти чудом, днем выполняли чужие заказы на субподряде, а по вечерам — тайно, чтоб не отпугнуть последних клиентов, разрабатывали новый калькулятор. Можно сказать, повезло, при всех недостатках потребители приняли новую «машинку» благосклонно, а уже развернутая сеть из 50-ти точек продаж позволила выпутаться из кредитных тисков до того, как банки разобрались в ситуации и отказали в деньгах. Даже больше — в позапрошлом году удалось выйти на рынок Австралии и Швейцарии, причем первый заказ там сделал советский «Wozkhod Handelsbank». Но передняя повозка перевернулась — задней предупреждение, и Тадао стал очень внимательно следил за техническими новинками во всем мире.
Не напрасно — показанный Texas Instruments в конце прошлого года прототип карманного микрокалькулятора «Cal-Tech»[411] поставил крест на большей части планов. А все из-за идеи специального чипа, который мог заменить собой почти все элементы устройства. В результате — низкое энергопотребление, возможна работа от батареек, вероятная цена менее $400, и… Фактически, за производителем остается только дизайн, да малая толика прибыли «за кнопки и корпус». Не смертельно в плане финансов, но половину оборудования фабрики можно смело продавать за бесценок. И самое обидное, впору своими руками уничтожать гордость — отдел разработки!
Ответ нашелся — брат Тосио сумел «впихнуть» в настольный корпус целых десять печатных плат с тремя сотнями транзисторов и полутора тысячами диодов, и создал очень маленькую ЭВМ, или первый в мире программируемый калькулятор AL-1000. Кроме четырех арифметических действий он имел несколько ячеек памяти, был способен извлекать квадратный корень, и, главное, мог работать по программе в целых 30 шагов. Так что к лету 1968 года, казалось, бизнесу братьев Касио ничего не угрожало. Даже микросхемы от Texas Instruments забуксовали в патентных тяжбах[412] далекой Америки, конкуренты тоже не очень торопились, Mostek говорил о двух годах на разработку,[413] Rockwell вообще не желал ввязываться в гонку, и налегал на универсальные микросхемы логики, которых на калькулятор требовалось десять-двенадцать штук. Так что карманных калькуляторов никто не ждал раньше 70-го года.
Все перевернула маленькая заметка в Popular Mechanics, в котором журналисты пытались «разобрать» изготовленную в СССР рекордно большую интегральную схему, предназначенную для успевших обрести немалую мировую известность игровых автоматов «Денди». Специалисты не скрывали скептицизма — нужно продать очень много устройств, что бы окупить потраченные на разработку сотни тысяч долларов. С ними спорили выходцы из игровой индустрии — коммунисты обещали в 1969 году поставить не менее десяти тысяч комплектов, и если они смогут удержать взятый темп — то вложения «в чип» вполне могут окупиться, более того, ни один конкурент не сможет даже приблизиться к вполне комфортной для советов цене.
Однако и те, и другие сходились в одном — в СССР произошел серьезный прорыв в области изготовления интегральных схем. Тут была своя интрига — если выставленный напоказ чип «Денди» действительно максимум, что смогли «вытянуть» коммунисты, то ничего страшного не произошло, промышленностью США этот уровень вполне освоен, по слухам, US Air Force давно используют нечто подобное в системе управления самолетом. Но если советы умудрились в секрете сделать что-то более мощное… Впрочем, тут журналист отделывался намеками — кто их на самом деле разберет, и вообще, от шпионов и военных лучше держаться подальше.
