Геннадий Эсса - Огненный шар. Книга 2
– Кто бы мог подумать, – ответил он. – И такое, оказывается, было. Я этого не знал.
– Книжки читать надо, – добавил Ник. – Это в истории не написано.
– Я что-то не хочу попасть в те времена, – вздохнул Жан, – хотя от Люсии Петровны всего можно ожидать.
– Уже ничего не получится, – сказала Лиза. – С Наполеоном мы вряд ли встретимся. Сам знаешь, тетушкино здоровье.
– Уже вечереет, – вдруг спохватился Жан. – Может, в сторону дома двинем? С нашими возможностями мы еще несколько раз сможем посетить Москву.
– А я хотела по реке на пароходе покататься, – мечтательно сказала Лиза. – Как эта река у них называется?
– Москва-река, – пояснил Ник.
– Ну, если ты так хочешь, – согласился Жан, – воля твоя. Глаза закрывать?
– Не надо, – улыбнулась Лиза. – Давайте в следующий раз.
Они направились к берегу реки, чтобы вернуться обратно в Питер.
– Я вот что заметила, – сказала Ин. – Мы все перемещаемся не в полночь, как раньше, а в любое время суток, и огненный шар в этом перемещении не участвует. Лиза, как это можно объяснить?
– Вероятнее всего, это происходит только потому, что мы перемещаемся внутри текущего времени, – предположила Лиза.
Жан уже окончательно успокоился и заметно повеселел.
– И все же нам пора домой, – сказал он. – Я думаю, что самое интересное у нас еще впереди.
Глава 14
И вновь повеяло чем-то родным и знакомым.
Жан никогда бы не спутал ни с чем прохладный питерский воздух, который пахнул ему в лицо. Он еще ощущал руки своих друзей, за которые они взялись там, в Москве, и глубоко вздохнул, открыв глаза. Первое, что он увидел – удивленные лица прохожих. Они смотрели на молодых людей, которые стояли кругом и держались за руки.
– Тоже мне, детский сад, – проворчал проходивший мимо старик.
Ник тоже встрепенулся и огляделся по сторонам.
– Уже все? – спросил он, поглядывая на величественное здание Зимнего дворца.
– У меня чуть башню не снесло, только свист в ушах. – Жан растолкал Лизу и заглянул ей в глаза. – Ты моя кудесница, – прошептал он. – Мы уже дома, приходи в себя.
– У меня кружится голова, – пожаловалась она. – Ты меня немного придержи. Ин, ты в порядке?
– Перемещаться с такой скоростью я еще никак не привыкну, – улыбнулась Ин, и вместо улыбки у нее получилась смешная гримаса.
– Нам всем необходимо просто отдохнуть, – заключил Ник. – Есть предложение созвониться и встретиться через несколько дней.
– Бедный, устал. Это тебе не мешки ворочать, – Жан поправил волосы, которые в очередной раз упали на его лицо, и взглянул на ребят. – В таком случае держим путь в сторону метро, там и разъедемся.
Молодые люди зашагали по Дворцовой площади под арку. Многочисленные туристы не давали прохода, шли в сторону дворца, и Жан крепко сжал руку Лизы.
В гуще народа Ник и Ин старались не отставать от своих друзей. Ник смотрел под ноги, перешагнул чьи-то брошенные воздушные шары на земле и неожиданно уткнулся в спину Жана.
– Чего стоим? – спросил он.
– Смотрите, – зашептал Жан, показывая глазами в сторону.
– Не понял, – удивился Ник и завертел головой. – Люсия Петровна?
– Какая тебе Люсия Петровна? Смотри внимательнее, не узнаешь?
Навстречу шли два пожилых человека невысокого роста. Один из них был в военной гимнастерке и сапогах. Другой, лысый, в стареньком костюме и галстуке в горошек.
– Кто это? – удивилась Ин.
– Ленин, – Жан остановился, как вкопанный. – Ленин и Сталин. Вы что, совсем забыли образы вождей социализма? Это они за мной, напрыгался.
Ник внимательно всмотрелся в лица мужчин, которые двигались прямо в их сторону.
– Как так? – растерялась Лиза. – Мы Ленина видели только что в Мавзолее, а он уже тут?
– Это он за Жаном пришел, – шептал Ник. – Он же за своим языком не следит. Наболтал в Мавзолее что попало, вот вождь и не выдержал.
– В таком случае, Сталин – это по твою душу. Передачи в лагеря я носить тебе не стану. Этот быстро определит тебя на Колыму по горящей путевке.
– Глупости. Что вы, мальчики, выдумываете? – успокоила Ин.
Жан не сводил с вождей взгляда, и Ленин это заметил. Он решительным шагом подошел к молодым людям, улыбнулся со своим знаменитым прищуром и спросил:
– Вы, батенька, должно быть, местный и давно живете в Петрограде. Подскажите, что сейчас в Зимнем дворце находится?
– Эрмитаж находится, – растерялся Жан.
– Вот видишь, Иосиф, Эрмитаж… А ты говоришь, дом правительства. Правительство, как и раньше, находится в Смольном. Я прав, молодые люди?
– Владимир Ильич, какими судьбами вы здесь? – не выдержала Ин. – Столько лет прошло, а вы как живой.
– Вожди не портятся, – выпалил Жан. – Они вечные.
– Говоришь много, человек, – грубо произнес Сталин. Его глаза устремились почему-то на Лизу.
Сталин снова устремил свой пронзительный взгляд на Жана.
– Мы к вам, товарищ Сталин, в семнадцатом году заходили пообщаться. Вы нам тогда многое рассказали о революции. – Жан почувствовал, как по его телу пробежали мурашки.
– Я вас не помню, – ответил Сталин.
– Еще бы. У вас тогда голова была занята революцией. Мы и с товарищем Лениным беседовали. Мы представляли молодежную партию. Вы помните тот случай, Владимир Ильич?
– Так, так, так, – стал что-то припоминать вождь. – Расскажите мне, любезнейший, как дела сейчас идут в Петрограде? В чьих руках сейчас власть и что она вам дала нового в вашей молодой жизни? Борьба все еще продолжается?
– Да не с кем бороться, – ответил Жан. – Менты с бандитами борются, все победить не могут. Власть Советов демократы давно свергли, полстраны растащили, а остальное еще тащат.
Ник заметил, как у Сталина от возмущения стали подниматься усы.
– Как же так? – удивился Ленин. – Мы строили новую власть – и все коту под хвост? А коммунисты? Что же они бездействуют? Где комсомол, где рабочие отряды?
– Владимир Ильич, вопросов много, ответ один – нет больше вашей власти.
Сталин даже покраснел. На его рябом лице выступили вены, и глаза налились кровью, как у быка.
– Ты что мелешь, диверсант, – повысил он голос. – Да будь моя воля, упрятал бы тебя в лагеря лет так на двадцать. Владимир Ильич, вы их не слушайте – это какие-то иностранные агенты. Зря мы с ними вступили в диалог.
– Нет, нет, Иосиф, я хочу знать все, что сейчас происходит в Петрограде и в стране в целом. Продолжайте, молодой человек.
Ник забеспокоился, понимая, что Жана ему уже не остановить. Он взял его за плечо и немного потряс, чтобы тот успокоился.
– Говорите, батенька, вас очень интересно слушать. Что сейчас с партией большевиков?
– Владимир Ильич, вы слишком рано умерли, – стал продолжать Жан. Он заметил, как глаза Сталина забегали и покосились по сторонам. – Вам прожить лишних лет двадцать, вы бы сами поняли сложившуюся ситуацию, что получилась от ваших стараний.
– А что? Очень даже и неплохо. Пережили большие политические и военные трудности, перешли к социализму.
– Сейчас уже и социализма-то нет, если только на Кубе или в Китае, и то в извращенной форме.
– Это как еще? – не понял Ленин. – Про политических проституток я писал, а про извращенный социализм… что-то не припомню.
– Это надо прожить определенный промежуток времени, он потом сам появится.
– Интересно, интересно, – Ленин взял Жана за руку и отвел в сторону.
– Владимир Ильич, что вы теряете время с этими провокаторами? Благодаря им так все и получается, – сделал заключение Сталин. – По ним тюрьма плачет, и никакой амнистии. У нас с вами еще большая программа, а вы уделяете так много своего драгоценного времени непонятным людям.
Ин стало обидно за такие слова, и она тоже ввязалась в разговор:
– Вы, товарищ Сталин, хоть и великий военный начальник, но после вашего ухода в мир иной Хрущев такое про вас понес, что все сейчас вспоминают с содроганием.
– А, этот проходимец? Я так и знал, что он на мое место метит. Вечно перебегал мне дорогу. У меня давно руки по нему чесались.
– Хрущев, Хрущев, что-то не припомню такую личность, – Ленин почесал лысину. – Кто это, Иосиф?
– Это уже после вас, Владимир Ильич. Был такой выскочка. Берия советовал избавиться от него, а у меня все было к нему снисхождение. Надо было расстрелять как врага народа.
– А таких врагов сейчас много? – спросил заметно разволновавшийся Ленин.
– Да полно, – ответил Жан. – Если считать, что социализма нет, то думайте сами.
– Это ж сколько надо было лагерей мне построить, чтобы навести порядок? – удивился Сталин.
– Легче проволокой огородить границу, – предложил Жан. – А лучше с этим не связываться. Народ вас сейчас бы не понял. Другие времена настали.
