Алексей Лукьянов - Цунами. Сотрясатели Земли
Но у теперешнего Змееныша этот старик не вызвал жалости. Подняв нож, он шагнул вперед. Слон глухо сказал:
- Ты похож на отца.
Змееныш замер. В комнате было полутемно, горела лишь тусклая настольная лампа с зеленым абажуром. Хозяин медленно поднял взгляд.
- На Ворона, - пояснил он. - Ворон… Я почти забыл его лицо. Если бы не ты - забыл бы точно. Он был моим напарником, мы с ним вдвоем Лесной Дом заложили. Удачливый, сволочь. И тоже что-то такое чуял, как ты. Вернее, это ты как он, только у тебя оно развилось сильнее. - Слон распрямил спину, уперся трясущимися руками в подлокотники, попробовал встать - и не смог. По лбу потекла капля пота. Змееныш смотрел на него, и Слон заговорил вновь: - Он тогда один в Зону пошел и богатый хабар взял. Очень богатый. Меня обидел. Говорил перед тем: опасно, я могу не вернуться… Кто из нас тогда об опасности думал? Вернулся, да еще с хабаром, а я вроде как ни при чем. Ну, я его и убил. Не один - с Заточкой. Заточку Ворон под ребра успел ранить. Хабар я себе забрал, с него мое богатство и пошло. А баба Ворона с дитем в Зоне тогда была вместе с ним, на стоянке. Она видела, как все произошло. Значит, нам надо было довершить дело. Но она сбежала, ночью с дитем в Зону бросилась, мы за ней. Упустили. Потом услышали вой псевдопсов, поняли: за женой Ворона стая увязалась. Значит, конец ей. Ладно, вернулись в Лесной Дом. И вот такая получилась ирония злая, что Мазай тебя на следующий день ко мне притащил. - Слон поднял взгляд и прямо посмотрел в глаза Змееныша. - Теперь все знаешь. Убивай, не жди.
Змееныш прорычал что-то неразборчивое, шагнул к нему, занося руку с ножом. Лезвие блеснуло в свете лампы. Слон откинул голову, подставляя шею.
За дверью позади кресла раздались шаги. Рука Змееныша еще двигалась, но взгляд метнулся к двери. Слон сидел не шевелясь. Змееныш качнулся вбок, рука дернулась книзу - и нож вонзился в подлокотник возле запястья Слона. Шаги стали громче.
Кто-то подошел к двери.
- А-а… - выдавил Змееныш.
Лицо от усилий исказилось - уже давно, очень давно он не произносил ни слова. Губы приоткрылись, язык дергался за ними, стараясь выпихнуть наружу неподатливые комки слов.
- Ша… Шаги, - прохрипел Змееныш и раздельно, по складам, произнес: - Я говорил ей, что всегда узнаю эти шаги.
Дверь открылась, в комнату вошла Оксана. И тогда Змееныш закричал.
2
Еще в звуке этих шагов он ощутил что-то новое, страшное - и теперь увидел, чем оно вызвано. Как и Слон, Оксана постарела на много лет. Куда делась та веселая семнадцатилетняя девчонка? Тусклые волосы были собраны в хвост на затылке, лицо осунулось, заострился подбородок, посерели щеки. На лбу появились морщины, и глаза… Они потухли, жизнь исчезла из них.
Медицинский корсет плотно облегал шею, поддерживая голову, в руке была трость. Прихрамывая, опираясь на трость, Оксана встала между Слоном и Змеенышем, закрыв собою отца.
- Прекрати! - Голос был все тем же, звонким и чистым, и по контрасту ее вид казался еще ужасней. - Не смей!
Змееныш попятился, темные глаза его стали черными. Слон сидел в той же позе, закрыв глаза. Бросив трость, Оксана схватила его за руку, повернулась к Змеенышу.
- Посмотри на себя! - выкрикнула она. - Кем ты стал?! Мне говорили… отец говорил… Скольких ты убил? Ты и твоя свора чудовищ? Ты теперь сам чудовище!
Она выдернула нож из подлокотника и швырнула его под ноги Змееныша.
- Если хочешь убить его - убей и меня! Зарежь обоих, теперь для тебя это легко, разве нет?! - Она бросилась к Змеенышу, чтобы ударить его, и вскрикнула. Правая нога подогнулась, Оксана упала и зарыдала. Сидящий неподвижно Слон открыл глаза и с немым состраданием посмотрел на дочь. Змееныш шагнул к ней, нагнулся, чтобы помочь, но она отпрянула от него, будто от хищного зверя, оттолкнула его руки. В глазах плеснулся испуг - и это едва не заставило Змееныша вновь закричать. Она боялась его. Боялась!
- Ты был человеком, а стал хуже зверя, - проговорила Оксана, на коленях придвигаясь к отцу.
Змееныш хотел рассказать ей все: про убийство Мазая, из-за которого и собрал Свору, про то, что был уверен в ее смерти, что это ошибка и еще можно все исправить, что они могут уйти в Зону или он может покинуть Зону вместе с ней… и не сказал ничего. Он понял: все это бессмысленно, больше не будет ничего. И когда пришло понимание - что-то сломалось внутри. Будто из груди исчезла решетка ненависти, скрывшая прочие чувства, способные помешать мести. Голова закружилась, он отступил на шаг и впервые за много дней вдохнул полной грудью. Оксана и Слон смотрели на него.
Тяжесть всего, что он совершил, всей этой череды кровавых убийств обрушилась на него. Змееныш застонал. Ссутулившись, не глядя на отца и дочь, он повернулся и медленно вышел. Спустился по лестнице, во двор, перешагивая через трупы, достиг ворот и побрел по склону к лесу.
В комнате под крышей башни наступила тишина. Оксана сидела на подлокотнике, обняв отца за шею, он положил широкую ладонь на ее руку и гладил запястье.
Послышался нарастающий рокот вертолета, здание дрогнуло - Ми-24 опустился на крышу. Стукнула крышка люка, раздались быстрые шаги.
Придерживая фуражку за козырек, в дверь шагнул полковник Рябой. Дочь и отец сидели не шевелясь, хотя взгляд Слона переместился на гостя.
- Ну?! - закричал полковник.
Положив руку на затылок дочери, Слон вытянул другую, показал на север.
- Туда ушел.
Рябой развернулся и выбежал из кабинета, по ведущей наверх лестнице загрохотали его сапоги. Оксана еще несколько секунд сидела неподвижно, не веря своим ушам, - и наконец поняла, отшатнувшись, вскочила.
- Зачем? - спросила она. - Что ты делаешь, папа? Зачем ты сказал, куда он…
- Чтобы его убили. - Слон пожал плечами. - А что ты думала - я прощу мутанту все, что он натворил?
- Ты… Это ты мутант! - крикнула она. - Ты хуже его! Потому что он понял, а ты - нет! Боже мой, и после всего этого ты остался таким же, каким был?! Я остановлю их!
Схватив с пола трость, она заковыляла к двери.
- Не остановишь, - сказал Слон, привставая. - Подожди, не ходи!
Оксана вышла из комнаты. Послышался рокот улетающего вертолета. Слон сидел, сжимая подлокотники трясущимися руками, и ждал. Издалека донесся частый стук пулеметов.
PAGE11 А. Левицкий
ЭПИЛОГ
Потом говорили, что видели его мертвое тело под бревном, в ручье, текущем по дну оврага. А кто-то утверждал, что Змееныш брел мимо бара «100 рентген», хотя в том сгорбленном человеке с пустым лицом трудно было узнать восемнадцатилетнего мальчишку. Но другие толковали, что он сдружился со старым контролером и ушел за ЧАЭС, будто он пересек Большой Северный Могильник и был убит охраной таинственного Бункера. Впрочем, многие не верили в это - ведь один прапорщик-забулдыга с КПП, проворачивающий всякие мелкие делишки со сталкерами и перекупщиками, всерьез уверял каждого, кто готов был выставить бутылку водки, что видел Змееныша, пересекающего Периметр, - будто бы тот навсегда ушел из Зоны в большой мир.
Много чего говорили, но правду не знал никто. И долгое время о Змееныше ничего не было слышно.
ДЕТЕКТОР ЛЖИ
Пригоршню Хромой считал человеком несерьезным и легкомысленным, поэтому не сомневался: если встреча в глухом урочище, где нет четких ориентиров, значит, непременно выйдет какая-нибудь накладка. То ли опоздает Пригоршня, то ли место перепутает. Тем удивительней оказалось, что сигнач на экране ПДА появился точно в том квадрате, где была назначена встреча, и именно в условленное время. Тут же на комп Хромому упало сообщение: «Я тебя вижу! А ты меня?» «В масштабе один к ста», - отозвался Хромой.
Через четверть часа Пригоршня показался в натуральную величину - крупный улыбчивый блондин спортивного сложения. Даже шрам на лбу его не портил, а только добавлял мужественности.
- Привет, Хромой!
- Здорово. А чего ты один и пешком?
В самом деле, обычно Никита и его напарник, сталкер по прозвищу Химик, разъезжачи на «Мачыше» - бронированном вездеходе.
- Наш человек в булочную на такси не ездит, - отрезач Никита, потом пояснил. - Андрюха «Малыша» в «Сундук» погнал, на техобслуживание. Давно пора, накопилось там всякого…
- А ты чего ж не с ним?
- Так я это… - Пригоршня замялся. - Ну что, пойдем? А то торчим тут, как…
- Идем, - согласился Хромой, направляясь по тропе, по которой сюда пришел Пригоршня. - Так чего у тебя в «Сундуке»-то?
Никита почесал в затылке.
- Да Сорняк, понимаешь… Ну, он вообще должен бы соображать, кого на работу берет!
- О ком речь?
- Девчонка у него новая, Танюхой звать.
- А-а… - Хромой начал догадываться. Пригоршня всегда нравился женщинам, а уж у Сорняка контингент был, так сказать, очень влюбчивый.
