Сергей Чекоданов - Летний шторм

Заныло в дурных предчувствиях сердце. Что-то произошло в Берлине. Что-то очень плохое. И прибыли черномундирные по его душу. Неизвестно пока зачем? Просто что-то выяснить? Или арестовать? Но Гитлер вчера подтвердил его полномочия на командование корпусом. Не хотел беспокоить? Или ему не посчитали нужным сообщить? В последнее время в верхах происходили и не такие казусы.

Каждый из глав конкурирующих ведомств проверял до каких именно пределов распространяются его реальные возможности, вторгаясь в сферу деятельности других вождей рейха. Вершители судеб Германии готовились к возможному переделу властного пирога.

До их пустынного захолустья иногда доходили отдельные слухи, удивлявшие своей очевидной несуразностью, но пока ни одного официального подтверждения. До сих пор партийные бонзы грызлись только между собой, не вмешивая в свои разборки армию.

Но, ведь, когда-то это должно произойти! И лучше начинать устранение возможных конкурентов из армейского командования с такого вот далeкого от столиц уголка. Пока там решат разобраться, что же произошло на самом деле, можно навесить на подозреваемого такое количество грехов, что оправдаться невозможно будет ни при каких условиях. Или же просто пристрелить его, списав всe на несчастный случай.

Роммель вдруг понял! А, ведь, борьба уже идeт! И смерти фельдмаршала Вицлебена, и остальных генералов не случайны. Кто-то начал их активное устранение. И его очередь следующая.

Но почему он? У него нет ни высокого звания, ни солидной должности. Он не входит в верхушку заговора и не знает никаких тайн, нужных СС и гестапо. Правда, его любят солдаты Африканского корпуса и пойдут туда, куда он им прикажет. Этого можно испугаться. Но ведь он так далеко от Берлина, и реальных шансов попасть туда к началу мятежа вместе со своими дивизиями у него нет. Или же Гиммлер начал бояться всех генералов, имеющих авторитет в действующей армии. Но тогда придeтся перестрелять половину командиров дивизий и большую часть фельдмаршалов, оставив вермахт без руководства, что в условиях войны просто самоубийственно. И не менее глупо.

Но нужно принимать какое-то решение.

- Господа офицеры, прошу вас покинуть наблюдательный пункт. - Отдал команду Роммель, одновременно придерживая рукой своего начальника разведки.

Остался и командир охраны, жестом удержав на своих постах двух автоматчиков подчинeнного взвода. Данный лейтенант был просто находкой. Командующему Африканским корпусом не пришлось ни разу пожалеть о своeм импульсивном решении перевести понравившегося ему командира разведывательного взвода на место начальника своей охраны. Был лейтенант умeн, старателен, крайне выдержан, даже в самых критических ситуациях, и молчалив, что было не менее важным качеством для офицера, приближeнного к командованию.

- Подполковник, вы со мной? - Задал Роммель давно мучавший его вопрос.

Начальник разведки старательно вытянулся, радуясь тому, что его кумиру понадобились личные услуги самого подполковника, а не только очередной "английский язык".

- Подполковник, я прошу вас собрать ближайшее из подчинeнных вам подразделений вблизи этого наблюдательно пункта, как можно быстрее. - Роммель сделал короткую паузу, сглотнул накопившийся в горле комок, и продолжил. - Насколько я понимаю, снаружи будут солдаты батальона СС, входящего в наш корпус. Надеюсь, что их будет не слишком много. - Генерал опять сглотнул предательскую слюну, возникавшую непонятно откуда. - Если здесь раздадутся выстрелы, то я отдаю вам приказ уничтожить всех эсесовцев, которые окажутся поблизости.

Роммель дождался, пока начальник разведки корпуса осмыслит всe услышанное.

- Подполковник, и вы, лейтенант. - Повернулся он к начальнику охраны. - Вы можете уйти сейчас. И я не буду иметь к вам никаких претензий. Ибо, эта просьба не имеет никакого отношения к присяге, данной вами фюреру.

Генерал постарался сделать основной акцент на слове просьба, подождал некоторое время. Подполковник, находящийся под его влиянием с первого дня появления в корпусе, никаких сомнений не вызывал. Но как поведeт себя лейтенант? К большому удивлению генерала тот бросил руку к козырьку фуражки, подтверждая своe согласие, и двумя жестами разогнал своих автоматчиков по противоположным углам блиндажа.

Подполковник выскочил наружу, спеша найти и распределить своих подчиненных по нужным постам.

Оставалось ждать визита эсесовцев. Генерал вдохнул воздух. Постарался расслабиться, насколько это возможно в данной ситуации. Откровенно говоря, получалось плохо.

Лейтенант переместился к командующему корпусом, прикрывая генерала от возможных выстрелов от входной двери. Верилось, что это невозможно, но приходилось подстраховываться. Роммель заметил, что у лейтенанта расстeгнута кобура пистолета, оттянул защeлку своей. Честно говоря, не надеялся успеть вытащить положенный по уставу Вальтер раньше непрошенных визитeров, но хоть какое-то успокоение было.

Вскоре в проeме бронированной двери дота возник силуэт непрошенного посланца Берлина. Спустя некоторое время удалось рассмотреть и погоны с петлицами. Был эсесовец аж оберштурмбанфюрером, что удивляло степенью внимания к его персоне со стороны Гиммлера. Мог прислать и капитана. Чего там значит какой-то генерал Вермахта, отдавший службе Фатерлянду большую часть своей жизни.

Вошедший офицер СС долго приглядывался к находящимся в доте, старательно изображая плохое зрение. Наконец-таки, смог сделать вид, что обнаружил того, кого искал, вскинул руку в нацистском приветствии.

- Господин генерал, рад вас приветствовать. - Эсесовец откровенно издевался, игнорируя должность и звание Роммеля. - Должен вам сообщить, что вам необходимо срочно прибыть в Берлин для доклада фюреру о боевых действиях против английских войск в течение последних двух месяцев. - Оберштурмбанфюрер сделал вид, что не замечает реакции командующего Африканским корпусом и продолжил. - В случае же вашего несогласия, мне приказано задержать вас и доставить в нужное место в качестве арестованного.

Эсэсовский подполковник наслаждался предназначенной ему ролью. Наконец-таки ему удалось достигнуть положения, о котором он только мечтал в далeкие двадцатые годы. Когда его выкинули из армии на помойку при создании рейхсвера. Ему, выходцу из народа, прошедшему всю войну от первого дня до последнего в окопах переднего края, место в рейхсвере не нашлось. Не хватило заслуг! Зато в сто тысяч, ограниченные Версальским мирным договором, попали все наследники военной аристократии империи. Многие из которых просидели всю войну в штабах так и не понюхав пороха.

А также не ощутив запаха сгоревшего кордита, вони застарелых ран, тяжeлого амбре сопревшего на теле белья, смрада разлагающихся трупов, которые невозможно было убрать из-за пулемeтного огня. Не познав тяжeлого отчаяния потери боевых друзей, не почувствовав боли рвущих тело пуль и осколков, и не осознав всей степени разочарования, когда Германия проиграла войну.

Зачем четыре года гнили в окопах? Зачем гибли целыми батальонами, повисая на колючей проволоке под секущим огнeм пулемeтов? Зачем травились газами, взрывались на минах, гибли от осколков снарядов? Зачем...?

Но теперь он отплатит за все свои унижения. Вот перед ним генерал, которого он может одним своим капризом обратить в ничто, в пыль, которую развеют ветры, и никто не вспомнит о существовании такого человека. Ведь, в приказе не упоминалось, что его обязательно нужно доставить живым.

- Могу вам сообщить, оберштурмбанфюрер, что разговаривал вчера с фюрером и никаких указаний о прибытии в Берлин он не отдавал. - Роммель успокоился. Это не желание Гитлера, а личная инициатива Гиммлера, или кого-то из его заместителей. А следовательно, никаких улик против него нет, а всего лишь подозрения. Но успокаиваться рано. Фанатичный блеск в глазах эсесовца настораживает. Этот может пойти на что угодно, если будет уверен, что сумеет оправдаться.

- Поэтому я считаю вас самозванцами. - Продолжил генерал. - И требую, чтобы вы сдали оружие.

Обнаружив направленные на них автоматы, двое других посланцев СС осторожно подняли руки вверх, но оберштурмбанфюрер рванул свою кобуру и выхватил парабеллум.

- Не дурите, оберштурмбанфюрер. - Постарался успокоить его Роммель. - Постараетесь открыть огонь, и тогда отсюда вы не уйдeте.

Но было поздно. Сверкнуло пламя на обрезе ствола парабеллума и упал на пол лейтенант охраны, прикрывший своим телом генерала. Затрещали автоматы, укладывая эсесовцев на пол, но хлопнул ещe один пистолетный выстрел. Роммель ощутил резкий удар в живот, согнулся пополам и стал оседать вниз, на тело своего верного охранника.

Загремели выстрелы снаружи. Вскоре в дот ворвался начальник охраны, кинулся к телу генерала, проверил пульс.

- Врача сюда, немедленно! - Привeл он в чувство солдат охраны. - Или найдите носилки! Двое носилок!